Пять мужей для ведьмы
Семейство Альвиры уже собралось в обеденной, когда я вернулась из арестантской. Душенька не отходила от меня, держа под руку и помогая мне играть роль больной королевы.
— Хорошо выглядите, ваше высочество, — заплетающимся языком сделал мне комплимент Низил.
«Величество», — подумала я, но не стала пускать шпильки.
Этот старик — единственный, кто сидел за столом, лакая из наполненного бокала и вяло поправляя съехавший с головы парик. Низил был именно таким, каким я представила его себе по рассказам Хишики. Говоря на нашем языке, стопроцентный пофигист. Вся его жизнь заключалась в бутылке. Если у него отнимали спиртное, он приходил в бешенство. Если спиртное лилось рекой, он превращался в ленивого кота.
Низил женился на королеве Шейсауда, когда Альвире было двенадцать. Он не принимал участие в воспитании падчериц, но всегда хорошо к ним относился. Он по-настоящему любил жену и не требовал от нее ничего. А вот после ее смерти у него сдали нервы. Друга он нашел в алкоголе.
Матиас встретил меня легкой улыбкой, по-джентельменски выдвинул для меня стул с высокой спинкой во главе стола, а потом сел по правую руку. По левую место занял Эйра, за ним Садена, а за ней как раз сидел Низил, запихивающий в рот закуску — синий лист салата.
— Поговорить с Флего? — поинтересовался Матиас, беря салфетку.
— О чем? — в недоумении спросила я, все еще приходя в себя после встречи с Джардом.
— О том, чтобы он перестал расслабляться и вернулся к своим обязанностям, — ответил он, повесив салфетку на свою грудь и отодвинувшись от стола.
Я отрешенно проследила за служанкой, налившей ему какого-то напитка и перешедшей на другую сторону стола. Меня озадачило, почему она пропустила королеву, и я хотела было сделать ей замечание, как увидела, что мой бокал наполнен. Я помотала головой, избавляясь от наваждения, и ответила Матиасу следующим вопросом:
— Я плохо выгляжу?
— Скорее непривычно, — вмешалась Садена, добродушно улыбнувшись мне.
— Что ж, когда мне станет лучше, я вернусь к своему прежнему королевскому образу. А сейчас я хочу просто побыть женщиной.
Мой ответ вызвал у Матиаса азартный блеск в глазах. Конечно, он хотел видеть в Альвире женщину, а не ненасытную к мужскому вниманию самку, которая, как бы помягче выразиться, завоевывала сердца не природным обаянием и богатым внутренним миром, а своим монаршим статусом. Ничего дешевле не придумаешь…
За ужином я, усердно имитируя вовлеченность в разговор, внимательно следила за Саденой и Низилом. Она рассказывала мне о своих успехах в музыкальном искусстве, будто творчество для нее важнее кислорода. А он делился вкусовыми впечатлениями о попробованных за последний месяц винах. Слушая их и вглядываясь в их лица, я поняла, что ни у Садены, ни у Низила не было мотивов покушаться на королеву. Они были вполне счастливы (одна в музыке, другой в выпивке), и Альвира ничуть не попирала их права на личную жизнь.
— Мама, — наконец подал голос Эйра, когда его родственники выговорились, — я так и не получил ответа, можно ли мне иногда посещать нижний уровень?
— Что? — растерялась я, снова отбыв в воспоминания о Джарде.
Матиас по-отечески бдительно посмотрел на сына.
— Сегодня днем я рассказывал тебе о Настасье, — настойчивее сказал Эйра, глядя на меня. — О девочке, с которой недавно познакомился. Она живет на нижнем уровне.
— А мне ты ничего о ней не рассказывал, — застрожился Матиас. — Кто она? Чем занимаются ее родители? Они придворные? Чинные? И что за странное имя — Настасья? Она не из Шейсауда?
До меня быстро дошло, чего добивался Эйра. На нижнем уровне Крурот тщательно скрывал спящую Альвиру. Мальчику было важно навещать ее, и я не могла ему запретить.
— Да, — улыбнулась я. — Конечно. Ты можешь ходить в гости к Настасье.
— Ты так просто отпускаешь его? — поразился Матиас.
— Он рассказал мне об этой девочке. Я не против их общения и очень надеюсь, ты тоже не станешь им мешать. Наш сын растет, Матиас. Он становится мужчиной, который должен уметь ухаживать за женщинами и однажды стать таким, как его отец.
Ай, да я! Чудеснейшая молодчина! Опять выстрелила Матиасу прямо в сердце. Если так пойдет дальше, то этого мужчину мне придется избегать.
За столом повисло безмолвие. Даже слуги перестали дышать. Низил отвлекся от своего бокала, и его нижняя челюсть медленно оттянулась. Именно в тот момент, когда мой комплимент Матиасу послужил катализатором всеобщего зависания, я догадалась, что Хишика и Крурот скрыли от меня нечто важное.
— А когда ты предстанешь перед остальными? — спросила Садена, нарушив тишину.
— Завтра, — ответила я.
Она сделала глоток воды, вытерла уголки губ салфеткой и снова обратилась ко мне:
— Ты навещала Джарда? Он признался?
— Да, он сделал признание.
Садена заметно встревожилась.
— Его казнят? — осипшим от потрясения голосом спросила она, и все взглянули на меня.
— Нет. Он признался, что не имеет отношения к моему отравлению.
— И что теперь? Его застали на месте преступления, — не унималась королевская сестра. — Ты выпустишь его из-под стражи? А вдруг он лжет и снова попытается убить тебя? Думаю, всем будет спокойней, если Джард еще побудет в арестантской. Хотя бы пока расследование не завершится. Уверена, меня все поддержат. — Она с мольбой посмотрела на Матиаса. Он не шелохнулся. — Ладно. Есть еще трое. Асур, Атлас и Рэмис точно поддержат меня. Ал, подумай. Джарда нельзя контролировать.
«Да, я заметила!»
— Асур только перестал вздрагивать от каждого шороха, у Атласа наконец-то целые очки, а Рэмис… — Садена умолкла.
— Что — Рэмис? — уточнила я.
— Ничего, — мотнула она головой и опустила лицо. — Извини. Я вмешалась не в свое дело. Поступай, как считаешь нужным. Мне пора.
Садена встала из-за стола, поклонилась, попрощалась и ушла из обеденной. Я проследила за ней взглядом, попыталась вспомнить, куда она так торопится, но не смогла.
