Ваше Сиятельство 4 - Эрли Моури
— Вот значит ты какой, Астерий, — её глаза казались чуть пьяными, губы насмешливо улыбались. — А ты мне нравишься. Если бы не Гера, я бы вкушала тебя ещё медленнее, ведь до полуночи не так много. Я даже не успею насладиться. Эти небесные боги ничего не понимают в еде. Они не понимают, что такое ужинать действительно долго.
— Легенды не врут: ты действительно красива, — отозвался я, одновременно думая, что пережечь паутину не получится. Даже если липкие волокна поддадутся огню, то Арахна вряд ли будет спокойно стоять и наблюдать, как я пытаюсь освободить руки от пут.
— Ты тоже неплох. Какое обаятельное лицо, — длинным загнутым когтем, наверное, выполняющим роль жала, она коснулась моего подбородка. — Астерий, а ты бы хотел бы стать моим любовником на одну ночь? Вижу, что да. Всё вижу в твоих глазах. И странно, что в них пока ещё нет страха. Но он обязательно будет, когда ты почувствуешь смерть.
— Стать любовником… Дорогая, можно этот вариант рассмотреть как-то подробнее? Твой новый облик, который без шести лап, уже тронул моё сердце, — вкрадчиво проговорил я.
Мне требовалось выиграть время. Время, чтобы придумать, что я могу предпринять в этой на редкость скверной ситуации. Снова вспомнилась история Актеона, и я попытался понять, что полезного в данный момент можно извлечь из нее. Притвориться мёртвым, для верности выйдя из тела? Нет, это бессмысленно. В моём случае точно ничем не поможет.
— Твоё сердце — оно, наверное, самое вкусное в тебе. Я его съем в самом конце — пусть оно бьётся и чувствует мою любовь, даже тогда, когда тебя самого почти ничего не останется. Ты мне всё больше нравишься, Астерий. Ты такой забавный, такой наивный. Теперь я понимаю, почему к тебе так небезразлична Артемида. Скажу по секрету, сама Гера хотела получить тебя, я так думаю, не просто так, — прошипела она, подойдя ко мне вплотную и прижавшись грудью, которая едва помещалась в тесной одежде. — А ещё я слышала, как шептались о тебе Афина с Афродитой. Хотя, может быть, я шучу, — последние слова она прошипела мне на ухо и лизнула меня в мочку.
— Боги, как ты меня возбуждаешь! Во мне кровь закипает и член вот-вот порвёт паутину! И твой язычок!.. Не хочешь поиграть им там, пониже… — я нетерпеливо шевельнулся. Если честно, рыжая чертовка меня в самом деле возбудила, даже ненадолго отодвинув беспокойные мысли о поисках способа вырваться из паутины.
Самое смешное, что у меня имелся свежесозданный шаблон — «Ликоса», и я мог бы сделать с рыжей паучицей то же самое, что она со мной. Без поедания, конечно. И было бы очень весело Гере, вернувшись ближе к полуночи, видеть свою подругу саму пойманной в паутину. Однако мои руки были неподвижны, и я пока ничего не мог противопоставить великой ткачихе. Хотя…
Я ещё раз зацепился за историю Актеона. В ней имелась какая-то важная мысль, которая всё время ускользала. Очень сложно думать продуктивно, когда кто-то рассуждает о твоей смерти и эта смерть как никогда реальна. Вдобавок передо мной полураздетая красотка: её речи и действия тоже весьма отвлекают внимание.
— Ты не только смелый, но безрассудно похотливый. Так сильно хочешь, чтобы я тебя попробовала на вкус? Я попробую, — Арахна царапнула мой подбородок, потом шею, рассекая кожу. Поднесла коготь к своим губам и слизнула с него каплю крови — моей крови.
А затем, неуловимо быстрым движением вонзила этот коготь мне ниже ключицы. Вонзила очень глубоко. Я почувствовал холод, пронзивший почти до позвоночника. Почувствовал, как мои силы капля за каплей покидают меня. Это напоминало эффект вилпры, только куда более болезненный.
Я закрыл глаза. Усилием воли отогнал боль и все посторонние мысли. Требовалось скорее понять, что за неуловимая идея привлекала меня в рассказе Актеона. Она как-то была связана с выходом из тела. Но это не совсем то, что мне нужно. Наконец понял: у меня в голове вертелась идея магической атаки из астрального плана. Да! И для этого мне вовсе не нужно целиком выходить из физического тела, достаточно воспользоваться «Хаурх Дарос» — «Хваткой Смерти», той самой, с помощью которой я раздавил сердце мерзавца, ударившего ножом Айлин. При использовании «Хаурх Дарос» прежде я всегда помогал направлять воздействие физическими руками: проекция руки на тонком плане повторяла мои движения рукой физической, но это было необязательным условием. Ведь ещё в моей лемурийской жизни мастер Куэдол заставлял нас практиковать это без помощи рук. Этот навык позабылся, но не покинул меня. Я могу управлять проекцией руки, при этом не направлять физическую руку в сторону объекта или субъекта воздействия. И, пожалуй, в данном случае я смогу использовать не только кинетику.
Я застонал вовсе не от боли, а от великолепия полезной мысли.
— Нравится? — прошипела Арахна, лукаво поглядывая на меня.
— Ты чудесна. Вытащи эту штуку, — я покосился на её руку, коготь которой был воткнут мне в грудь, и я чувствовал, как кровь из раны липкой струйкой стекает по моей груди и животу. — Вытащи, дорогая. Хочешь, я в благодарность тебе воткну свою штуку. Клянусь, не пожалеешь.
— Какой же ты шутник! А побледнел как? От удовольствия? — она шевельнула во мне когтем.
Больно. Можно даже заорать. Хотя я сейчас почти вынес боль из сферы внимания, всё равно она давала о себе знать так, что потемнело в глазах. Но теперь был мой ход. Сначала я решил не рисковать и использовать самое простое и проверенное — кинетику.
Я занёс проекцию правой руки за себя, погружая её в стену — физический мир не мог ограничивать ее движения. Затем резко выбросил её в сторону паучицы, раскрывая ладонь. Убивать её я не хотел и не мог — она бессмертна, потому что живёт в теле низшего бога. Однако удар вышел сильный и довольно акцентированный. Арахну отнесло метра на три и так и впечатало в основание кирпичной
