Молох. Укус кобры (СИ) - Шерр Анастасия

Он повернулся, улыбка исчезла. Сделал шаг к решётке, прищурился.

— Такая интимная подробность, хм… Зачем ты рассказала её мне?

— А затем, чтобы ты запомнил имя того, кто однажды придёт и убьёт тебя. Тебя и твоего брата.

Да, я вспомнила, где видела эту мерзкую рожу, показавшуюся мне поначалу симпатичной. На фотографии в кабинете Сенина. В кабинете его офиса, который он заполучил за своё предательство. В общем-то, мы все что-то получили.

— Это мы ещё поглядим, кто кого, — оскалился в своей манере Иван. Теперь его улыбка не была располагающей, как тогда, в машине. — Приятного отдыха, красавица. Увидимся позже. Когда ты всё хорошо обдумаешь и сделаешь правильные выводы.

ГЛАВА 29

ГЛАВА 29

2010 год

Он вернулся через три дня. Приехал на такси — я увидела в окно отъезжающую развалюху с зелёной шашечкой и его… На улице было темно, но я сразу же узнала его силуэт. Большой, угрюмый. Только в этот раз он шагал не так уверенно, как обычно. Хромал и сутулился. И я, бросив книжку, которую читала, устроившись на подоконнике, бросилась прочь из номера. Вылетела на улицу в одном халате, промчав мимо офигевшего администратора, и выскочила Елисею навстречу. Тот нахмурился, подняв голову, окинул меня злым взглядом.

— Что это за херня на тебе?

Я опустила взгляд на свою пижаму и снова подняла на него.

— Ты ранен, — чуть ниже ребер с левой стороны виднелось тёмное пятно, куртка на нём была расстегнута, а рука, которой он зажимал рану, испачкана кровью.

— Я заметил, — заворчал, застёгивая куртку и выравниваясь. Как же ему должно быть больно. Но Елисей, сунув руку в карман, направился к порогу гостиницы, будто ни в чём не бывало. — Развернулась и пошла в номер. Ещё раз будешь бегать в подобном виде и привлекать внимание — вломлю по первое число.

В любой другой раз я бы испугалась его угроз, но сейчас боялась только одного. Того, что он может однажды погибнуть. Да он мог погибнуть даже сегодня! И вообще дико странно, что до сих пор не свалился. Уж я-то знаю, каково это — бегать с ранением. Молох прошёлся мимо всё того же обалдевшего администратора, с абсолютно равнодушным видом, и только в номере, выдохнув, привалился к стене.

— Аптечку сюда. В моей сумке. Быстро.

Я бросилась исполнять, а когда нашла его сидящим на бортике ванны, нутро свело от ужаса. Елисей уже разделся, и развороченная, с запёкшейся по краям кровью рана предстала моему взору во всей красе.

— Надо пулю достать, — взглянул он на меня. Я же от ужаса попятилась, замотала головой. — Ладно, сам достану. Полотенце дай и достань из бара водку. Шить-то умеешь?! — услышала, уже ковыряясь в небольшом холодильнике, представляющем из себя мини-бар.

— Не умею, но, если расскажешь… — принесла водку и полотенце, села прямо на пол у его ног, обняв свои колени.

— Боишься крови? — хмыкнул. — Можешь выйти.

— Нет. Не уйду.

— Почему? — сделал несколько глотков водки и полез в аптечку. Достал оттуда пару инструментов, ещё какой-то пузырёк, а я опустила взгляд на блестящую плитку под своими ногами. Не смогу на это смотреть.

— А вдруг тебе плохо станет. Я рядом побуду.

Он хмыкнул, но в ответ ничего не сказал, только зашипел от боли, а я дёрнулась, словно этими железяками он орудовал у меня в боку. Даже шрам вспыхнул фантомной болью.

Не выдержав, подняла глаза на Елисея и прикусила губу от жуткого зрелища. Он, стоя перед зеркалом и стиснув зубы, доставал длинными щипцами пулю, а когда бросил её в раковину, забрызгав всё кровью, упёрся в стену и застонал.

Какой же он здоровый… От такой боли любой бы свалился, а он даже сознание не потерял. Офигеть.

— Что мне делать? — поднялась на ноги, заглянула в зеркало, и в его отражении поймала взгляд затуманенных глаз.

— В аптечке нить и игла. Руки спиртом ополосни и вперёд.

Я энергично кивнула, схватила бутылку с водкой и, зажмурившись, сделала большой глоток. Пищевод обожгло, в голову тут же ударило.

— Я сказал руки продезинфицировать, а не глотку. Быстрее шей, пока я тут кровью не истёк, — поторопил меня своим привычным грозным тоном.

И я это сделала. Залатала его бок, как какую-то драную тряпку. А затем проглотила ком в горле и села на бортик ванной рядом.

— Я только сейчас поняла, что ты не принял обезболивающее.

— Закончились. Забыл купить.

— Но… Как ты выдержал такую боль? Ты что, киборг? — нервно хмыкнула.

— Меня учили не обращать внимания на боль. Полезный навык.

— Как это? Кто учил? — ухватилась за возможность узнать о загадочном Молохе побольше, но тот лишь цыкнул, поднимаясь с ванны.

— Шмотки собирай, пора валить отсюда нахер.

И я, выходя из ванной комнаты следом за ним, задала мучивший меня вопрос:

— Ты продаёшь оружие? Заказы какие-то, ранения… — наверное, алкоголь придал мне смелости. А может, просто пришло время узнать страшную правду.

Он остановился у бара, достал бутылку воды.

— Я продаю пули. Каждому, за кого попросят. Прямо в лоб. Так что самое время тебе свалить. Подальше и побыстрее.

Открутил крышку и глотнул минералки. А я так и застыла посреди номера, пялясь на него во все глаза.

— Ну? Чего застыла? — повернулся. — Решай. Со мной дальше или без меня?

Я закрыла глаза, досчитала до пяти, чтобы остановить бегущую строку сумасшедших мыслей.

— С тобой, — открыла глаза и на него уставилась.

— Дура, — кивнул каким-то своим мыслям Молох. — Собирайся. В темпе. Я за машиной.

ГЛАВА 30

ГЛАВА 30

Они больше не говорили об этом. Почти неделю не вспоминали. Мелкая молчала, хоть и посматривала на него косо. Наверное, осуждала. Как хорошо, что Молоху насрать на её мнение.

Вообще, обычно он не орал на каждом углу о том, чем занимается. Не имел, в принципе, привычки рисковать, да ещё и так тупо. И только с этой малолеткой не получалось соблюдать осторожность. Всё началось в тот день, когда он спас её худосочную тушку, валяющуюся в подъезде в луже крови. Наверное, он уже тогда знал, что однажды эта девчонка его погубит.

Зачем сказал ей о своей профессии? Да хер его знает. Просто захотелось увидеть её реакцию. И избавиться, наконец, от этой обузы. А она была реальной обузой. Не в плане финансов, тут девчонка многого не требовала. В плане напряга. С тех пор, как она поселилась у него под боком, покой был утерян. Почему-то не хотелось, чтобы её, дуру, пришили ни за что. Просто потому, что выбрала себе не того… Друга. По крайней мере, малолетка считала его таковым.

И он как-то со временем привык к ней, что ли. Или привязался? Хрен его знает, как назвать это чувство. Оно просто появилось, и теперь он не мог вышвырнуть её из своей жизни. Хотя и понимал, что это огромная ошибка. Самое безрассудное, что когда-либо приходило ему в отбитую башку.

А может, дело вовсе не в девке было. Может, это он окончательно свихнулся и решил, что может стать, как другие. Как нормальные люди. Как те мужики, которые спешат по вечерам домой, потому что их там кто-то ждёт. Поверил в то, чего быть вообще не может.

Наитупейшее желание с его-то жизнью. Но с каждым днём оно усиливалось, и он, и без того всё время ходящий по лезвию, начал совершать ошибки. Ошибки, которые в его мире не прощают.

Он никогда не задерживался на одном месте надолго. И уж точно не выходил на заказ из гостиницы, чтобы потом туда же и вернуться. Риск был неоправданный, идиотский. И Молох, понимая это, всё равно возвращался.

— Куда едем сегодня? — уставилась на него в зеркало своими огромными глазищами.

— Пока не знаю.

— Не знаешь? Но мы же куда-то едем?

— Едем, — согласился.

— Ну так куда?

— Не знаю.

Она вздохнула.

— Заказ опять, да? — сглотнула, страшась услышать ответ. Смешная.

— Нет. Наоборот. Пока нет заказов, хочу отдохнуть. В городе слишком шумно. Отметим Новый год в лесу.