Роузи Кукла - Познание французского языка
Я смущаюсь, стараюсь не попадаться ей на глаза, своей полуобнаженной грудью, отвернулась и даже, нагнулась, зачем-то, чтобы она меня не разглядывала.
— Знаешь, Мати, я что подумала…
— А ты что, обиделась? Нет, ты скажи?
— Да ничего я не обиделась, а просто я…
— Ну вот, видишь? Я же к тебе, как к своей подруге, и ты не думай, что я не умею люб…
— Ну же, Мати! — обрываю ее на полуслове, так как знаю наперед, чем она хочет закончить, уже начатую ей фразу и очень переживаю, что она вот сейчас, как возьмет, да как ляпнет — насчет запрещенной любви…
Дело в том, что я, все о ее намерениях знаю наперед, вот! А почему — спросите вы?
А, знаете, я лучше вам, несколько позже, все расскажу, да, с самого начала, а то Мати, так и не дождавшись от меня понимания, продолжает настойчиво действовать дальше, по осуществлению своего плана, как я догадываюсь, плану ее обольщенья меня.
— А знаешь, давай мы с тобой отправимся в ванную…
— Какую еще ванную? Ты хочешь помыться?
— Ну что ты так, прозаично, об этом? Нет, конечно, же! Ты видела, эту ванную? Ну, так это же целый бассейн, я пойду набирать в него воду, и когда он будет готов, я тебя позову. Хорошо?
Сказала и замерла в ожидании, сидит и молчит, а сама, мне в глаза заглядывает. Я, конечно же, ничего такого в голове не держу и, тем более, что уже в этой квартире кое-что, кое с кем, чуть было, не испытала и сумела увильнуть от их настойчивых притязаний… Но, все равно, что-то подсказывает мне…
— Только ты, ничего такого и чтобы, никаких поцелуев больше, хорошо?… — говорю, после долгой паузы и непродолжительного, молчаливого переглядывания. Потому что не вижу, в ее глазах, никаких угроз для себя, а даже, наоборот, вижу, как она, по-доброму и открыто, улыбаясь, ждет от меня утвердительного ответа. А потом, в нетерпении…
— Нет, что ты! Ты даже не думай! Просто мне так и хочется рядом с тобой еще немного проказничать…
— Что, что? Ой, как смешно ты сказала, повтори? Ну что ты придумала, Мати! А ты, знаешь, я до сих пор, сомневалась, можно ли мне с тобой? А вот, насчет того, как ты об этом сказала? Ну, если напроказничать, тогда давай, тогда, наверное, можно! Ха… ха…ха!
Пока она возится в ванной, и я слышу, как она там что-то веселое напевает, пересиливая шум истекающей воды, то сама начинаю свои вещи вынимать и раскладывать. На это у меня уходит, примерно минут двадцать. Я завозилась с вещами и пока их перевешивала в шкаф, то совсем потеряла счет времени, и чуть, не забыла, о нашей договоренности, насчет ванной.
Ой, ну, что же, это я, так закопалась? Сейчас, я…
Потом, быстро все с себя, вытаскиваю полотенце, мыло душистое, то, которое я так люблю и, накинув, на голое тело домашний халатик, босиком, и удерживая тапочки в руках …
То, что я вижу, заставило мне замереть и даже немного отпрянуть от двери ванной. Вернее, я подходила к ванной комнате и видела тело Мати со спины, через не прикрытую дверь. А вот, что она там делала, то меня сразу же остановило. Я стояла у самой двери и смотрела на нее, как она.…Нет, я даже такого не ожидала!
Ну, я понимаю, или, могу еще, как-то понять, и даже, себя в этом не обвиняю, но чтобы вот так, можно сказать, среди бела дня? В какой-то чужой ванной, зная, что она не одна, и что я могу в любой момент ее видеть?
Видимо, она неспроста так, как я потом догадалась, все это с собою проделывала у меня, можно сказать, прямо на глазах. Она так увлеклась этим, что я, невольным шорохом себя выдала.
— А, это ты? Ну и где же ты так долго пропадала? — говорила она, абсолютно спокойным, невинным голосом, как-то нехотя отрывая от себя руки и переступая обнаженной, красивой ногою через край, уже наполненной, горячей водой, ванной.
— Ух, ты! Ух! Давай, уже, со мной! Ну, что же ты, замерла? Давай, залезай, скорее.… Ах ты, какая водичка горячая! Ах, как приятно! Ну, что же, ты? Неужели, меня стесняешься?
— А ты, меня, как я поняла, совсем не стесняешься? — говорю ей, несколько язвительно, все еще не решаясь перед ней обнажаться.
— Ах, ты об этом? — говорит, довольно равнодушным голосом. — Ну и что ты увидела?
Меня это ее спокойствие, просто обескураживает! Это надо же? Да я бы, на ее месте, сквозь землю готова была провалиться, если бы кто — то меня, за таким занятием, застукал бы! А она?
— Знаешь, я, пожалуй, потом искупаюсь… — говорю, разворачиваясь и решаясь не мыться с ней вместе.
— Постой! Ты чего испугалась? Неужели того, что я себя немного приласкала, а ты увидела? Можно подумать, что ты себя не ласкаешь? Ну, что ты молчишь? Да выбрось, ты эту ерунду, из головы! Подумаешь? Ну, не пугай ты меня, ради бога, и не расстраивай, ведь я, так старалась для тебя…
— Ага, — говорю, наконец-то, решаясь раздеться при ней, — особенно, когда ты так прекрасно для себя расстаралась…
Потом я, обнажаюсь, отвернувшись, так как точно знала, что она, обязательно будет смотреть на меня и разглядывать, потому, сразу же лезу в просторный бассейн!
— Ух, как! Ух, хорошо — то как! А места, места тут сколько! А можно, я лягу во всю длину?
И, не дожидаясь ее одобрения, от стеснения и того, что она продолжала меня обнаженную изучать, я ныряю с головой, в горячую и просто, великолепную воду. Потом, целых пятнадцать минут, я обо всем забываю и отдаюсь наслаждению неги в горячей воде…
Ее веселая рожица, бесовские глазки все время мелькают передо мной. Она балуется со мной, словно играется маленькая девочка в маленькой ванночке: обливается, хватает, то, за ногу, то, за руку и тянет к себе, а потом, отпускает, понимая, что я не сдаюсь и упираюсь. И так, минут двадцать, играется сама, и играется со мной, наслаждаясь. Наконец-то, она, успокаивается…
Мы, с ней, лежим напротив, друг дружки, вытянувшись, в просторной ванной и наслаждаемся теплом. Причем, я теперь, за ней наблюдаю сама, а она, успокоилась и лежит рядом, прикрыв глаза…
Я смотрю, на ее потное личико, на котором, не очень-то и заметно, темно — коричневыми пятнами, обозначается румянец. Зато ее губы, так ярко и так рельефно выступают, причем, ее верхняя губка, такая же, светло-шоколадная, как и ее лицо, а вот нижняя, да еще, к ней, в придачу, алый ее язычок…
От того, ощущаю, необычное волнение, потому, что лежу, голая, рядом с ней, да еще и любуюсь, совершенством ее обнаженного тела….
Любуюсь, мягкими, гибкого линиями тела, которые, своими обтекаемыми, плавными формами скрывают мышцы, за плавными обводами ее тела. При этом, ее небольшая, но довольно упругая грудь, волнительно перекатывается, каждый раз, при ее движениях, слово, внутри ее, подложены, мягкие и резиновые, туго накаченные шарики.…
