Мимикрия (СИ) - Головач
Малфой театрально вздохнул. Он плохо спал всю ночь в предвкушении следующего занятия. Даже на работе ему потребовалось около часа, чтобы собраться с мыслями и не напортачить в бумагах, которые, к слову, должны сыграть свою роль уже в будущую среду.
Для Гарри всё выглядело так, будто Драко всего лишь за три дня почти освоил тяжёлое заклинание — и это чудесно; но на самом деле это значительная победа Малфоя над самим собой. Он и прежде пытался использовать квиддичные воспоминания, чтобы вызывать Патронуса, но раньше это не работало. Может, сейчас получилось, потому что участник воспоминания находился рядом.
Драко прикрыл глаза, мысленно возвращаясь на второй курс обучения. В то время, когда единственной его заботой было обогнать Поттера на метле.
— Экспекто Патронум.
Серебристое почти невидимое свечение вырвалось из палочки, тут же наполняясь ярким белым цветом, создавая небольшой щит перед Драко. Он открыл глаза, удерживая заклинание в палочке и не давая ему ослабнуть — в голове шумел ветер и крутились звонкие крики с трибун. А потом внезапно перед глазами вновь потемнело — всего на секунду, и Малфой вдруг обнаружил себя на руках у Поттера. Гарри придерживал его за плечи, не давая свалиться на пол, в ожидании, пока Хуки поднесёт кусочек тёмного шоколада со стола.
— Ты молодец, — искренне похвалил Малфоя Гарри, и Драко выпрямился, забирая шоколад из рук домовика.
— Я знаю, — уверенно кивнул Драко. После такого количества сладкого ему придётся сократить свой привычный ужин, если он хочет влезть в парадные брюки.
— Попробуем снова?
Драко рухнул в обморок ещё дважды — на большее не хватило сил. Разумеется, теперь предстоит глобальная работа над заклинанием, и он способен прекрасно справиться и без Поттера. Но Гарри это предположение ни капли не смутило, и он пообещал явиться завтра. Драко устало уселся на стул, совершенно не аристократично подпирая голову своей рукой, опираясь локтем на стол и наблюдая, как Поттер принялся надевать свою мантию. Гарри уже собирался направиться в сторону камина, когда у Малфоя совершенно непроизвольно вырвался вопрос:
— Останешься на ужин?
Хуки был счастлив: обычно он готовил на одного Драко и очень страдал от недостатка работы. В общем и целом, Хуки — хороший домовик, если не получает конкретных задач. На столе выстроились в ряд несколько блюд. И уже через пару секунд появились напитки.
— Приятного аппетита, — протянул Драко, расправляя тканевую салфетку на своих коленях. Поттер, явно не имеющий подобной привычки, повторил его действия.
— И тебе.
Драко был жутко голоден: Патронус отнял значительную часть его сил. Он будто бы несколько часов играл в квиддич и только-только добрался до еды. Хуки отлично готовил — он всё же работал в Хогвартсе на кухне; это отметил и Гарри, простонав что-то нечленораздельное, откусив кусок курицы в сладком соусе.
Когда с горячим было покончено, Драко разлил белое вино по бокалам и позволил себе немного расслабиться, откинувшись на спинку стула.
— О чём ты думаешь, когда вызываешь Патронуса? — когда-то Малфой должен был это спросить. Он хотел узнать об этом ещё в их первую тренировку, но не был уверен, что Гарри ответит. Сейчас почему-то больше так не казалось.
— О всяком, — Гарри отпил немного вина, поморщившись из-за терпкости напитка. — Иногда о родителях, иногда о Роне и Гермионе.
— О родителях? Они ведь…
— То, что их никогда не было в моей жизни, не значит, что мысли о них не делают меня счастливым.
— Всякий раз, когда я думаю о своих, мне становится до ужаса тоскливо, — тихо признался Драко. Возможно, Поттер сейчас — единственный во всём мире, способный его понять. Ладонь Гарри мягко коснулась руки Драко, лежавшей на столе, и аккуратно сжала холодные пальцы.
— Прошло всего два года, это нормально, что ты по ним скучаешь.
Драко печально усмехнулся, поджимая губы. Сколько раз Поттеру приходилось произносить эту фразу, утешая своих друзей? Почти каждый в его команде потерял своих родственников и близких, и почти к каждому случаю Малфой приложил свою руку. Ту, которую теперь бережно сжимал Гарри в попытке поддержать. Чего Драко совершенно не достоин.
— Думаю, я всегда буду по ним скучать.
— Разумеется, — Гарри слабо кивнул, перебирая пальцы Драко в своей руке, — как и я по своим. Но со временем боль обернётся в тёплые воспоминания.
— Мои родители были не самыми достойными людьми, и я…
— Брось. Ты хочешь заставить себя и других поверить, что не заслуживаешь сострадания. Но это не так.
Малфой хмуро посмотрел на Гарри. Вселенская жалость Поттера очевидно добралась до своей цели. И теперь причина такого добросердечного поведения лишь подтвердилась. Гарри просто его жалел, как выброшенную из совятника сипуху, и потому тратил на него своё драгоценное время. Стало тошно. Драко дёрнул рукой, намереваясь избавиться от нежных прикосновений, но Поттер только крепче сжал его ладонь.
— Тебе откуда знать? — зашипел Малфой.
— Сколько маглорождённых ты спас? — уверенно спросил Гарри, и Драко замер, не ожидавший получить такого вопроса. Поттер твёрдо на него смотрел, силой удерживая и словно уже зная верный ответ.
— Десять, — уклончиво протянул Малфой.
— Драко, — стальной голос прозвучал как угроза, и Драко снова поджал губы. Откуда, боггарт его подери, Поттер это знает?
— Сто девяносто три.
Глаза Гарри в удивлении распахнулись, и Драко понял, что совершенно нелепо попался на удочку. Поттер явно ничего не знал о количестве — вероятно, слышал что-то о помощи от Бена Коппера, неспособного держать язык за зубами. Драко не просто так накладывал Обливиэйт на каждого — если бы Лорд Волан-де-Морт узнал, кто именно мешает его планам, тело Малфоя пришлось бы собирать по кусочкам по всему Министерству. С Беном Коппером вышла промашка, и тот сразу же растрепал обо всём Гарри Поттеру. Драко фыркнул и отвернулся к окну. Поттер перестал сжимать его ладонь, но Малфой сделал вид, что этого не заметил.
— Я поражён твоей смелостью.
— Разумеется. Ты всю жизнь считал меня трусом.
— Это не так.
Драко покачал головой. Нельзя винить Гарри за это. Малфой и правда был трусом — и остаётся им до сих пор. Но после смерти отца в Драко что-то сломалось: он всё ещё до безумия боялся всякий раз, сталкиваясь с Тёмным Лордом лицом к лицу, но нестерпимая боль, раздирающая душу, не давала Драко упускать возможности: спасти пару-тройку грязнокровок от жуткой смерти — самое малое из того, что он мог сделать.
— Я прошу тебя
