Ешь. Молись. Разводись (СИ) - Блио Элен
Пусть думает, что я сумасшедший влюблённый, который готов ради неё на всё, что у меня крышу вчера на крыше снесло. А это на самом деле так и есть. Снесло. И я сумасшедший.
Я как ребёнок, у которого любимую игрушку отбирают.
Не отдам. Не хочу отдавать и всё тут!
- М-м-м… М…- игрушка пытается вырваться, но я отпускаю только тогда, когда страх сдохнуть от асфиксии становится сильнее страха получить по морде.
- Зачем… ты… ты…
- Потому что.
- Захотел, да?
- Да.
- А о моих желаниях ты подумал?
- Нет.
- Честный.
- Да.
Шикарный диалог. Но её даже этим не сбить с толку.
- Пусти меня, Арс, мне нужно успеть выехать на трассу до… до полудня.
- Останься. Я… Если хочешь, я тебя больше не побеспокою. Но я не хочу переживать из-за того, что помешал твоим планам.
- А ты только из-за этого будешь переживать?
Я знаю о чём она. Знаю.
Киваю.
- Да, Мила, только из-за этого.
- Прекрасно. Ну… переживай.
- Милана.
Вырывается всё-таки, хватает чемодан.
- Мила… Ну, хорошо, хочешь, уезжай, но позволь мне хоть как-то… компенсировать что ли…
- Ты что? – смотрит на меня, как на полоумного, - Ты мне деньги еще предложи! Пиздец! Это вас тут, в Питере что ли такому учат?
- А что, московские мужики женщинам денег не дают?
- Я с московскими не трахалась.
- А ты попробуй, вдруг понравится.
Раз.
По морде, хлестко. Отрезвляет.
Два.
По Библии, вторую щеку подставил.
Три…
Это уже чисто русское, троекратный поцелуй, троекратная пощечина.
Четвертую уже не дам, да и она не может, руку отбила.
Беру за запястье, прижимаю ладонь к ноющей щеке.
Сука, рука тяжелая у неё. Больно.
Но мне полезно.
- Мила, оставайся.
- Я номер сдала.
- Гостиниц полно. Кстати, то место, где мы вчера ночевали…
- Нет! – почти кричит. – Нет. Туда не поеду.
- А куда хочешь?
- В «Англетер» - с вызовом.
- Надеюсь, не застрелишься?
- Увы, поэт из меня не важный. Да и возраст не тот… лишний десяток лет.
- В «Англетер», так в «Англетер», поехали.
Глава 23
- Жень, я сошла с ума?
- Сошла.
- Что мне делать?
- Наслаждайся.
Подруга усмехается, отправляя в рот полную ложку «Павловой». Меня передёргивает.
- Ой, только вот торт не надо ненавидеть! – продолжает усмехается Женя, прекрасно считывая мои мысли.
Торт, названный в честь великой русской балерины ненавидеть было за что.
За объединяющий его и «обожаемую» мной любовницу мужа балет.
- Торт ни в чём не виноват, тем более, не факт, что Анна Павлова такой вообще ела.
- Еле, не ела, какая разница. Не об этом.
- Вот-вот. Давай лучше о твоём незнакомце и разводе… мостов.
О незнакомце я и пришла поговорить.
Мне надо было поделиться.
Удивительно то, что с Женей мы общаемся в основном по интернету. И познакомились там же. В одной из соцсетей в группе для женщин.
Сначала сидели в «болталке» там, обо всем разговаривали, без рангов и чинов, ну, понятно, что в основном всё-таки подобралась группа приблизительно одного возраста и социального статуса, было несколько человек из другой оперы, но как-то быстро они отмелись. Потом перешли в мессенджер, где переписка была более кулуарной и удобной, тут изначально вместо нескольких тысяч читающих, что называется «из кустов» нас отделилось человек десять, может чуть больше. Постепенно стали отсеиваться и другие.
В итоге осталось семеро. Четыре москвички, одна девушка из области, одна живущая в далекой Германии и питерская Женя.
С Женей мы встречались в основном на её родине, собираясь в Питер я всегда ей отписывалась, договаривались один вечер провести вместе. Посплетничать, так сказать, вживую.
О моём разводе мои чатовские подружки, конечно, знали. А где мне еще было сливать негатив? Тем подругам, с которыми я близко общалась в реале всего сказать не могла. С чатом было проще.
С Женей – проще вдвойне, потому что она всегда казалась мне ироничной и мудрой. Могла сказать простыми словами то, что сам себе не всегда объяснишь.
- Жень, наверное, не стоит идти с ним в Мариинку, да?
- Наверное не стоит. И в «Англетер» заселяться не стоило. Но ты же там?
Я там.
Это ужасно.
Я не смогла.
Не смогла уехать. Не смогла твёрдо сказать Рафу, то есть Арсу, что не буду с ним общаться.
Я даже толком ничего не успела спросить о том… обо всем!
О жене… Как я спрошу?
Расскажи, почему ты жене изменяешь? Как часто ты это делаешь? Какая я по счёту?
- Он номер оплатил?
- Конечно.
При мне, мило пообщался с девочками на ресепшн, забронировал мне апартаменты с видом на Исаакий. Хороший номер. Лучше, чем я снимала в «Мосте». Ну и дороже, конечно, раза в три.
Это ужасно.
- Это нормально, Мила, смирись.
- С чем? С тем, что я блядь?
- Ой, Милана, тебе еще вот до этого самого… - Женя не очень любила материться. А вот я в последнее время что-то уж слишком часто. – Как до балерины.
Женька посмеивается, а я губу закусываю. Помню ведь, что и она через измену прошла. У неё такой бывший был… катком по ней проехал, сволочь. Это как раз всё происходило у нас на глазах, то есть в группе. Обсуждали, сочувствовали, помогали. А потом у Жени появился сразу муж и двое детей этого мужа. Многие тогда тихо по личкам у виска крутили, мол, нафига ей этот «гембель»? Чужие дети? Своих еще могла бы родить. А Женя молодец, никого не слушала, чужих подняла, да еще и своего умудрилась родить почти в сорок. Этому, как она сама смеялась «нежданчику» уже пять лет, а у детей, которые мужа – уже свои дети, так что Женя у нас и молодая мама и молодая бабушка в одном флаконе.
