В лапах зверя (СИ) - Зайцева Мария
Вниз.
По бедрам.
С заходом между ног.
Осознав, к чему дело идет, я испуганно хлюпаю носом и дергаюсь, пытаясь скатиться с груди Сандра, но меня никто не отпускает, естественно.
— Пу-пу… — заикаюсь я, мир переворачивается, и договариваю я, уже глядя в нависшее надо мной серьезное и внимательное лицо Сандра, — сти-и-и…
Получается что-то невнятное. Шипящее.
Сандр, конечно же, не слушается.
Наклоняется и целует меня. Глубоко, неторопливо, ласково даже. И черт… У него в слюне наркотик, да? Не может голову вот так дурить на раз!
Он горячо и в то же время мягко трахает меня языком, трогает постоянно, гладит, то сильнее стискивая, то, наоборот, расслабляясь…
И я невольно и растерянно подчиняюсь этому странному ритму, так непохожему на его недавний безумный напор. Выглядит все так, словно Сандр, получив свое, теперь играет, лениво и дружелюбно. И, когда до меня это доходит, становится совсем тревожно!
Потому что эта прелюдия предназначена лишь для одного: сожрать, в итоге, меня!
А я не хочу!
Сегодня точно не хочу больше! У меня там боли! И даже уже не фантомные!
Но сказать ничего не могу, с чужим языком во рту сложно говорить.
А, когда Сандр перестает терзать мои губы, то из горла лишь невнятный писк вырывается. Потому что Сандр переключается на шею, скользит раскрытым ртом ниже, к груди. Целует, трогает, прикусыват соски, и я громко выдыхаю, вцепившись в его волосы. Потому что от каждого прикосновения продирает дрожью, словно электричеством бьет.
Это что-то до ужаса правильно неправильное!
Меня никто никогда не трогал так, и потому теперь каждое прикосновение опытных горячих губ — целый микро-взрыв в организме.
Мне кажется, что я вся превратилась во что-то нереально чувствительное.
Мозгом я понимаю, что надо сопротивляться. Надо настучать ему, наконец, по башке! Тем более, что она теперь у меня в доступе, потому что Сандр живот мой целует! Удобней случая не будет! Но не могу. Он такое со мной делает, что руки отнимаются.
И голова тоже.
В шоке, неизмеримом, полном шоке, я смотрю на черноволосую макушку, на широченные смуглые плечи, руки, с тяжелыми ладонями и грубыми костяшками на пальцах. Он весь темный, этот сумасшедший. А я — светлая, словно прозрачная. И его жесткие руки на моей коже смотрятся до ужаса разбойно.
Он — захватчик, зверюга.
Целует, надо же…
И так… Так сладко…
А потом…
— Нет! Нет-нет-нет!
Охнув, я пытаюсь сжать ноги, не пустить!
Потому что это… Это чересур! Да вообще все сегодня ночью чересчур, но это — особенно!
Сандр поднимает лицо, смотрит на меня чуть вопросительно и насмешливо.
И я внезапно обретаю голос:
— Я… Там кровь.
Боже… Опять что несу-то?
Но Сандр лишь усмехается и неожиданно говорит:
— Нет там ничего.
Как это нет? Я же чувствовала! Он меня чуть на части не порвал своим… Своим…
А Сандр добавляет спокойно:
— Я все вытер.
О… Боже…
Я в таком ступоре от его слов, что не нахожу даже, что сказать.
А потом и не могу этого сделать.
Продолжим завтра, девочки) Люблю вас всех! В коммах не спойлерим, не жестим, а то буду вынуждена отключить их. Каждый имеет право на свое мнение. А я рада, что оно имеется у вас, это мнение, значит, книга цепляет)))))
Глава 31
Сегодняшняя ночь, похоже, во многих смыслах станет для меня откровением. Потому что я все время искренне считала, что больше сойти с ума от остроты ситуации просто нереально.
И каждый раз жизнь мне подкидывала новые и новые уровни сложности. Как в игре-бродилке.
— Мама не любит и не обращает внимания… Конец света же…
— Ну прям! Отчима-извращенца не желаешь? Получи!
— Ах, какой кошмар, хуже быть не может!
— Правда? Убийства на твоих глазах — лови!
— О-о-о!!! Все, больше не выдержу!
— Да что ты? Папашу уголовника и внезапный переезд, потерю всего, что было, пусть и не самым дорогим, но хотя бы привычным и знакомым, не пробовала? Пробуй! Не обожрись!
— А давайте, уже все?
— Все? Ты что, малыш, мы только начали! Вот тебе — дикий жестокий Зверюга, который почему-то положил на тебя глаз и поимел так, что все внутри до сих пор содрогается! Нравится? Хочешь еще?
— Не-е-ет!!!
— А вот не угадала! Сейчас этот зверюга тебя поимеет еще раз! И тебе понравится, детка! Не ожидала?
— А-а-а-а!
Если бы мой диалог с мирозданием был реальным, он бы сто процентов походил на этот.
Потому что игра с каждым уровнем становится все более и более дикой, а все, что я могу, просто уцепиться за простынь и попытаться не выпасть из этой реальности.
А это сложно, черт!
Нереально просто! Потому что этот зверь… Этот гад… О-о-о…
— Нет… — бормочу я в забытьи, непонятно, против чего конкретно протестуя. То ли против самого процесса, то ли против своей реакции дурацкой.
Потому что мне больно. Да. Там все натерто же, ощущение, что там — живая рана.
И сейчас мне эту живую рану… зализывают.
Так остро это чувствуется! Каждое движение языка! Каждый возбужденный выдох.
Я не могу терпеть, меня словно мелкими иголками колет от любого касания! И это невыносимо. Настолько невыносимо, что хорошо!
Хочется сдвинуть ноги, вообще как-то выползти, избежать еще большего кошмара. А он ведь будет, он точно будет!
Если этот зверь продолжит.
Зверь уже знает, что он может выжать из моего дурацкого организма. И ему явно хочется это сделать. Еще раз.
Я дергаюсь, бедра крупно дрожат, но я все равно пытаюсь их сомкнуть.
Но Сандр не позволяет.
Тяжеленные грубые ладони властно ложатся мне на ноги, выстраивая позу, бесстыдную, жутко развратную, так, как ему надо. Как ему удобно сейчас.
— Лежать, — рычит он, и этот рык пробирает до самого сердца, заставляет сбоить и терять всякое соображение.
Он не пустит меня. Пока не насладится моим безвольным телом еще и таким образом.
О-о-о…
Можно я сойду с этой планеты? Пожалуйста…
Снова цепляюсь за покрывало, непроизвольно совершенно выгибаясь от каждого пошлого касания, зажмуриваюсь крепко-крепко, но с закрытыми глазами еще страшнее, потому что теперь ничего не отвлекает от ощущений. Острых, жарких, максимально бесстыдных.
Разве можно так делать?
Разве это правильно?
И почему он… Я же… Черт, да я сама даже не смотрела туда никогда! А он не просто смотрит! И явно ему нравится то, что он делает!
А я… Я не могу больше… Не могу, не могу, не могу!!!
Сандр в какой-то момент ускоряется, и я все же не удерживаюсь в этом мире. Улетаю. Разбиваюсь на мелкие кусочки.
Острые, тонкие, хрупкие.
Он меня разбил совсем.
Я свое тело не чувствую. Трясет всю, волнами по мышцам бежит что-то ранее неизведанное, то, чему я и названия-то не дам никогда.
Не выдержав, кричу, хрипло и глухо, судорожно вжимаю кулак в рот, слезы льются из глаз…
Ощущаю, через все еще проходящие по телу волны, как мой мучитель мягко скользит выше, по влажной от напряжения коже, выше и выше. А затем и меня подхватывает, устраивая полулежа, подкладывая под голову высокую подушку.
Изумленно открываю глаза, встречаюсь взглядом с абсолютно темными, абсолютно сумасшедшими глазами зверя.
Он проводит царапучими пальцами мне по губам, раскрывает их:
— Оближи, — приказыает он, и я послушно вытягиваю язык. И облизываю. И только потом понимаю, что за вкус у него на пальцах. Мой. Это себя я пробую сейчас!
Осознание этого бьет в голову похлеще всего, что было до.
Новая ступень игры, да? Я не выдержу. Я свалюсь с этой ступени.
— Нравится? — спрашивает Сандр и, не дожидаясь моего ответа, наклоняется и целует. Мой вкус на его губах, боже… Что он… Совсем с ума…
Не сразу замечаю, одуревшая и безумная, что Сандр берет мою ладонь и кладет на…
О-о-о…
— Сожми, — шепчет он, отрываясь от моих губ и уперевшись второй ладонью в изголовье кровати, — сильнее. Вот так. Да-а-а…
