Мой тренер (СИ) - Безрукова Елена
— Да, — вздохнула я и ответила без дрожи в голосе. Ничего плохого я не сделала. — Это мой тренер. Камиль Наилевич Валиев. Мировая звезда, между прочим. Мне повезло, что я попала на занятия к нему.
— Прекрасно, — продолжал сверлить меня глазами отец. Казалось, еще одно неосторожное слово и он меня разорвёт просто. — Очень рад. Только почему он тебя возит на машине? Да еще на такой, какую на зарплату учителя не купить. Какой-то странный тренер.
— Откуда машина, я не знаю, — пожала я плечами. — Можешь спросить у него, может быть, он тебе сядет и расскажет. А вез он меня, потому что я допоздна засиделась у Ираиды Львновны. Против нее тоже что-то имеешь?
Ход конём. Ираиду даже папа любит. Может проверить, что я была у нее, если хочет. Но он по глазам видел, что не вру. Не папа, а сканер ходячий.
— Нет, не против, конечно, — остудил он немного пыл. — Но почему тебя повёз этот Камиль? Ему какое дело до тебя? У вас роман?
Неловкий и бестактный вопрос папы заставил щёки заалеть и подняться волне возмущения внутри меня.
— Что? Да как тебе такое в голову пришло? Он же…тренер.
— И что? В первую очередь, он — молодой еще мужик, а ты у нас девочка красивая. Что я, не понимаю, что ли, какие мысли у него могут быть насчет тебя? Тем более танцы и совместная работа могут сблизить. Поэтому я против того, чтобы на льду ты контактировала с мужчинами!
Стало еще более неловко. Как-то я не думала, что можно о нас с Камилем думать вот так. Для меня он самый честный и настоящий. Благородный. Он бы точно не думал так обо мне…
— Я не сама его выбрала, папа, — ответила ему. — Администрация комплекса нам дала его на замену Ираиды Львовны. Если хочешь знать, Камиль — её сын.
— А я в курсе, дочь, — сказал отец. — Ведь ты сама ничего не рассказываешь. Мне пришлось самому наведаться в комплекс, чтобы узнать, что на носу у тебя соревнования, на которые ты обещала мне не ездить, и что тебя тренирует молодой мужчина. Хоть бы он сын Ираиды Львовны, хоть бы принц Датский. Почему не рассказала?
— А как тебе рассказать, если ты все мне запрещаешь? — в глазах зазвенели слезы. — Я сразу догадалась, что ты будешь против тренера-мужчины. Но он же хороший!
Папа влезает в то, что мне слишком дорого. Это слишком моё. Только не соревнования. Только не тренировки с Камилем…
— Я хочу поехать на соревнования! Что здесь плохого, папа? Это «мама-ама-криминал»[1], или что? Я не понимаю.
Папа нервно провел пятерней по волосам. Он всегда так делает, когда переживает. Перестал орать и сел на ручку дивана. Какое-то время смотрел на меня, потом ответил.
— Ты думаешь, я не знаю, что означает победа в соревнованиях? И зачем ты так туда рвешься?
Он спросил это без какого-либо нажима, но руки мои похолодели. Он догадался о моих намерениях… Впрочем, этого рано или поздно должно было случиться.
— Зачем? — спросила я, затаив дыхание.
— Победа в соревнованиях такого уровня — билет в карьеру профессионального спорта. Ты зря думаешь, что я дурачок и старпер, который забыл молодость и совсем ничего кругом не замечает. Ты хочешь бросить институт, если победишь?
Я опустила голову и молчала. Что тут скажешь? Да, хотела бросить…Папа посчитает теперь меня неблагодарной предательницей?
— Иди сюда, — позвал он вдруг меня и похлопал по дивану.
Не стала спорить и прошла к дивану. Села рядом и взглянула в ожидании снова на него.
— Что так смотришь? — спросил он. — Я не хочу быть врагом.
В ответ молчала. Не знаю, какие слова подобрать, и что он вообще сейчас от меня хочет и ждет.
— Не хочу быть врагом, — продолжил он. — Но я не готов позволить тебе просто сломать свое будущее. Это слишком важно для меня.
Я понимаю, о чем он говорит. Понимаю, но не принимаю.
— А что важно для меня, папа? Об этом ты хоть раз думал? — спросила я.
— А разве получить образование — это неважно? — удивился искренне он. — Иметь серьёзную и хорошо оплачиваему професссию — это неважно? Ты забыла, что у меня есть бизнес, который я передам тебе и Мирославу? Ты обязана разбираться в этом. Для кого я все это столько лет строил?
— Важно, — кивнула я. — Но кроме диплома и карьеры в твоей фирме в жизни есть кое-что ещё.
— Что?
— Мечта, пап.
Отец вдруг осунулся как-то и замолк. Кажется, я случайно угодила в больное место? Сдаётся мне, не все я знаю об истории родителей… Папа тоже мечтал, и ради мечты слишком многим пожертвовал. Его реакция красноречиво говорила сама за себя.
Мама молча наблюдала за наши разговором, не влезая и не привлекая к себе внимания. Но даже отсюда было слышно, как слишком тихо она шуршит на кухне, создавая видимость занятости. Знаю, чего она боится — столкновения наших с папой характеров лбами. Пусть мы оказались не родными по крови, но отец заложил в мой нрав гораздо больше себя, чем мог бы представить.
— Мечта не всегда приносить удовлетворение, — произнес он с тихой грустью. — Я бы не хотел, чтобы ты поняла это на своём опыте. Пойми, мы с мамой хотим, чтобы ты не проходила всё сама. Учись на чужих ошибках, Соня. Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, куколка моя.
Куколка… Как давно я не слышала от него этой фразы. В детстве папа часто нежил меня, проводил время и называл меня Малышкой и Куколкой. Но потом он стал слишком занят на своей работе, и мы заметно отдалились. Особенно, когда пошёл конфликт моего желания заняться спортом на профессиональном уровне с его нежеланием этого. Иногда папа как чужой, как враг, верно он подметил…
Ласковое прозвище из девства вызвало даже боль в душе и слезы в глазах.
Прости, пап. Может, ты и хочешь как лучше, и прав тысячу раз, но есть вещи, которыми я не поступлюсь. Никогда. Я буду бороться за это до конца. Пока бьётся моё сердце.
Лёд. Танцы.
И Камиль…
И пусть мне будет больно, пусть я буду нескончаемое число раз умирать от этой боли, но это будут мои ошибки! Моя жизнь, а не чья-то ещё…
— Миллионы людей мечтают о такой жизни, какую имеешь ты, дочь, — продолжил отец, понимая, что я не собираюсь это как-то комментировать. — У тебя есть всё, что ты хочешь. Слава Богу, папка зарабатывает на все предостаточно. Прекрасный институт и хорошее образование для девушки. Для карьеры. И ты хочешь так бездарно похерить свою жизнь, да? Ради льда? Детсткий сад.
Грубые слова папы в конце речи меня больно ударили. Вскочила на ноги.
— А это не «похерить» жизнь называется, а иметь право выбора, папа.
Отец встал следом за мной. Атмосфера тут же просто начала трещать от льда, за секунду покрывшего все вокруг. Ещё страшнее в ожидании того, что в тишине этот лёд лопнет…
— Серьёзно? Хочешь выбирать? — изогнул он бровь. — Прямо вот сама?
— Да!
— А ты точно выросла-то, Сонь?
— Я совершеннолетняя.
— Но не самостоятельная.
— ВЫ меня такой сделали. Ты никогда мне не давал выбирать!
— А сейчас ты решила выбрать?
— Да. Спорт.
— Спорт ли? Или своего Камиля?
Руки затряслись. Губы тоже. Да что он сюда его плетёт? Дело же не в этом, а в том, что…
— Значит, так. Дочь, — сложил он руки на груди. Взгляд острый как бритва и холодный как лёд на катке. — Пока ты ещё не самостоятельная, и живешь в моём доме, тебе придётся слышать меня. Я запрещаю ехать тебе на эти соревнования. Танцуешь? Танцуй. Только мы говорили не единожды, чтоб за рамки хобби это не должно выйти. А для просто хобби не нужны победы в соревнованиях. И мысли бросить перспективный институт ты мне оставь.
Опустила голову и криво усмехнулась сама себе. А я все поняла сейчас. Точка зрения отца совершенно ясна. Я буду жить в этом доме, играя по его правилам, так?
Тогда я не буду тут жить.
Развернулась и молча пошла к двери. Хорошо, что не разулась ещё.
Достало.
Просто достало.
Я больше не могу.
— Соня, ты куда? — услышала я в спину, и прибавила темпа.
Хлопнула дверью и понеслась вперёд. Куда? Понятия не имею. Просто бежала. Папа бежал тоже, что-то кричал, но смысл слов до меня не долетал.
