Я ее забираю (СИ) - Ковалевская Алиса
— Зажми, — только и сказала. Осмотрелась и, заметив полотенце, подала его мне.
— Здесь есть аптечка?
— В дальнем шкафу, — бросив окровавленные платки на стол, я прижал полотенце к боку. Марика уже открывала шкаф. Отодвинула в сторону несколько чашек, потянула коробку с самого верха. Одна из чашек с грохотом полетела на пол, но она даже внимания на это не обратила. — Дай мне виски, не сводя с неё взгляда, процедил я. Она обернулась. — Виски, Марика, — хрипло, так, что сам едва узнал собственный голос.
Она помедлила, но длилось это долю секунды. Повернулась обратно к шкафчику, осмотрела полки и, схватив с нижней бутылку, подала мне. Сама включила воду и принялась мыть руки хозяйственным мылом. Тщательно, но в то же время поспешно. Скрутив с бутылки крышку, я сделал несколько больших глотков. Поморщился. Виски обжёг глотку, обдал тело теплом. Убрав полотенце, посмотрел на рану. Выглядело припаршиво. Весь бок был залит кровью, край джинсов стал мокрым. Стиснув зубы, я как следует ливанул на дыру и тут же зашипел.
— Чтоб его… — чёрные точки перед глазами сменились красными, после пропали вовсе. Зарычал на выдохе и ливанул ещё. — Сукин сын… Из-под земли достану! Он у меня кровью харкать будет, поганый ублюдок!
— В доме есть полотенца? — положив аптечку на стол, спросила Марика. Посмотрела мне в лицо, после на бутылку. В какой-то момент мне показалось, что тоже сделает глоток, но она даже не коснулась её. Склонилась и аккуратно, едва дотрагиваясь, осмотрела края дырки у меня в боку. — Выходного отверстия нет, — очень серьёзно проговорила она спустя несколько секунд. Подняла взгляд. — Пулю придётся доставать.
— Проклятье, — процедил я. Оставалось надеяться, что она не решит воспользоваться ситуацией и прикончить меня. Если уж на то пошло, пуля предназначалась ей, а не мне. Так что у девочки, судя по всему, крупные неприятности.
— Я поступила в медицинский, — совсем тихо сказала она, не отводя взгляда.
Заяви она это вчера, я бы отнёсся к её словам скептически. Облегчения они не вызвали и сейчас.
— Не очень-то ты похожа на медсестричку, — криво усмехнулся, морщась от боли.
— Держи крепко, Макс. Марика уже не смотрела на меня, снова прикрыла рану рубашкой и заставила прижать сверху полотенце. — Честно тебе скажу: я понятия не имею, как доставать пули. Так что… — снова подняла взгляд. Решимость и тревога. Я вдруг чётко осознал, что она сделает всё, что сможет, и даже больше. — Сам понимаешь, на втором курсе этому не учат. Держи, — сильнее надавила своей ладонью на мою, а сама метнулась вглубь дома.
— Макс! — донёсся до меня резкий окрик сквозь вязкую пелену. — Max, accidenti a te, non ti azzardare a svenire! Max! (Макс, чёрт тебя возьми, не смей терять сознание! Макс!) — пальцы вцепились в плечо, кто-то тряхнул меня так сильно, что потяжелевшая голова пошла кругом.
Марика… Она снова потрясла меня, и я кое-как разлепил свинцовые веки. Губы её были приоткрыты, лицо казалось бледнее прежнего. Что-то изменилось в ней. А ведь красивая. Эти огромные глаза, чёрные волосы… Волосы… Теперь они были собраны в хвост.
— Не смей отключаться, понял?! — в голосе мелькнули звенящие, чуть истеричные нотки, но она быстро собралась. — Не смей! — выдохнула, а после неожиданно обхватила моё лицо ладонями и прижалась губами к губам. Всего на мгновение. Посмотрела в глаза и, взяв со стола бутылку, хорошенько полила рану. На полотенце рядом лежали ножницы и нож, тут же стоял чайник с водой и миска. Мне вдруг вспомнилось, что она спрашивала меня, есть ли здесь щипцы… Спрашивала что-то ещё, и я даже отвечал ей, но что именно, вспомнить не мог.
— М-м-м… — почувствовал её уверенное касание возле раны и не смог сдержать стон.
— Я не нашла никаких обезболивающих. — Боль усилилась. — Придётся на живую. Тебе бы стоило быть более предусмотрительным и…
— Знаешь, я не рассчитывал на то, что муж моего залога… — зашипел, чувствуя, как она проникла в рану. Нервы ошпарило, дыхание перехватило. — Чёрт тебя возьми, Марика!
Едва сдержал желание схватить её за руки и отшвырнуть прочь. Она встала на колени, расстегнула мои джинсы и слегка приспустила их. Всё такая же собранная, ощупала бок. Не успел я ничего сообразить, меня ошпарило пуще прежнего. Сознание поплыло, перед глазами заплясали цветные точки. Казалось, она забралась в меня и без наркоза принялась вынимать внутренности. Впрочем, судя по всему, так оно и было. Не знаю, как долго это продолжалось. Тело покрылось испариной, дышать было трудно.
— Вот она, — голос Марики дрожал. Что-то ударилось о стол возле меня, и я, глянув, увидел окровавленный кусок металла. — Ниток нет. Рану придётся прижигать.
Марика по-прежнему стояла на коленях. Перевёл взгляд на неё и, сглотнув, утвердительно кивнул.
Ладонь её легла на моё колено. Тихонько сжав, она подскочила на ноги. Посмотрев на плиту, я заметил, что та уже включена. Язычки голубоватого пламени танцевали вокруг конфорки, а рядом, всё так же на полотенце, лежал широкий нож. Сознание резанула мысль о том, что она знает, что делает. Знает… Дотянулся до бутылки и глотнул. Слабость накатывала всё сильнее, приходилось буквально выдёргивать себя из той трясины, куда меня затягивало. Сконцентрировался на девчонке. На её тонкой хрупкой фигурке, на босых ногах. Щиколотки были совсем тонкими, икры аккуратными, подтянутыми.
— Тебе идёт красный цвет, — просипел я, зацепившись взглядом за подол её платья. Перехваченные какой-то тряпкой волосы колыхнулись, когда она, обернувшись, глянула на меня через плечо. — Я тут подумал… — продолжил я. Перевёл дыхание, втянул носом воздух, — Может, всё-таки оставить тебя себе, а? Триста штук баксов, конечно…
— Заткнись, идиот, — процедила она гневно, и это вызвало у меня усмешку, хоть было вовсе не до веселья.
В руках её мелькнул нож.
— Зажми, — она протянула мне деревянную лопатку и, едва я сунул её меж зубов, кровь зашипела на раскалённом до предела металле.
Дёрнувшись, я стиснул пальцами край стола. Сердце молотом ударилось в рёбра, нервы натянулись стальными тросами. Металл вжался в тело ещё сильнее, а ладонь Марики снова легла на моё колено.
— Un altro poco… tolleravi. Sei Un Cobra.… (Ещё немного… терпи. Ты же Кобра…) — зашептала она.
Не знаю, что она там несла, но голос её успокаивал меня. Её эта неразборчивая болтовня, её лежащая на моём колене рука. Отшвырнув лопатку, я втянул носом воздух и накрыл её тонкие пальцы своими. Сжал кисть. Она выпустила нож, и тот со стуком упал на пол. Коснулась второй рукой моего бедра и, склонив голову, ткнулась лбом.
— Всё, — на дрожащем выдохе. — Пальцы её под моими тоже дрожали. — Надо было просто прикончить тебя и… — Она умолкла на полуслове и перехватила мою ладонь. — Maledetto bastardo. Come mi hai spaventato… (Проклятый мерзавец. Как же ты меня напугал…)
15
Марика
— Всё, всё… — прошептала я, помогая Максу лечь. Провела дрожащими пальцами по его покрытому испариной лбу, убрала прилипшие волосы.
Макс шумно выдохнул, на мгновение мышцы его натянулись. Страх, до сих пор сдерживаемый, рвался из меня, к глазам подступали слёзы. На нём всё ещё были мокасины, и я сняла их, после принялась за окровавленные джинсы. Подняла взгляд к лицу и поняла, что черты стали мягче.
— Макс, — позвала негромко, осторожно потрясла за плечо. Он не отзывался. — Макс! — уже настойчивее.
На мгновение страх захлестнул меня. Пальцы скользнули по шее. Нашла пульс. Раз… два… три… Присела рядом и, взяв его за руку, крепко сжала пальцы. Всмотрелась в его бледное лицо и сглотнула. Истерика сдавливала горло, держаться не осталось сил. Всё это время я понимала, что должна оставаться предельно собранной, что не имею права расклеиться, теперь же меня начинало потряхивать.
— Макс… — с губ слетел шёпот, выдох получился судорожным, наполненным невыплаканными слезами. Теперь, когда от меня уже мало что зависело, сдерживать истерику становилось всё труднее.
