Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

Глаза Князя сузились, а губы едва дрогнули в дерзкой полуулыбке, напоминавшей оскал.

Сейчас София предпринимала еще одну попытку обратить на себя внимание. Совершенно напрасно, потому что он уже давно разгадал ее. Его влекло ее тело, роскошное, надо отметить, но ни на что большее польститься он не мог. И, когда она, медленно поднявшись и прошествовав с гордо поднятой головой к камину, а затем назад к креслу, остановилась всего в шаге от него и, откинув назад волосы, улыбнулась, Штефан не смог удержаться.

Отложив сигарету, мужчина стиснул зубы и холодно процедил:

- Иди сюда.

Голос его был тих, но звучал громко в застывшей тишине зала приемов, и даже как-то зловеще.

Но Софию нельзя было испугать. Она лишь шире улыбнулась и вздернула светлые бровки.

- Или?..

Горячий взгляд обжег ее изнутри.

- Иначе я подойду сам.

Никто и никогда не смог бы назвать Софию глупой. Она была слишком расчетливой и хитрой для этого.

Она высоко метила - стать женой вождя целого клана, почти короля! Но она всегда знала, чего достойна. Никогда себя не принижая, она верила, что достойна лучшего, и лучшим для себя считала именно Штефана Кэйвано. Как только он даст согласие, как только Совет одобрит этот брак, София сможет по праву считаться хозяйкой этого имения и еще других, принадлежащих ему. Она сможет назвать себя хозяйкой и сердца этого мужчины. Он не любил ее, девушка это знала. Женщины всегда чувствуют подобное. Но что-то скрывалось в глубине его черной, грешной души, что-то такое, что вселяло в нее веру и надежду, что когда-нибудь этот шикарный мужчина, северный лев назовет ее своей женой.

Ради этого она готова была рискнуть. Плюнуть на любовь и довольствоваться титулом Княгини.

Откинув на плечи водопад золотистых волос, волной рассыпавшихся по спине, София подошла к Штефану, небрежно откинувшемуся на спинку кресла, и встала между его расставленных ног. Наклонилась над ним, загадочно улыбаясь, и, соблазнительно подергивая тонкими бровками, подставила его ищущему горящему взгляду упругую молочно-белую грудь, выглядывающую из глубокого декольте ее кроваво-красного платья, надетого специально для него.

Она знала, что этот цвет, цвет ярости и страсти, заводит его, возбуждая и воспаляя, и, усиливая эффект, наклонила голову, почти касаясь подбородком оголенного плеча, и посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Дерзкая улыбка мелькнула на ее лице, когда Штефан, сощурившись, плотно сжал губы, втягивая в себя воздух. Отнюдь не такой сдержанный и спокойный, каким его привыкли видеть в Совете и в бизнесе. Страстен и горяч, неистов и импульсивен, хотя внешне стабильно невозмутим.

_________________________-

- Ты сегодня не в настроении, - проговорила София, низко наклоняясь к нему и обжигая смуглую щеку теплом своего дыхания. Заглянула в глаза. – Что-то случилось?

Устало откинувшись на спинку, он из-под опущенных ресниц посмотрел на нее и усмехнулся.

- А разве отец тебе еще не доложил, в чем дело?

София надула губки, сделав вид, что обиделась. Но не столько оттого, что ее задел ответ Князя, сколько потому, что он никак не отреагировал на ее прикосновение к своей щеке. Насупившись, она спросила:

- Почему ты считаешь, что отец будет докладывать мне о том, что творится на Совете?

Он двигался молниеносно. София не успела ничего понять или осмыслить, а Штефан резко выпрямился, схватил ее тонкие запястья в плен своих горячих рук и потянул девушку на себя. Так резко и неожиданно, что она, не успев среагировать, упала в его объятья, почти распластавшись на широкой мужской груди.

Сердце застучало в ушах с удвоенной силой, а кровь прилила к щекам так быстро, что кожа запылала.

А Штефан, глядя в расширившиеся, пылающие мучительным вожделением глаза, невыносимо медленно скользнул рукой по ее бедру, задевая красную материю и касаясь обнаженной кожи кончиками пальцев, надавливая на оголенные нервные окончания, сводя с ума от напряжения и все нарастающего возбуждения.

Молчал, не произнеся ни слова, а его руки продолжали испытывающее скольжение вдоль ее тела, жестче и настойчивее приподнимая платье и обнажая загорелую бархатистость женской кожи.

София закинула голову назад и, учащенно задышав, приоткрыла рот. Кожа превратилась в раскаленный клубок нервов, порабощенных первобытной силой плотского желания, которое подкрадывалось к каждой клеточке ее тела. Нарастающее электрическими волнами возбуждение разгоралось внутри нее огненным шаром в геометрической прогрессии. Низ живота скрутило сладкой болью, пронзившей тело до основания.

Его пальцы, коснувшись линии позвоночника, метнулись к плечам, легко надавливая и поглаживая, устремились к шее, прощупывая чувствительность, и застыли на нижней губе, нежно ее теребя.

Ей не хватало воздуха, ее ладонь стиснула его руку, вынуждая Князя остановиться. Или же продолжить сладкую муку?.. Через силу, едва разомкнув пересохшие губы, София проговорила:

- Так... почему ты так считаешь?..

Губы Штефана изогнулись, он грубо сжал ее затылок и притянул к себе.

- Потому что ты просишь его сделать это, - прошептал он саркастически в ее приоткрытые губы. – Нет?

София тяжело задышала, ощущая прилив первобытного возбуждения и непривычного страха перед этим опасным мужчиной.

Он, действительно, был опасен, она это знала. Это знали все в их мире. Да и за гранью он завоевал славу жесткого и беспринципного предпринимателя, перед которым пасовали очень многие. Его имя вызывало дикий ужас и всеобщий трепет, и лишь неосведомленный не боялся упоминания о нем. И она - боялась.

- От тебя ничего не скроешь, - тихо проговорила София, наклоняясь к нему все ниже. – Ничего...

Горячий спертый воздух возбуждения ударил ей в нос, провоцируя и сводя с ума. София протестующе застонала, когда его губы, остановившись в сантиметре от ее рта, решительно увернулись.

Штефан мягко, очень тихо рассмеялся, если это можно было назвать смехом, приподнимая уголки губ.

Князь Четвертого клана редко улыбался, если вообще когда-либо делал это.

- Что еще он тебе рассказал? – коснувшись языком ее подбородка, прошептал мужчина, чертя влажные круги на ее подбородке и поднимаясь выше.