К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki"
— Да. Идем, — кивнула я, понимая, что пытаться дать какой-то разумный анализ поведению Волжак все равно бессмысленно.
***
Это была уютная фотостудия с достаточно просторным залом для съемки и еще одной комнатой, где и жила Маша во время своих командировок. Зал был оснащен современной аппаратурой и всякими штуками типа синхронизаторов, отражателей, ламп и чего-то еще – Маша мне рассказывала обо всем, но, честно говоря, мне было не особо интересно слушать краткий ликбез про фототехнику. Кажется, вскоре Маша это поняла и предложила приступить к делу. Я согласилась.
После того, как она выставила свет, меня и еще какие-то навороченные штуки, девушка сказала, что она готова. Я ответила, что тоже, но Маша, покачав головой, ушла в свою каморку и вернулась уже с бокалом вина.
— Ты хочешь меня напоить? – усмехнулась я.
— Нет, это всего один бокал, — улыбнулась девушка, держа в руке фотоаппарат. – Я хочу, чтобы ты расслабилась. Но не напилась. Мне нужны твои искренние эмоции, но сейчас ты слишком напряжена.
— Хитро, — кивнула я, но сделала пару маленьких глотков.
Фотосессия проходила довольно своеобразно – я не позировала, не пыталась что-то изобразить на лице, наоборот – Маша сказала, чтобы я забыла про фотоаппарат в ее руках и просто разговаривала с ней. Она задавала разные вопросы – о моей жизни, о друзьях, о детстве. И когда я уже действительно забыла о том, что у нас тут идет работа, а не просто беседа, она присела на корточки и задала следующий вопрос:
— Расскажи мне о своей семье?
— О семье? – удивилась я. – Что ты хочешь узнать?
— Ну, расскажи про своих родителей – кто они, чем занимаются, где работают?
— Хм-м-м… — протянула я, задумавшись. – Обычная семья. Профессора, учителя, ничего такого, — пожала я плечами.
— А твоя бывшая девушка? – резко перевела тему Маша, а я даже моргнула от удивления. Ее фотоаппарат постоянно щелкал.
— Ч-что?
— Девушка твоя. Бывшая. Какой она была? – Маша прыгала вокруг, продолжая щелкать фотоаппаратом.
— Сукой она была, — фыркнула я.
— Она тебя бросила?
— Что?! С чего ты…
— Она бросила тебя?
Я уставилась прямо в объектив камеры.
После нескольких сделанных фото, Маша убрала от лица фотоаппарат и посмотрела на меня:
— Извини. Просто эмоции были… — она покачала головой. – Невероятно. Столько гнева, агрессии. Ты станешь изюминкой моей коллекции, я это чувствую. Ты потрясающая.
— Эм… Спасибо, — смущенно пробормотала я, заливаясь румянцем. Мне даже стало стыдно, что еще пару минут назад я хотела стукнуть ее сумочкой.
— Нет, правда. Ты потрясающая девушка. И очень красивая, — Маша стояла напротив меня и смотрела мне прямо в глаза. Я не знала, что на это нужно отвечать. Спасибо? Спасибо большое? Что? Но, казалось, Маше и не нужен был ответ. Она подошла ко мне и осторожно, еле касаясь, пальцами поправила прядь моих волос, задержав свою руку дольше, чем было нужно. Она смотрела мне в глаза сверху вниз – так как я сидела на стуле – и не собиралась убирать свою ладонь от моего лица.
— Я хочу тебя поцеловать, — тихо сказала она, неотрывно глядя мне в глаза. – Можно?
Честно говоря, я не то чтобы привыкла, чтобы меня об этом спрашивали. На мой скромный взгляд, вообще, спрашивать о таком – бред. Как говорил какой-то умный мужчина: «Спросить у женщины о поцелуе – равно получить отказ». Но, по всей видимости, у Маши было другое мнение. А я… Я смотрела в ее добрые теплые глаза и не могла ничего ответить. Поэтому лишь легонько кивнула, одновременно сглатывая от подступающего к горлу волнения. Не то чтобы я ждала этого поцелуя или рассчитывала на него, когда шла сюда, но что-то во мне решило сказать «да» девушке, которая настойчиво, но аккуратно добивалась моего внимания.
И в следующее мгновение я почувствовала, как ее губы накрыли мои.
Глава 18
Ее губы были полными, чуть сухими, но нежными. Лишь одно не давало покоя в момент нашего поцелуя – мне казалось, что это как-то неправильно. Неправильно, потому что я не ощущала ровным счетом ничего. Просто ничего. С тем же успехом я могла слушать радио – мой эмоциональный фон от этого бы не поменялся. У меня не было ни эйфории, ни чувства возбуждения… Честно, я ощущала себя, будто выбираю картошку в супермаркете – абсолютно никак. Поэтому, мне показалось честным это все прекратить. Глупая была затея. Я же понимала, что не испытываю к Маше ровным счетом ничего, кроме, возможно, теплого дружеского отношения. Так за каким хером я решила начать с ней целоваться?!
Понимая, что девушка уже прижимает меня к себе сильнее, я решила все остановить. Поэтому, не затягивая, я прервала поцелуй и отстранилась. Маша открыла глаза и посмотрела на меня с каким-то беспокойством:
— Все в порядке? Что-то не так?
— Не так, — нехотя кивнула я, понимая, что отнекиваться бессмысленно.
— Прости? – Машины брови поползли вверх. – Я сделала что-то не то?
— Нет-нет, — замотала я головой, хмурясь от осознания собственной глупости. Зачем я вообще согласилась на этот чертов поцелуй, у меня что, проблем в жизни недостаточно? – Дело не в тебе.
— Обожаю эту фразу, — как-то горько усмехнулась Маша, отстраняясь от меня.
— Извини, — я попыталась улыбнуться. – Просто мне кажется, что это как-то… неправильно. По отношению к тебе. Ну, понимаешь, я не… Не… — как сказать человеку, что я в нем не заинтересована, чтобы при этом сохранить его достоинство? Меня этому не учили.
— Я тебе не нравлюсь, — закончила за меня Маша, кивая сама себе.
— Ну, не то чтобы прям… — я хотела подобрать какие-то более мягкие слова.
— Да ладно, Ира, — снова прервала меня девушка, — мы взрослые люди. Я нормально это приму. Расслабься.
— Извини. Если ты хочешь, чтобы я ушла, то…
— Ты серьезно? – усмехнулась Маша, глядя на меня из-под своей челки. – Не говори ерунды. Все в порядке, правда. Извини, что я… В общем, давай забудем, окей? И вернемся к работе, по рукам? – девушка выглядела спокойной, и я даже поверила, что она нисколько не обиделась на меня.
— По рукам, — улыбнулась я, пытаясь успокоиться из-за этой маленькой «Санта-Барбары».
— Отлично, тогда давай снова приступим к работе, — Маша подмигнула мне и отошла, занимая прежнее положение с фотоаппаратом.
Она снова начала задавать мне разные вопросы, периодически щелкая камерой. Вопросы были и о моей бывшей проститутошной девушке, как я ее называла, об Оксанке, и о многом другом. Но финалом стал совсем неожиданный вопрос.
— Расскажи мне о Екатерине.
Я уставилась на девушку в недоумении. Надеюсь, она имеет в виду не Волжак, а, например, Екатерину Великую?
— Какой Екатерине? – я почти молила небесные силы, чтобы вопрос был из области знания истории России.
— Александровне, — усмехнулась Маша. – О твоем руководителе.
— Эм… А что мне нужно о ней рассказать? – смутилась я, стараясь не смотреть в камеру. Благо, что в бокале все еще было вино, которое я тут же допила.
— Ну, расскажи, как тебе работается с ней. Какой она руководитель? Какая она? – Маша продолжала смотреть в «глазок» камеры и не двигалась с места.
Черт, это, кажется, был самый сложный вопрос, и осознание этого удивило даже меня саму.
— Ну… — протянула я, стараясь выглядеть, как можно более спокойной. – Она… мой руководитель…
— Ир, — Маша отодвинула от лица камеру и посмотрела на меня, — ее тут нет, не волнуйся. Просто скажи, что ты думаешь. Дальше студии это не выйдет. Я обещаю.
Не скажу, что меня это тут же успокоило, но стало как-то проще. Поэтому я вздохнула и кивнула.
— Хорошо. Значит, Екатерина Александровна… — я на секунду задумалась, а потом продолжила. – Она хороший руководитель. Она знает и любит то, чем занимается. Она ответственная. Трудоголик. Она очень сильная, властная и… интересная… — добавила я, удивляясь, что использовала именно это слово. – Она сложная, иногда отстраненная, и часто… грустная.
