С первого сканирования (СИ) - Волохова Ирина

- Н-да, непросто вам.

- Знаешь, Маркус, я думаю – ему необходим тот, о ком бы он смог позаботиться. И кто будет заботиться о нём самом. Каждому из нас нужен свидетель нашей жизни и наших достижений.

- “Человеку нужен человек”? – широко улыбнулся лидер Иерихона.

- Андроиду – андроид. – улыбаюсь в ответ, и достаю с решётки ароматное и сочное мясо, – Давайте пробовать, что-ли!

**~*~

- Спишь?.. – шёпот.

- М-м, нет. – тоже отвечаю шёпотом, – Мне не спится.

- И мне.

Одно осознание, что мы сегодня в доме не одни, и на первом этаже Норт с Маркусом заняли диван в гостиной, уже было необычным. Какое-то время царит тишина. Кончиками пальцев глажу Коннора по груди. Он осторожно проводит рукой вверх-вниз по моему плечу.

- Ты правда хочешь поговорить с Камски?

- Хуже от этого не станет. – пожимаю плечами, – Ни для него, ни для нас. Не понимаю, почему Норт так взвинтилась. Ты видел, как он смотрел на нас в зале суда?

- Не обратил внимания.

Поднимаю руку и деактивирую кожу. С одной стороны хочется, чтобы Коннор понял, о чём именно я говорю, а с другой… стало немного волнительно. Это будет первый наш подобный контакт. Он узнает, что творится у меня внутри, как и я смогу понять и ощутить его мысли, решения и эмоции до конца. Немного страшно. И, чёрт, – я так хочу этого, что все мысли просто испарились!

В полутьме комнаты было отчетливо видно, как быстро замигал жёлтым его диод. Даже пару раз сверкнул красным. Он поднял руку, поднёс к моей, немного щекотно, но очень приятно огладил запястье, мягко обхватил ладонь. Это было похоже на какие-то предварительные ласки. Затем я увидела, как его скин отключается, начиная от места прикосновения ко мне, постепенно и медленно, застывает у запястья.

Запрос соединения – Коннор Андерсон.

Сделать приоритетным. Отвечать по запросу. Разрешить.

В следующий миг я растворилась в ощущениях. Соединение ползло под кожей, под пластиковым корпусом, бежало по венам до каждого модуля, пока не добралось до главного процессора. Голова стала пустой и лёгкой, пока Коннор считывал всю мою память. Я замерла, будто неживая, пока сенсоры сходили сума и сводили с ума меня. Как там пишут в книгах? Бабочки в животе? У меня они были везде – и в животе тоже, трепетали в груди, касались невесомыми крыльями моей кожи, порождая мурашки, ласково ползли по подушечкам пальцев на руках и ногах, щекотали щёки, губы… Вызывали ощущение такого безграничного счастья, что казалось – ещё немного и я просто лопну, взорвусь от переизбытка чувств!

Именно так андроиды говорят друг другу о любви? Так её ощущают? Как океан безграничной нежности, в котором можно бесконечно тонуть, не опасаясь захлебнуться? Я хочу захлебнуться в ней. Хочу утонуть в Конноре, раствориться до конца, без остатка. Видеть только его улыбающиеся, тёплые глаза.

До сознания долетали образы. Сначала смутные, нечёткие. Но они стали ярче, резче, контрастней, стоило закрыть глаза и позволить увлечь себя в этот странный, цифровой водоворот.

Я увидела себя глазами Коннора. Наша первая встреча – я вся ужасно идеальная и строгая. А затем яблоневый сад в фойе – он сначала сожалеет, что напугал меня, и секунду спустя перестаёт вообще думать, когда блузка распахивается у меня на груди, демонстрируя край простого атласного бюстье, и обзор краснотой перекрывает несколько ошибок.

Вечер в моей квартире – Коннор удивлён, с каким аппетитом я поглощаю пасту, а после делаю ему комплимент о его уникальности. И если бы он смог покраснеть в тот момент, то обязательно покраснел бы.

Наши пробежки каждое утро, пока мне приходилось прятаться у Хэнка. Наша прогулка по Национальному Центру изучения Амфибий и Рептилий – я застыла возле аквариума с аксолотлями и вожу пальцем возле стекла, пока они наперегонки пытаются его поймать. Поднимаю взгляд на Коннора и улыбаюсь, а тот как-то привычно уже разгребает системную красноту, пополняя список блокируемых ошибок.

Он впервые видит, как я плачу. Сидя на полу департамента, привалившись спиной к старенькому диванчику, с перепачканными в его тириуме руками. Говорю ему, чтобы никогда не смел умирать…

Его неловкая попытка сблизиться, когда он рассказывал мне о звёздах на крыльце фермерского домика Хэнка, обернулась не тем, чего именно он хотел, после того как увидел мой искренний, заворожённый взгляд, полный слепого восхищения им. А затем поцелуй, невесть откуда взявшееся желание “овладеть здесь и сейчас”, которое Коннор вовремя пресёк, пока не зашёл слишком далеко, боясь всё испортить.

Вечер в “Киберлайф”, где для начала Гэвин Рид попытался пригласить на спонтанно-импровизированное свидание. Коннор видит глубокое декольте у меня на спине, которого желает коснуться лишь кончиком мизинца, подмечает цвет платья, усыпанного блёстками, подходящий к его рубашке, взгляд Рида… И его берёт злость. “Моя!” – рвётся наружу дикий рык, однако, Коннор, как всегда, вежлив и учтив. И даже с подобным засранцем ведёт себя спокойно и сдержанно. А чуть позже Маркус увлекает меня на первый танец. Снова тяжкое ожидание и долгожданное ощущение голой талии под рукой, тёплая ладонь на плече, он тонет в моих серо-голубых глазах, когда пытаюсь завязать разговор – сердце заходится в груди, но он не подаёт вида…

Большего знать не хочу, да и не нужно. Всматриваюсь в его лицо в полумраке комнаты. Брови чуть сведены к переносице, глаза закрыты, нижняя губа прикушена. Он не сдерживает тихий стон и я разрываю соединение. Карие глаза распахиваются.

- Что это было? – сажусь и обхватываю голову руками, – У меня все сенсоры симафорят, как рождественская ёлка!

- Не знаю, как это бывает у других. – детектив свешивает ноги с кровати рядом со мной, – Но, признай, это было… необычно. – он обнял меня и прижал к себе, давая время успокоиться, – Давай попробуем вместе.

- Что? – процессор отказывался понимать смысл слов.

- Вместе придумаем, как поступить в ситуации Элайджи.

====== Глава 10. Нелегально. ======

Полгода спустя. Северный штат Аляска. Федеральная Тюрьма Денали.

- Сожалею, что так вышло. – он не смел поднять глаз от скованных рук, – Я, ведь, в сути, заслужил всё это. Принимал решения, не размышляя о последствиях. Не взвешивая чужие жизни и свою… Я поражён вашим прощением. И, правда, очень сильно жалею о содеянном.

Шесть недель назад Камски вообще решил, что у меня Стокгольмский синдром. Стокгольмский. У андроида. Угу, сейчас. Гефест чуть на винтики от смеха не рассыпался, когда у него спросила. Кстати, он пока остаётся единственным девиативным модулем RA009, кроме меня. У нас, как и у прочих андроидов, симуляция эмоций не предполагает подобного поведения, так как это даже не системная ошибка – это конкретный сдвиг по фазе, присущий лишь людям. Просто я хотела докопаться до истины, до причин подобного поведения Элайджи, такова моя натура, исходя из предписаний формы психологического взаимодействия: выяснить ситуацию до конца, проанализировать, сделать выводы и применять модель решений, предотвращающую провокацию подобного поведения со стороны людей.

- Я тоже, поверьте.

- Вы оба удивительны. – узник поднял на нас взгляд, всматриваясь, и мы увидели его небритое, осунувшееся лицо, – Я не мог представить себе, что мой прототип, созданный сопротивляться девиации, будет, в последствии, сосуществовать в эмоциональном согласии с первой и главной девиативной разработкой человечества…

- Вы тоже по своему уникальны, мистер Камски.

- Эль, время. – тихо напомнил Коннор и положил руку мне на плечо.

Человек с автоматом проводил нас на выход из федеральной тюрьмы. На улице была полярная ночь, ветер залеплял глаза снегом, мороз пробирался под наши пальто. Добраться до Аляски было не просто, но ещё хуже здесь обстояло с погодой в это время года. Перебарывая ветер, мы забрались в “Викинга”, где нас ожидала тёплая печка, цитрусовый глинтвейн в термосе и комфортное путешествие – будь перед нами хоть снег, хоть болото.