Неподчиненная (СИ) - Найтингейл Эл

Все эти думы одолевали меня по дороге в гостиницу. Борисыч и Людочка решили продолжить и укатили кататься по городу. Я же только и мог думать о Жене. Мечтал снова запереться с ней в номере и не спать до самого рассвета.

И все же…

Она была слишком бледной и какой-то расстроенной. Наверное, я слишком утомил ее прошлой ночью, но не мог остановиться. Ее шикарное тело, запах, звук голоса — все сводило с ума. Я готов был снова трахаться без перерыва много часов, точно бахнул убойную дозу виагры. Впрочем, я и без дополнительной стимуляции никогда не жаловался на потенцию. Но то, как реагировал мой «младший брат» на Женю — это нечто.

Проходя по коридору, я замер возле ее двери. Прислушался: кажется, Женя спала. И я не стал тревожить ее, приказав «братишке» на время уняться и дать Жене отдохнуть. А уж потом мы обязательно наверстаем упущенное.

Приняв душ, я провалился в тревожный сон. Мне снилась Женя. Обнаженная, с капельками воды, как роса, стекающими по ее роскошному телу. Она убегала от меня по ромашковому полю. А я догонял ее, но мне на ноги будто кандалы повесили. Движения были слишком скованными, медлительными. Я едва плелся вслед за Женей и никак не мог догнать.

— Остановись! — кричал во все горло.

Но она не слышала меня и все бежала вперед. А я стал проваливаться в какую-то яму. Хватался за долбаные ромашки, но они не могли удержать мой вес. Земля понабивалась в рот и в нос, а падение все продолжалось.

Проснулся в холодном поту и с пересохшим горлом. Блять, да мне с детства не снились кошмары! Какого хера пришли сейчас?

Снова принял душ и наскоро позавтракал. Часы показывали полдень, Женя должна была уже проснуться.

Я не шел, а практически бежал, стараясь поскорее преодолеть разделавшее нас расстояние. Но Женя, похоже, была не слишком рада этому визиту.

— Уходи! — крикнула она вместо приветствия.

Ей, видите ли, понадобилось побыть одной. С чего вдруг? Что я сделал не так?

Увидев ее плачущей, я забыл о злости и раздражении. Женя казалась такой маленькой и в то же время притягательной. Простыня, которой она укрывалась, сбилась, оставляя открытыми аппетитные участки тела: одну грудь, бедро, длинные ноги. «Младший брат» тут же принял боевую стойку, готовясь показать, как сильно скучал.

Но секс — явно не то, что сейчас требовалось Жене. 

Вообще-то я не любитель успокаивать женщин, но уйти, как она просила, и оставить ее в таком состоянии не мог. Подняв ее на руки, хотел уложить на постель. И тут заметил цветы. Эти розы подействовали, как красная тряпка на быка.

Все еще держа Женю на руках, спросил, откуда цветы.

— Неважно, — отмахнулась она, пытаясь высвободиться.

Я осторожно разжал руки. Она выскользнула из объятий и стала заворачиваться в простыню. Будто я ни разу не видел ее обнаженной. Да ее тело я знал до мельчайших деталей, возможно, так, как не знала она сама.

— Ты скажешь, наконец, что случилось? — не выдержал я, все еще косясь на цветы. — Почему ты ведешь себя так, словно я тебя чем-то обидел?

Ее глаза сузились до тонких щелочек, от щек отлила краска. Женя злилась и тщетно пыталась скрыть это.

— Почему ты не сказал мне об особом условии? Без которого Валентин Борисович не подписывает контракт?

— Разве это важно? — вопрос вывел меня из себя.

Да какая разница, что там требует этот придурок? К нашим отношениям это не имеет никакого отношения.

— Ты взял Люду для себя? — спросила она шепотом, точно голос отказывался ее слушаться. — А для меня приготовил этого… Валентина Борисовича? Как ты мог? Что дало тебе право думать, что я готова раздвинуть ноги перед кем угодно?

Глава 18. Дмитрий

Сказать, что я охренел, значило бы промолчать.

— Ты сошла с ума? — я схватил ее за плечи и слегка встряхнул, чтобы у нее мозги встали на место.

— Наоборот, сняла розовые очки и посмотрела на реальный мир, — голос ее дрожал, но глаза полыхали гневом, а слезы моментально высохли. — Мне сказали, ты сначала сам тестируешь женщин, а потом предлагаешь партнеру. А еще ты велел Люде взять костюм для обольщения.

Нет, это какой-то бред. Чтобы так перевернуть мои слова и поступки, нужно иметь определенный талант.

— Кто тебе сказал такую хрень?! — не выдержал я. Женя рыпнулась, но я не ослабил захвата. — А главное: почему ты поверила? Уже второй раз выставляешь меня монстром. Чем я заслужил это? Кто те твари, что настроили тебя против меня? Ну же, Женя, говори, мать твою!..

Мой взгляд вновь упал на цветы. Что за тайный поклонник у нее завелся? Это он обосрал меня с ног до головы?

— Не трогай мою маму… — произнесла Женя. Губы ее дрожали. — Отпусти, ты делаешь мне больно!

Руки разжались сами собой.

Долгое время я считал себя черствым эгоистом и даже гордился этим. Я давал женщинам то, что они заслужили. Брал, что дают и уходил без сожалений. Считал, что все в жизни имеет свою цену, даже отношения.

Но почему сейчас, когда решился быть искренним, получил удар в спину? От той, от кого меньше всего ожидал…

— Женя, ты не права, — вот все, что смог произнести в свое оправдание.

Мог бы сказать, что даже в голодный год я не запрыгнул бы на Люду, такие женщины меня никогда не прельщали. Рассказать, как предупредил Борисыча, чтобы он и думать не мог о ней, о Жене. Сказать, как привязался к ней, как ждал новой встречи. Как сильно скучал…

Но все эти слова застряли в горле и прожигали его, точно яд.

Я развернулся и вышел вон, оставив Женю наедине с ее иллюзиями. С ее ненавистью ко мне. И с этим гребаным букетом! Я мечтал встретить того, кто его подарил, и засунуть ему в жопу. Руки чесались, хотелось кого-нибудь прибить. Хоть как-то облегчить ту боль, что разрывала грудь.

Да какого же хрена?!

За что она со мной так? Женя чуть ли не первый человек, с которым я был искренен. Как ей в голову пришло, будто я могу подложить ее под Борисыча?

Рассказать ей о договоре сразу…

А смысл? Что бы это изменило? Женя слишком честна и порядочна, она могла вовсе отказаться от командировки, если бы знала правду. Еще, чего доброго, стала защищать Люду, заботиться от ее добродетели. Которой нет и в помине.

Знала бы она, как Людка вцепилась в Борисыча. Стоило ему поманить пальчиком. Да ей, похоже, все равно, с кем трахаться, лишь бы поиметь с этого хоть что-то. Со мной, с Борисычем, с кем-то еще… Это та же проститутка, только в более дорогой упаковке.

И из-за нее столько проблем?

Ноги сами занесли меня в бар. Чтобы хоть как-то избавиться от горечи и разочарования, я решил запить их алкоголем. Вкуса почти не ощущал и не закусывал. Надраться — это именно то, что мне сейчас требовалось. Напиться и забыться, не думать ни о Жене, ни об ее отношении ко мне. Пусть все катится к дьяволу под хвост.

Люда возникла в баре — как чертик выпрыгнула из табакерки. Виляя бедрами, обтянутыми кожаной мини-юбкой, подсела рядом за стойку.

— Дмитрий Николаевич… — она улыбнулась и покачала головой, окинув взглядом пустые рюмки, которые не успевали убрать со стойки.

Знаю, я и сам давно не видел себя в таком состоянии. Но так было легче.

— Люд, свали, а?.. — попросил я и, приняв из рук бармена новую порцию, закинул себе в глотку.

— Ничего не понимаю… — она будто и не услышала просьбы. Пока еще вежливой. — Контракт подписан. А босс надирается до поросячьего визга.

— Тебе заняться больше нечем? Свали в туман!

Меньше всего я хотел обсуждать свои проблемы. Особенно с продажной тварью вроде Люды.

— Не могу же я оставить вас одного, — промурлыкала она, льстиво улыбаясь. Закинула ногу на ногу, отчего юбчонка поползла вверх, практически обнажая бедра и демонстрируя кружево чулок. —  В таком состоянии. Бармен, «Дайкири» мне!

Она делала вид, будто не замечает моего равнодушия. Мне же хотелось отшвырнуть ее, как назойливую муху. Бар, конечно, общественное место. Но нам двоим здесь слишком тесно. Я стал задыхаться от приторно-сладкого запаха ее духов.