Фиктивная жена миллиардера (СИ) - Орлан Нари

— Василий Валерьевич, наверное, до сих пор тренирует. Надо будет заскочить к нему в следующий раз, когда приеду в Россию, — сказал Демид и приложился к воде.

— Заскочим, — обольстительно улыбнулась Марго и продолжила делать растяжку, будто нарочно выставляя напоказ все свои прелести.

Ноги невольно попятились. Я отступала, пошатываясь, меня отбрасывало назад, словно ураганным ветром. Соль слез горела в глазах. Не разбирая дороги я свернула, пошла куда -то вперед и наткнулась на лестницу.

Марго не теряла ни одного шанса. До меня еще доносились их разговоры, смех, будто через вату, слов не разобрать.

Не хочу отдавать его. Ни ей, никому. Как же чудовищно больно видеть их рядом. Точно в грудь вонзили кинжал с кривыми зазубринами и проворачивали то влево, то вправо.

Не знаю, как я догребла до кухни. Просто внезапно передо мной снова появилась женщина-повар с вежливой улыбкой, но ее светлые глаза помрачнели от тревоги. На мне, наверно, лица не было. Щеки, чувствовала, влажные. Она протянула мне стакан воды.

— А есть что-то.

— Покрепче? — догадалась она, и я кивнула. Отчаянье выжало из меня все силы, я упала на стул и смотрела в одну точку, пока мне наливали бокал вина. — Держите, госпожа.

Пальцы дрожали, мне с трудом удалось донести изящный хрусталь к губам и не расплескать половину. Терпкое красное вино протолкнуло застрявший в горле ком и омыло жаром кровоточащие раны.

— Еще что-то, госпожа?

Другое сердце дайте, пожалуйста, ледяное. И нервную систему, не выжженную ревностью. Мне нужно спасать родственников, брата, себя, а не страдать из-за неразделенных чувств.

— А можно еще вина? Всю бутылку.

Жены миллиардеров, наверно, не глушат вино из горла, сидя на берегу озера среди ночи, а рыдают тихонько в шелковую подушку за закрытой дверью. Но я же фиктивная.

Мы с девчонками, еще когда мне не пришлось бежать в другой город, выяснили, что нет антистресса лучше, чем посидеть вместе, выпить вина и объесться шоколадными конфетами. Теперь мои подруги, наверное, думают, что я страшно зазналась, не пригласив их на свадьбу. Может, мне удастся когда-нибудь все им объяснить и вернуть дружбу...

Но пока что я дотащила до берега одно из плетеных кресел, уселась в него, замоталась в плед. Из-за прохлады алкоголь почти не чувствовался. Я много думала, смотря на луну и звезды. Хватит разрываться на части, ибо я просто сойду с ума. Нужно либо утопить свои чувства в этом озере, либо взять на душу грех и отказаться помогать брату, спрятаться за широкую спину Демида и надеяться, что меня не достанут.

Все не то, все не то. Я боюсь рискнуть усидеть на двух стульях одновременно: и с Демидом остаться, и родственников спасти. Но, может, попробовать?. Стать для него важнее, чем Марго. Важнее, чем все деньги мира. Нужно быть хитрой, смелой, сильной. Дорасти до его уровня. Стать настоящей женой миллиардера.

Чьи-то руки подняли меня. Когда я успела задремать? Веки казались неподъемными, я плыла в хмельном тумане. Тепло и знакомый запах укутали, прогнали холодную дрожь из тела. Теперь можно и уснуть.

Я проснулась после обеда — одна на кровати королевских размеров. Голова была легкая, ясная. В этом несомненный плюс хорошего вина и долгого сна. Но я могла ничего не успеть за время, оставшееся до прихода Демида.

Завтра погуляю. Сегодня другая цель. Я с трудом нашла в ближайшем городе русскоговорящую девушку-косметолога и записалась к ней. Сомневаюсь, что Демид разберется, какие процедуры я делала, а какие — нет. И охрана не станет дежурить прямо над душой.

Осталось уболтать девушку купить мне телефон, а в чеке через процедуры перекрыть его стоимость и плату за услугу.

Я думала, это окажется сложно. Но деньги правда творят чудеса. Я рассказала слезную историю о том, как мой муж контролирует все мои звонки и траты и не разрешает общаться с подругами. Девушка понимающе покивала и согласилась.

Через три часа у меня немного преобразилось лицо — кое-что она сделала для вида, — и в сумочке лежал новенький телефон с анонимной симкой. Меня потряхивало от волнения, но это даже хорошо. Больше шансов, что Демид поверит.

Вернувшись на виллу, я закрылась в ванной комнате, включила воду и разобралась с пудреницей. Там был сохранен всего один номер — на него позвонила и продиктовала расписание Демида за последние три дня. На той стороне мне отвечал чужой, холодный голос, исковерканный какой-то программой.

Теперь осталось самое сложное. Усидеть на двух стульях. Я привела себя в порядок, надела короткие шелковые шортики и красивую блузу. Демид долго не возвращался, я от волнения искусала губы, бродила по комнате взад-вперед, сжимая в ладонях свой телефон, поглядывая через панорамные окна на неподвижную парковку перед виллой. Я тысячу раз успела повторить про себя все, что скажу. Продумала все вопросы, которые может задать Демид. Звонила ему несколько раз, но он не брал трубку.

Слишком занят гольфом, видимо.

Едва фары подъезжающей машины осветили парковку, я полетела вниз. Сердце выскакивало из груди, будто стремилось броситься к Демиду быстрее меня.

Его в прихожей встретили раньше меня — прислуга забрала у него пиджак, ноутбук и деловой портфель.

— Что случилось? — Демид сразу встревожился, заметив, как я подрагиваю от нервов, переминаюсь с ноги на ногу, сжимая в руках телефон. Я подождала, пока прислуга скроется за углом, и вполголоса сказала:

— Мне... мне пришло сообщение с незнакомого номера.

— Дай сюда. — Он в два шага преодолел между нами расстояние, выхватил из руки смартфон и, нахмурившись, пробежался глазами по строчкам.

Я перестала дышать, ожидая его реакции. Не раскроет ли обман с первой секунды?

Глава 17

Демид ничего не сказал, когда дочитал сообщение. На его губах блеснула короткая зловещая улыбка. Что это значит? Меня от нее пробрало неприятной дрожью.

— Пойдем. — Он обхватил меня за плечи рукой и повел к лестнице. Конечно, нас никто не должен слышать, поэтому нам следует подняться наверх, но его крепкое объятье жгло кожу. Я до паники боялась того, что он скажет?

А если поймет, что сообщение писала я сама себе?

А если оно его не зацепит, не пробьет брешь в его стальной броне?

— Элизабет, прекрати трястись, — велел Демид, когда мы вошли в спальню.

— Не могу. Вдруг они их убьют? — Я обхватила себя за плечи, уже скучая по его волнующему теплу. — Там написано, что я не должна тебе ни в коем случае говорить, но.

— Правильно, что сказала. Хвалю.

В груди разлился горячий сироп от его одобрительного тона. Демид сел на постель и внимательно перечитывал строчки, постукивая пальцами по стеганому покрывалу.

Может, стоило не идти на ухищрения, а рассказать все как есть? Нет, нет, его доброта мимолетна и обманчива. Он доволен лишь потому, что я сделала так, как он хотел, все идет по его плану.

Там, в сообщении, я сама себе угрожала тем, что убью племянников, если откажусь высылать информацию.

— Что теперь делать?

— То, что они просят. — Демид наконец вернул мне телефон. — Высылай им мое расписание. И будешь показывать, что они отвечают.

Я присела рядом с ним на постель, едва в состоянии сдержать радость. Дрожь отпустила тело. Но лишь на пару мгновений.

— А что с племянниками? — спохватилась я. — Может, их забрать, обезопасить?

— Не нужно, — равнодушно ответил он. — Так шантажисты поймут, что ты рассказала мне.

— Но я могла бы просто предложить тебе привезти их сюда по какой -то другой причине. Пусть шантажируют чем угодно, только не...

— Элизабет. — Демид положил ладонь мне на бедро. — Если ты заберешь у них средство для шантажа, то разозлишь их. Сейчас нужно усыпить бдительность. Пусть думают, что все идет так, как они запланировали.

“Средство для шантажа” — вот как он назвал моих племянников. Конечно, у него нет детей, нет племянников. Бессердечный мерзавец! И я для него тоже средство, не больше. Но я собиралась не начинать ссоры, которые ни к чему хорошему не приведут.