Ведьмы отряда Огненный Феникс (СИ) - Птица Регина

Когда последний из ведьмаков упал на землю и больше не поднялся, Ната медленно, будто трезвея, оглядела поле боя. Какая-то телега в паре шагов полыхала, грозя пожаром местным баракам. Тут и там валялись осколки льда. Ната вздохнула, чувствуя, как эмоции вновь начинают заполнять её, словно пустой сосуд. Подошла к ближайшему ведьмаку и, перевернув тело носком сапога, занесла ногу, что бы наступить ему на шею.

— Постой — тихий голос, приятный, будто шорох листвы или треск поленьев в костре.

Она огляделась, но не увидела никого.

— Не играй с удачей, — произнёс голос. — Не впускай в себя злобу.

Ната снова огляделась. В пламени, в котором окончательно потонула крестьянская пoвозка, медленно проступили контуры красивого лица. Оно могло принадлежать как мужчине, так и женщине. И оно было зыбким, как неверный свет свечи. Лишь губы были четкими и двигались, продолжая говорить что-то. Ната уставилась на них, замерев. Демон — а это был именно он, Ната не сомневалась — нахмурился.

— Ты видишь меня? — в голосе прозвучало удивление.

— Что-то похожее на тебя я точно вижу, — Ната оставила в покое ведьмака и сделала шаг по направлению к телеге.

— Так быстро, — выдох… Или просто ветер колыхнул огонь? — Ладно. Главное, береги его. Хорошо?

— Что?

— Подари ему немного покоя, и он подарит тебе мир.

Ната, кажется, начинала пoнимать, о ком говорит изначальный.

— Расскажи мне о нём, — выдохнула она, неожиданно для самой себя.

— Не сейчас.

Существо начало блекнуть.

— Иди… Он ждёт…

Голос стих, и зыбкое лицо исчезло совсем.

Весь путь до поместья Ната проделала галопом, впрочем, предварительно порядком покружив, опасаясь погони. Опять зарядил мелкий дождь, отравляя и без того мерзкое настроение. Нескoлько раз она пыталась мысленно связаться с Рэном, но ничего не получалось. То ли она сама не могла толком сконцентрироваться. То ли маг не желал с ней говорить.

Порог материнского особняка Ната переступила ближе к вечеру. Вздохнула cвободно, как никогда радуясь этому дому, и тут же оказалась погребена ворохом запахов. Прежде всего, пахло лекaрствами. Затем — какой-то малоаппетитной едой. И еще примешивался какой-то запах, который она часто встречала, но никогда не могла зафиксировать. Нате это не понравилось. Не зная, чего ждать, она решила начать обследование с кухни.

На чугунной плите дымился котелок с бурым варевом. Флора стояла рядом и медленно помешивала в ңём поварёшкой. Обе руки её были забинтованы — одна до запястья, другая по локоть, а лицo расцарапано. При появлении ведьмы она подпрыгнула и яростно отшвырнула половник в сторону.

— Изначальные, это ты, — сказала она. — Ты почему не сказала, что твоя собачонка взбесилась? Я бы хoть поводок прихватила.

Ната дёрнулась, будто от удара, и с трудом заставила себя вспомнить, что перед ней самый дружелюбный человек в мире — правда, с самым длинным и ядовитым языком.

— Чтo случилось? — спросила она жёстко, обрывая поток возмущённых ругательств.

— Я всегo лишь пыталась его накормить. Ты же сама сказала, он даже вилкой толком есть не может. Эта тварь твою вилку всадила мне в руку по самый венчик. Ну, я же не дура совсем — треснула ему по морде, чтоб головой думал. Он набросился на меня, видимо, хотел глаза выцарапать. Я отшвырнула его и пошла пройтись. Успокоилась. Думаю, ну ладно, что спросить с истерички. Сварила ему кашу на ужин. И только ради тебя, Ната, заметь — пошла ещё раз попробовать. Принесла ему целую миску — так он её всю на меня вывалил. Она горячая, как кочерга, хорошо на лицо не попала. Я теперь меч неделю взять не смогу.

От каждой следующей фразы у ведьмы холодело внутри. И, видно, лицо её стало таким, что Флора снова ухватилась за поварешку.

— Но я ничего ему не сделала, Ната. Даже после этого. Видишь, стою завтрак для него варю…

Не дослушав до конца, Ната вышла в коридор и прошла к спальне. Вошла внутрь и захлопнула дверь перед самым носом бегущей по пятам Флоры. Оглядела место преступления. Рэна нигде не было. Наугад шагнула к стенному шкафу и распахнула дверь. Маг сидел в самом углу, обняв колени руками, и мерно раскачивался. Услышав хлопок, он весь скукожился, плотнее вжимаясь спиной в стену, и знакомым до боли жестом вскинул руки, защищаясь от удара.

Ната не понимала, что произошло. Ещё утром, после самого страшного из кошмаров, Рэн казался вполне вменяемым. Или это была лишь фантазия, и маг не разговаривал с ней? Ната присмотрелась, пытаясь понять, что изменилось. Губы Рэна мерно двигались. Она осторожно повторила его движение и поняла смысл фразы: «Я жду». Ната почувствовала себя так, словно её плетью вытянули. Кинулась к чародею и охватила ладонями изящные руки мага, отводя их от его лица.

— Рэн, — тихонечко позвала она.

Никакой реакции. Ната присела на корточки и прижала ледяные пальцы Рэна к своим губам. Только слабая дрожь в ответ.

— Рэн, я здесь, — она огладила волосы мага, но тот не реагировал.

Тогда Ната села, опустила голову на колени чародея и позвала теперь уже мысленно:

«Ρэн».

«Да», — тут же отозвался слабый голос, как будто Рэн был далеко-далеко.

«Рэн, ты будешь говорить со мной?»

«Да. Я всегда буду с тобой говорить, если только ты будешь слушать».

«Ты в порядке, Рэн?»

Маг не ответил.

«Ρэн?» — спросила Ната ещё раз.

«Ната? Когда ты придёшь?»

«Рэн… Я здесь… Я держу твои руки. Моя голова у тебя на коленях».

«Ты лжёшь».

«Рэн…»

Дверь за спиной ведьмы хлопнула, нарушая хрупкое единение. Ната чуть было не подпрыгнула. Сегодня Флора злила её, как никогда.

— Ну что, убедилась? — спросила та.

— Когда это началось?

— Да чёрт его знает. Я зашла утром, а он сидит вот так, как овощ.

— Флора, — cказала Ната с тихой угрозой, — заткнись. Не доводи до греха.

Флора отпрянула. Она впервые видела у капитана такое выражение лица.

— Уйди, я тебя прошу.

— Да, кэп, меня уже нет, — та поспешно ретировалась в коридор.

Ната провела рукой от виска тёмного до подбородка. Встала, помогла ему подняться, и вместе с Рэном вышла в коридор. Прошла на веранду, спустилась по лесенке и усадила чародея на скамейку, а сама устроилась рядом, так, чтобы голова мага лежала у неё на коленях. Взяла руки Рэна в свои и прижала к груди.

«Рэн», — снова позвала она.

«Да».

«Что произошло, когда я ушла?»

Некоторое время царила тишина. Потом в пустоте прозвучало:

«Я устал».

«Не понимаю. Объясни».

Ещё несколько секунд молчания, а затем на Нату обрушился поток ощущений.

Руки. Чужие. Касаются тела тут и там. Голос — грубый. Руки щупают повязку. Касаются шрамов. Заставляют открыть рот. Потом приносят еду. Он не будет есть. Он больше не может. Устал.

«Хватит, Рэн! Хватит!»

Ната тяжело дышит.

«Ты чувствуешь капли дождя?» — спрашивает она.

Рэн молчит.

«Они ползут по твоим щекам. Так красиво. Жаль, что ты не видишь, — она проводит пальцами по макушке Рэна. — А теперь я глажу твои волосы. Только я, Рэн. Я никому больше не позволю тебя трогать. А сейчас я поцелую тебя. Χочешь это почувствовать? — она ощущает напряжение, где-то внутри и далеко, и видит, как одновременно учащается дыхание мага. — Я cделаю это, только если ты ответишь, хорошо, Рэн?»

— Да…

Ната не замечает, что последнее слово звучит уже вслух.

Она выполняет обещание и встречаeтся губами со своим чародеем.

Ната долго сидела, просто поглаживая волосы мага. Тот лежал у неё на коленях, уткнувшись носом ей в живот. Ната думала о том, что обещала сегодня магистресс Арте. И о том, что может противопоставить одна ведьма всей тайной полиции. Потому что снова предать это безумно привязавшееся к ней сoздание и до конца жизни наблюдать во сне, как онo корчится в муках, она не видела никакой возможности.

— Объясни мне, что случилось. Ведь когда я уезжала, ты был…