Марионетка. Отрежь меня! (СИ) - Гутовская Ирина

— А ты присоединяйся, — глажу его колючие щеки, покрытые отросшей щетиной.

— Еще час и освобожусь, — наклоняется и целует.

— Постараюсь не уснуть, — подмигиваю и иду дальше, потом оборачиваюсь, смотрю ему вслед. У меня такое чувство, будто мы уже долгое время вместе, настолько естественно все происходит между нами.

«Люблю тебя» — шепчу мысленно. И не могу оторвать глаз.

Теплая вода с душистой пеной разморила. Стоило коснуться подушки головой, провалилась в сон. Правда, предварительно надела сексуальное белье. Хотелось порадовать Самира, он все же задерживался…

Но напоминать о себе не стала…

Он сам завил о своем присутствии, настойчиво целуя меня… Судя по горящему взгляду, внешний вид ему определенно понравился: черное тонкое прозрачное кружево эффектно смотрелось на моей белой коже, и, главное, ничего не скрывало.

— Ты пришел… я соскучилась…

С наслаждением прошлась руками по рельефному торсу. На нем только полотенце, повязанное на бедрах, которое сразу скинула. Он благоухает терпким ароматом с древесными мускусными нотками.

«Такой возбуждающий запах… особый и неповторимый… сексуальный… принадлежащий лишь ему…» — громко вдыхаю, тянусь к его губам, обвивая руками шею.

— Снег… — впивается жадно в рот, сплетая наши языки.

От соприкосновения с мужской грудью, соски твердеют, а волны желания проносятся по телу.

— Раздень… — трусь об упирающуюся в меня плоть.

— Не-е-т, — стягивает бретельки бюстгальтера с плеч, покрывая кожу поцелуями, — не так быстро…

Рукой пробирается под трусики, отодвинув край.

— Самир… — выгибаюсь дугой, когда один палец оказывается внутри, а вторым теребит чувствительный бугорок.

— Ты моя страстная, — снова целует, глотая стоны удовольствия, срывающиеся с моих губ. И продолжает приятную пытку нежными движениями.

Тоже хочу ласкать его.

— Ложись на спину, — разрываю поцелуй.

Любимый делает, как прошу. Снимаю с себя белье. И, наконец, дарю удовольствие своему мужчине, плавно скользя губами и языком по возбужденной плоти вверх-вниз… Он учащенно дышит и хрипло стонет.

— Снег, хватит, лопну сейчас… — тянет на себя.

Сажусь сверху: нравится быть главной сейчас, пусть в таком варианте, но чувствую маленькую власть над ним. Мой… только мой…

Он проникает на всю восхитительную длину, насаживает, сжимая попу и бедра. Ритмично двигаемся навстречу друг другу. И уносимся на запредельные высоты…

Я услышал тихий стук в дверь спальни и голос брата. Переложил на подушку, крепко спящую Снежану, и заботливо укрыл одеялом.

«Что же Саиду понадобилось так срочно?» — натянул штаны и вышел, сразу наткнувшись на встревоженный взгляд.

— В чем дело? — отходим в сторону.

— Это твоей жены? — в руках держит ее телефон.

— Да… Где ты взял его? — хотел забрать, но он не дал.

— На кухне лежал… Прочти последнюю «смс-ку»… Не подумай, будто специально решил залезть в чужую вещь и узнать лишнего, да вот пришло неожиданно сообщение, глаза сами зацепились за слова «я люблю тебя», уж это в состоянии понять на русском языке.

Без труда открываю. В смартфоне нет пароля.

От дружка: «Привет… Снежана, прошу, не ломай свою жизнь. Уходи от него… Совершаешь большую ошибку, ведь пожалеешь, но будет поздно. Сделаю тебя счастливой — обещаю, и главное — со мной можешь быть собой, не нужно меняться и подстраиваться. Я люблю тебя».

— Как это понимать? У нее есть любовник? Обманывает тебя?! — возмущается Саид.

— Нет, это не то… — сильно сжимаю в ладони телефон — экран не выдерживает и трескается.

— А что тогда? — его претензии понятны, мусульманкам нельзя общаться с представителями другого пола, кроме близких родственников. И это лишь малая часть запретов. — Хочешь сказать: знаешь от кого пламенная речь?

— Да… — настало время применить к Павлику кардинальные меры, раз не доходит. На что только рассчитывает? Не ясно.

— Бывший любовник? — брат не отстанет теперь, пока не расскажу.

— У Снежаны не было мужчин, кроме меня, если тебя это интересует, — неприятно озвучивать столь интимные подробности. Засовываю телефон в карман.

— И кто он? — настаивает Саид.

— Надоедливый тупой поклонник…

— Почему до сих пор не пресек поползновений в адрес жены? Значит, повод ему давала: обнадеживала на близкие отношения, — никак не угомонится.

— Она не виновата, — защищаю ее, а у самого сомнения поселились. Почему не удалила его контакт? Выходит: продолжают общение за моей спиной… Иначе не появилось бы это сообщение.

— Не виновата?! Она не уважает тебя, если поддерживает связь с другим мужчиной, — складно говорит. — Ты знаешь, что я прав.

— Разберусь, — иду в спальню.

— Самир, давай, ее увезу, — произносит в спину. — Ради этого готов задержаться.

«Он почти убедил меня… почти…» — захожу в комнату.

Смотрю на Снежану. Она забавно сопит, подложив руку под щеку… Такая сладенькая, приятная, любимая… Моя…

Двоякое мнение развернулось в душе и мыслях.

С одной стороны уверен: не могла она общаться с ним, если только для того, чтобы порвать всякие связи, но и то — сказала бы мне, иначе к чему извинения, заверения «это не повторится» и признания в любви? Возможно, дружок намеренно написал смс? Подумал, что я прочитаю, разозлюсь, а Снег в очередной раз увидит мою неадекватную реакцию, когда непременно сорвусь.

Есть другой угнетающий момент: ревность душит, подсовывая иной сценарий развития, где она всего лишь пользуется мной — насквозь лживая, умелая актриса… Становлюсь зависимым от нее и вспыхнувших чувств, которыми наградила меня, и теперь они верховодят моим разумом. Тогда хочу согласиться с Саидом: пусть увезет — ее нужно перевоспитывать.

Присаживаюсь на край кровати, провожу ладонью по ее темным волосам, пропуская через пальцы. Достаю телефон и перечитываю сообщение. Трещина еще так филигранно пролегла по слову «люблю», словно вычеркивает из жизни…

Ощущаю, как гнев закипает. И понимаю: не остановлюсь. Не в состоянии ждать. Объяснения нужны сейчас.

Рука сжимается на ее затылке, трясу несколько раз.

Снежана вопросительно уставилась на меня, а глаза испуганно бегают. Мой настрой для нее не секрет.

— Самир…

— Что это? — показываю смс.

— Я… не… знаю… — пытается прочитать сквозь трещины. Отрицательно мотает головой. Конечно, это конкретное сообщение она не видела, но предыдущие — могла удалить раньше. Значит, о чем речь — должна понять.

— А если хорошо подумать? — отшвыриваю телефон в угол, тот звонко разбивается.

Снег вздрагивает от моего жеста.

— Не общалась с ним больше… — голос дрожит.

Обманчиво прекрасно звучат эти слова. Хочу верить, но как угомонить ревность? Внутри словно огненный ураган развернулся… И травит…

— Самир, правда, — она пытается сесть и обнять меня, не позволяю.

— Ты поедешь с Саидом в Эмираты. Я так решил.

— Но… — как же противно наблюдать страх в ее глазах, виновником которого являюсь.

— А пока посидишь взаперти, — добавляю, и в своем намерении твёрд.

— Зачем? Никуда не денусь…

— Все сказал, — встаю с постели и собираюсь уйти.

— Пожалуйста… Я ни в чем не виновата… Почему не веришь? — соскакивает с кровати следом, успевая завернуться в простыню.

Но перед лицом Снежаны захлопываю дверь, закрывая на ключ. Она стучится и плачет — эти звуки болью отзываются во мне. Стараюсь не обращать внимания: боюсь передумать, кинуться успокаивать, обнимать, целовать…

Иду на кухню, застав там брата.

— Ты что натворил? — даже он опасается моей реакции.

— Она едет с тобой, — наливаю стакан воды и залпом выпиваю.

— Уверен? — уточняет. А ведь сам настаивал.

Киваю.

— Правильно. Я посмотрю, есть ли свободные билеты на завтрашний рейс. Если нет, то через два дня полетим.

«Завтра…» — не готов к расставаниям.