Джейн Дэвитт - Привяжи меня
— Ты всегда можешь написать мне по электронной почте или позвонить, — мягко заметил Оуэн, не обращая внимания на то, что Стерлинг только что показал ему, как сильно нервничает. — Я не хочу, чтобы ты считал, что, чтобы задать мне пару вопросов, тебе надо меня увидеть… и да, иногда между предложениями неплохо бы делать паузы. — Он опустился на диван, поморщился, засунул руку за спину и вытащил огромную подушку на пуговицах. — Моя мать раскидала их по всему дому, — пожаловался он Стерлингу, — так что тут даже сесть было некуда. — Он отбросил подушку и показал рукой — нет, не на нее, что успокаивало, потому что Стерлинг не был уверен, что смог бы стоять на ней на коленях, не соскальзывая — а на диван. — Садись, а я постараюсь ответить на твои вопросы… и у меня есть пара своих, и, отвечая на них, тебе лучше не краснеть и не запинаться.
Стерлинг кивнул и сел. Он не знал, что делать с руками, и в конце концов сцепил пальцы в замок. Сидеть, не ерзая, оказалось нелегко.
— Значит, это дом ваших родителей? — услышал он свой голос, хотя этого вопроса и не было в списке, который он про себя составил.
— Да. Они погибли в автокатастрофе три года назад, и я… мне показалось, что продавать его было бы неправильно. — Оуэн обвел взглядом комнату. — Правда я кое-что тут изменил…
— Например, подушки.
— Среди всего прочего, — подтвердил Оуэн. — Я не любитель розового в отличие от моей матери, и да, ты можешь обсуждать все с Алексом, я надеюсь на твой здравый смысл в том, как далеко можно зайти; нет, ему нельзя посмотреть на твою отшлепанную задницу, когда мы до этого все-таки доберемся, и я не очень понимаю, что может быть непонятного в том, что кончать без моего разрешения запрещено. — Он вскинул брови. — Следующий вопрос?
— Как вы это делаете? — завороженно спросил Стерлинг. Он уже достаточно оклемался и перестал считать себя идиотом, хотя было ясно, что IQ Оуэна гораздо выше. — Эмм, нет, я не это хотел спросить. Ах да. Насчет запрета кончать… я понимаю, что не могу дрочить, но я же могу прикасаться к себе в душе, верно? Когда моюсь. И что если… — Говорить, не краснея, было нелегко, но, похоже, он пока справлялся. — Иногда, если давно не трахался, я вижу во сне… ну вы понимаете. Если произойдет что-то подобное, у меня будут проблемы?
Ему показалось, что в глазах Оуэна промелькнуло что-то, похожее на веселье, но, когда он ответил, голос его звучал совершенно серьезно:
— Личная гигиена обязательна. И если ты возбудишься от этого — а ты возбудишься, — традиционное решение этой проблемы — холодный душ. С мокрыми снами разберемся, если такая проблема возникнет. Я не стану наказывать тебя за них, но если подобное будет случаться слишком часто, мне это не понравится. Это твое тело, Стерлинг, и я надеюсь, что ты сможешь его контролировать и постараешься меня слушаться.
Оуэн скользнул рукой по шее Стерлинга, тепло ладони проникло под кожу. Волоски на руках зашевелились, Стерлинг передернулся и сглотнул, чтобы не застонать. Ему казалось, что к нему не прикасались неделями, а когда это делал Оуэн…
— Ты выглядишь таким взволнованным, — понизив голос, сказал Оуэн прямо ему в ухо. — Тебе не о чем беспокоиться. Пока что я тобой очень доволен. Ты действительно думаешь об этом и задаешь разумные вопросы. — Его палец начал медленно поглаживать Стерлинга по затылку, и это было так приятно — о боже, да, — но в то же время казалось почти невыносимым, потому что Стерлингу хотелось гораздо большего. — Хочешь спросить еще о чем-нибудь?
— Вы не сделаете так еще раз? — спросил Стерлинг, не подумав, что это, наверное, не самый умный вопрос. — Я не… боже, я просто хочу, чтобы вы потрогали меня. Или чтобы разрешили прикоснуться к вам. Можно? Пожалуйста? — он умоляюще посмотрел на Оуэна, в каждой частице его тела читалось томление.
Оуэн убрал руку, и Стерлинг едва не сорвался с дивана, чтобы опуститься на колени и умолять — боже, да, он готов умолять, и если у него и оставалась гордость или раньше он думал, что готов вытерпеть от Оуэна что угодно, сейчас это казалось невозможным, потому что он не выдержит, если Оуэн оставит его, так и не притронувшись.
— Сейчас мы с тобой пойдем наверх, — сказал Оуэн, прежде чем Стерлинг смог пошевелиться. — И я собираюсь много к тебе прикасаться. Пора узнать тебя получше. — Он встал и протянул Стерлингу руку. — Идем за мной.
Стерлинг встал и взял Оуэна за руку, стараясь не стискивать ее слишком крепко. Каждый мускул в его теле напрягся в предвкушении, и он подумал, что ему повезло, что он сумел подняться по лестнице, не споткнувшись и не сосчитав лицом ступеньки. Это произвело бы отличное впечатление.
Они вошли в комнату, судя по всему, спальню Оуэна. Кровать была аккуратно заправлена, и — вот уж удивительно! — изголовье было как будто создано для того, чтобы привязывать к нему людей. То, что именно это первым пришло Стерлингу в голову, наверное, означало, что он смотрел слишком много БДСМ-порно, в котором людей связывали — иногда лицом вниз, — чтобы отшлепать или выпороть.
У Стерлинга полностью встал, а он даже не заметил.
— Сегодня я не собираюсь доставать наручники или хлыст, — небрежно заметил Оуэн, словно говорил о погоде. Он встал перед Стерлингом и начал расстегивать на нем рубашку, неодобрительно поглядывая на закатанные рукава, но ничего насчет них не сказал. — Ты к такому не готов, а мне не понравится, если ты будешь напряжен. Сегодня я хочу подготовить тебя к большему и кое-что попробовать. Думай об этом как об аперитиве, а не обеде из трех блюд.
Он расстегнул последнюю пуговицу на рубашке, так что полы повисли поверх джинсов, и спустил ее с плеч Стерлинга.
— Вон стул. Повесь на спинку и разденься до конца. Аккуратно сложи одежду, пожалуйста.
Стараясь не терять времени, Стерлинг повесил рубашку на стул, снял слаксы и сложил на сидении, а потом стащил трусы и носки. Было так странно стоять в спальне незнакомого — ну, почти незнакомого — мужчины абсолютно голым, в то время как Оуэн оставался полностью одетым.
Стерлингу хотелось прикрыться, что было глупо, конечно, потому что даже если спрятать член, едва ли Оуэн забудет, что он там. Стерлинг не удержался и опустил глаза — твердый, с покрасневшей головкой и капелькой выступившей смазки, его член был явно заинтересован.
Оставалось лишь надеяться, что он не будет разочарован.
Оуэн даже не смотрел на него; вместо этого он искал что-то в верхнем ящике комода. Когда он повернулся к Стерлингу, в руках у него была полоска черной шелковой ткани.
— Ты всегда можешь снять его, просто потянув посильнее, — сказал Оуэн, — но я хочу посмотреть, как ты будешь реагировать, если связать тебе запястья. — Его взгляд скользнул по возбужденному члену Стерлинга. — Можешь прервать все одним словом; и так будет всегда, чем бы мы ни занимались, но я также остановлюсь, если ты кончишь, поэтому держи себя в руках. — Он рассеянно пропустил шелковый шарф сквозь пальцы. — Кстати, ты подумал о стоп-слове? Можешь выбрать два, если хочешь; одно — чтобы дать мне знать, что тебе нужна передышка или что ты хочешь о чем-то меня спросить, и другое — чтобы прекратить сцену немедленно.
