Лев (СИ) - Черногорская Ксения

— Лев, скажи мне… — чувствуя волнение, сглатываю и на мгновение прячу взгляд, — а тебя хоть что-нибудь, кроме секса со мной, во мне интересует? — снова сглатываю, да что ж так волнуюсь-то?! — Ну, я имею в виду… Я имею в виду… Я понимаю, конечно, что…

Он мягко улыбается мне, протягивает руку и касается моей руки. Тёплые чуткие пальцы мгновенно заставляют сердце забиться чаще.

— А что бы ты хотела, чтобы меня интересовало?

Пожимаю плечами.

— Я не знаю, мне сложно понять мужчину вроде тебя, но, всё же мне кажется, что только секс — это как-то пошло. Тем более для тебя.

Он отпускает мою руку и отпивает из бокала.

— Смотря что считать сексом.

— В каком смысле? — озадачиваюсь я. — Секс он… он… разве не одно и то же для всех?

— Разумеется, нет.

— Тогда поясни. Потому что я… пожалуй, немного запуталась…

Да что ж я так волнуюсь-то?! Надеюсь, мой мандраж не так уж и заметен ему, хотя впечатление такое, будто это заметно вообще всем. У меня реально прям мелкая дрожь во всём теле. Трепещу просто. Отчего так? Почему так? Сама себя не понимаю… Не девочка уже давно. Не девственница. И секс я с парнями обсуждала. Когда-то, в студенческие годы. Почему же меня так колбасит в пристутствии Льва? Почему он оказывает на меня такое воздействие? Почему в его присутствии я так робею?

А он тем временем пристально смотрит мне в глаза.

— Я могу тебя трахнуть, — бархатным баритоном спокойно, но как-то вкрадчиво произносит он. — Причём так, что ты на это подсядешь. Один-единственный раз, но ты сто процентов захочешь вновь. И при этом, — его глаза чуть прищуриваются, — не привязаться к тебе. Но ведь ты вряд ли этого хочешь, правда?

— Звучит довольно самоуверенно… — тихо произношу я.

— Возможно, — соглашается он. — Но я могу доказать это делом. Мог бы прямо здесь, в ресторане, в кабинке туалета. Трахалась когда-нибудь в туалете? Уперевшись руками в стену? Боясь, что кто-то услышит? Ощущая себя… развратной?

Щёки пылают.

Он качает головой.

— Нет, я не предлагаю это. Слишком трепетно к тебе отношусь, чтобы наш с тобой первый секс произошёл так. Да и просто — уважаю тебя. Есть за что. Я это сказал лишь потому, что потребуй ты от меня доказательств, я бы смог предоставить уже здесь.

— Грубовато, если честно… — едва выдыхаю я.

— Зато ты возбудилась ещё сильнее.

— По-твоему, я возбуждаюсь от такого?

— О, — улыбается он, — думаю, что в твоих фантазиях ты куда более развратна, чем пытаешься продемонстрировать. Знаешь, Олесь, люди обычно прячут от других людей свои сексуальные тайны. Они — вопрос доверия. Если ждёшь осуждения — не признаешься даже в весьма скромных желаниях. В том-то и суть моего сексуального интереса к тебе, что я чувствую потенциал.

Поднимаю ладони.

— А кроме секса? Кроме него? Мне правда важно это знать?

— А вот как раз это трепетное отношение. И уважение. Это искренне. Я пока очень мало тебя знаю, чтобы для самого себя понять, что меня к тебе так влечёт, но разве недостаточно того, что я нахожу тебя очень сексуальной?

Вновь сглатываю. В который раз. Наверное, это нервное. И очень надеюсь, что сглатываю я незаметно. Пожалуй, глотну ещё вина. Хотя я уже, наверное, опьянела.

— Нет, — тихо говорю я, — мне приятно, конечно, но…

— Ты считаешь, что для секса с мужчиной, который тебе нравится, нужен какой-то другой повод?

— Да… наверное… Понимаешь, я думаю, что… просто не знаю, как выразить эту мысль… Но я…

— Я понял, — кивает он.

— Что? — недоумеваю я. — Что ты понял?

— Ты опасаешься, что если мы займёмся сексом только на этом основании, ты упадёшь в моих глазах. Что я восприму тебя слишком доступной.

— Да.

Он тихо усмехается.

— Нет разницы, на каком свидании дать, если есть желание и оно обоюдно. Есть разница — кому.

Не знаю, что на это ответить. Просто задумываюсь.

— Я не оцениваю нравственность женщин с этой позиции, — между тем продолжает он. — По той простой причине, что секс — это естественный процесс, когда речь идёт о двух взрослых людях.

— А с какой позиции оцениваешь?

— Порядочность-подлость, откровенность-скрытность, искренность-лживость. И так далее. С этих. Секс тут вообще ни при чём.

— Ты сказал, что он бывает разный.

— Верно, — кивает он. — И я хочу, чтобы эта ночь стала для тебя волшебной. Чтобы ты сохранила её в памяти, а затем, по прошествии времени с удовольствием возвращалась к этим воспоминаниям.

— То есть ты уже решил, что у нас впереди ночь, да? — щурюсь я.

— Конечно, — улыбается он.

— И на каком основании?

— На том, что ты этого хочешь.

Смотрю на него, как кролик на удава. Как мы вообще пришли к этому?!

— Я гарантирую тебе безопасность, — произносит он. — Более того, удовольствие, причём сильное, я тебе тоже гарантирую.

Он встаёт, достаёт портмоне, вынимает из него пару розовых пятитысячных купюр и кладёт на стол. Убирает портмоне обратно во внутренний карман пиджака и, глядя мне в глаза, произносит:

— Поехали. Обещаю, ты не пожалеешь.

Пальцы дрожат. И бокал в руке. Неторопливо допиваю вино. Ставлю бокал на стол.

Смотрю Льву в глаза.

— К тебе?

— Да.

Он обходит стол и берёт меня за руку. Встаю.

Приобняв меня за талию, он смотрит в глаза так, будто в душу.

— Гарантирую. И то и то. Позволь мне подарить тебе классную ночь.

Я ничего не отвечаю, но, видимо, мой взгляд его устраивает.

— Прекрасно, — чуть улыбается он. — Мы уже через полчаса будем на месте.

Иду рядом с ним, и спохватываюсь.

— А счёт? — оглянувшись, тихо спрашиваю я.

— Там больше, чем нужно. В обиде никто не останется. Не переживай.

Будто во сне я иду вместе с ним к выходу, и чуть позже сажусь в его машину. Он прав. Я действительно его очень хочу. Вот только сама не понимаю, почему. И почему так сильно, что позволила разрешить себе это безумство. Но факт остаётся фактом. Я знать его толком не знаю, но села в его машину, чтобы он отвёз меня не домой, а к себе.

Глава двадцать вторая

Чем дольше мы едем к нему домой, тем сильнее я трепещу. Сложное чувство. И понять его сложно. Какая-то странная смесь предвкушения чего-то необыкновенного и безумно приятного, сильного желания, волнения и страха. К тому же к этой странному сочетанию чувств примешивается стыд.

Поскольку мы молчим, я, украдкой заламывая пальцы и покусывая губу, пытаюсь разобраться в себе.

Волнение и страх понятны. Тут как бы вопросов нет. Это естественно, что меня потряхивает от мысли, что я еду трахаться домой к малознакомому мужику. Каким бы сексуально-притягательным он ни был, я всё- таки слишком мало его знаю. К тому же при первой встрече он порядком меня напугал. Да и вообще — он ведь действительно похож на хищного кота. Мускулатурой, повадками, взглядами, манерой себя вести. Он весь какой-то плавный, невозмутимый, спокойный, и в то же время в нём чувствуется потаённая сила хищника.

Желание? Наверное, самым сексуальным для меня являются его внешность, интеллект и уверенность в себе. Завораживающее сочетание. Даже его грубость и прямота в формулировках — теперь мне кажутся довольно обаятельными. И это как бы немного странно. Я не люблю грубости. И не люблю слишком откровенных разговоров, к которым он явно склонен.

Предвкушение? Пожалуй, тут я поддалась его убеждённости в том, что получу удовольствие. Видно было по его взгляду, что он в этом уверен на все сто процентов. К тому же, судя по тому, как он стал общаться, я перестала ждать от него подвоха. А может потому, что просто узнала его поближе? Он не похож на скользкого типа. На интригана, лжеца, подлеца, негодяя. Это всё не про него, явно. Но при этом он не похож и на некогда нарисованный мною типаж хорошего парня. Ну, какой он "хороший парень"? Не могу представить себе, что мы с ним просто дружим. Не было бы сексуального притяжения, он бы потерял ко мне интерес. А я к нему? Хм… А мне он, пожалуй, интересен и просто, как человек. Потому что сложный? Многогранный? Или потому что в нём сочетаются такие странные характеристики, как эрудиция и грубость, галантность и развязность, острый ум и мощная физическая форма?