Марина Весенняя - Обещанная

— Я инкуб, Кенна. Я чувствую такие вещи на расстоянии. И чтобы поесть, не обязательно участвовать в процессе. Хотя, я бы с удовольствием присоединился в следующий раз.

Я с ног до головы залилась краской, вероятно, становясь красной, как томат. А еще думала, что напрочь лишена чувства стыда. Как видно, нет. Быстрым шагом направилась в свою комнату, чтобы запереться там и спрятаться под одеялом.

— Что-то случилось, Салир? Ты сам не свой.

— Это все из-за девчонки.

— Девчонки? Я должна начать волноваться за нас? — изящная демонесса приподнялась на кровати, подпирая голову рукой.

— Найт, мне сейчас не до шуток, прости, — настроения у демона действительно не было, как бы хорошо его жена сейчас не смотрелась. Обнаженная, ее гибкое тело прикрывала только шелковая простыня, выгодно открывая самые соблазнительные части тела.

— И что же тебя гложет, любимый?

— Объявилась девушка. Человек. Ее предок продал ее мне, давно. Лет четыреста прошло.

— Приятно, когда долги возвращают, Салир. Ты должен радоваться, — демон не любил, что его жена зовет его Салиром. Но смирился. Маленькая уступка, которая делает его Истинную чуть счастливее.

— Приятно, — согласился Верс, опускаясь на край кровати. Найт поднялась, чтобы сесть за его спиной, обхватывая своего мужа стройными ногами и кладя руки ему на плечи, слегка массируя. — Но не в этот раз. С девочкой что-то не то, у меня не получается забрать ее душу.

— И в чем проблема? Отпусти ее. Одна душа — капля в море, с твоей-то силой. Нашел о чем переживать. Лучше раздевайся и иди ко мне.

— Тут все не так просто. Она не умирает. Алексалион пытался, я тоже. Человечка просто оживает, воскресая в собственной постели ничего не помня.

— Необычно, конечно, — недовольно пожала плечами Найт. Демонесса встала с кровати, устраиваясь поудобнее верхом на своем мужчине. Теперь они оказались лицом друг к другу, и Найтаниэль запустила свою ладонь к Мудрейшему Версалириону в штаны, желая проверить, действительно ли он настолько погряз в своих заботах, что не готов уделить времени собственной супруге, когда она об этом просит. Как она и подозревала, ее пальцы наткнулись на уверенную твердость возбужденного мужчины. — И что с того?

— Кто-то помогает ей, — Версалирион старался оставаться сосредоточенным, пока Найтаниэль скользила своей ладонью по его горячему стволу, а ее губы жадно врезались в его кожу. Демонесса умела быть нежной, но не любила этого. Ей нравилось трахаться. Грубо, жестко. Нравилось доводить свои ласки до крайностей, впиваясь в твердую кожу Верса клыками, расцарапывая его спину длинными когтями до самой крови. И сейчас, даже ее сильные поцелуи доставляли демону мучительное наслаждение. — Кто-то настолько сильный, что я не смог снять его блок с памяти, — хрипло произнес Верс.

— Ты действительно собираешься продолжать об этом поговорить? — взбесилась Найт, словно фурия. Свои ласки она остановила, злобно уставившись в глаза своему мужу. Но Верс уже не хотел останавливаться. В эти игры могут играть двое.

Версалирион одной рукой прижал демонессу к своему торсу, не давая ей выскользнуть, а второй высвободил член из плена собственных штанов, решительно и грубо вторгаясь во влажное лоно жены. Найт довольно застонала, но несколько жестких толчков, и демон замирает, не позволяя своей супруге продолжить получать удовольствие.

— Когда я говорю, ты слушаешь, — сухо произнес Верс, напоминая жене, кто из них главный. Его руки опустились ей на бедра, чтобы контролировать каждое движение демоницы.

— Салир, — охнула Найтаниэль, когда демон сделал в ней еще несколько глубоких толчков и вновь замер.

— Будешь умолять меня? — ехидно поинтересовался Верс.

— Никогда, — пообещала Найт в ответ, напрягая мышцы внизу живота, плотно сжимая член супруга в себе. Демон сдался. Как сдавался каждый раз на милость жены, которая словно ведьма сводила его с ума своими ласками. Поднимаясь на ноги, Верс опрокинул женщину на кровать, неистово погружаясь в нее еще сильнее, раз за разом желая оказаться еще глубже, слиться воедино и никогда не отпускать.

На некоторое время разговоры в спальне прекратились, сменившись горячими стонами обоих супругов. Когда они, наконец, насладились друг другом, обессилено раскинувшись на кровати, Найтаниэль была готова слушать своего мужа дальше.

— Так почему тебя так сильно беспокоит эта девчонка?

— Она обратилась ко мне, требуя снять печать. Произнеся истинное имя отца.

В глазах Найт загорелся огонек тревоги, она нахмурила брови, так что над переносицей образовались две складочки кожи.

— Ты не думаешь, что это все просто чей-то глупый розыгрыш?

— Откуда, по-твоему, человек может знать истинное имя отца? Его не каждый Высший знает и помнит. За ней кто-то стоит. Кто-то древний и сильный. И не понятно, зачем ему потребовался простой человек.

— Ты должен сообщить старейшинам. Совет Верхних может знать, кто за твоей спиной играет с твоей собственностью.

— Я уже договорился о встрече. Меня примут вечером, когда все соберутся.

— А что девчонка?

— На Земле. Алексалион следит за ней.

— Ты доверяешь этому инкубу? Разумно ли?

— У него свой интерес. Человечка зацепила его, он пока ей не овладеет, не успокоится. А подавить ее волю чарами ему не позволит моя печать.

— Какая-то человеческая девчонка отказывает инкубу? Забавно.

Найтаниэль потянулась на шелковых простынях, разминая уставшие мышцы.

— Поступай, как знаешь. Но если еще раз мысли о девчонке встанут между нами и нашим сексом, я клянусь тебе, что притащу ее в Хаос, и устрою с ней такие забавы, что ты будешь краснеть от смущения все последующие столетие.

Глава 7

Может, стоит пойти и проверить, все ли хорошо с девочкой? Как-то подозрительно она притихла. А с другой стороны, что с ней может случиться? Не хочу ее сейчас видеть.

Вот чем я ее не устраиваю? Я же не урод. И внешне, и морально, прошу заметить. Не предлагаю ей ничего такого, чего бы она сама не стала пробовать с человеческим мужчиной. Я же не извращенец какой-нибудь. И главное, не за даром же. И ей приятно будет, и мне. И денег предлагал. А она ни в какую!

Так и хочется сказать "стерва фригидная", дык нет же. Меня не обманешь, я почувствовал, как она возбудилась. И стоило мне только решить, что лед тронулся, вот уже сейчас получу свой кусочек счастья, а она берет и сбегает в душ. И все бы ничего. Обидно, обломала, это пережить можно. Попался крепкий орешек, бывает. Но вот то, ради чего она сбежала в ванную… Это же, как плевок в душу. У нее тут на диване инкуб лежит, молодой, симпатичный, готовый на все. Бери и пользуйся. А она там сама с собой.