Мой последний заказ (СИ) - Янс Оливия

— Ненавижу тебя.

— Это не ненависть…

— Ненавижу, больше жизни!!! Давай, избей меня, прикончи прямо тут, сволочь! Ненавижу!

— Ты меня любишь, девочка, так?

— Ненавижу больше жизни!

— Любишь или нет?! — Сильнее сдавливает мою челюсть, я чувствую вкус крови во рту, случайно прикусываю щеку.

— Пошел ты!

— Любишь или нет?! — Повторяет он, вжимая меня в стену. Мне тяжело дышать, в комнате словно выкачали весь кислород. Сердце колотится с такой силой, что меня трясет в его жестких руках. Ком в горле начинает расти, давя на глотку, а в глазах колит от подступающих слез. Я зажмуриваюсь, просто убей меня, ненавижу…

— Любишь? — Похоже воздуха не хватает и ему, сдавленный шепот над головой, и я не выдерживаю. Слезы градом скатываются по щекам, сквозь опущенные веки. Я киваю в знак согласия, эта пытка должна прекратиться. Не смотрю на него, боюсь лишиться рассудка, заглянув в его серые глаза. Он отпускает меня, и я утыкаюсь в ладони лицом.

— Пошли. — Мотаю головой. — Пошли со мной. — Легонько толкает меня к выходу, за дверь стоит Демид.

— Где Артур? — Оглядываюсь, коридор пустой, свет приглушен. Эта парочка мне не отвечает. Направляюсь в сторону банкетного зала, но они перекрывают мне дорогу. Ос кивает в противоположную сторону. У меня уже нет сил бороться с ним, просто выполняю. В конце коридора выход, где уже стоит джип Оса.

— Я никуда не поеду.

— Поедешь, Эрика.

— Нет. — Делаю шаг назад. — Хочешь убить меня там, где никто не увидит? — Демид хихикнул, они с Осом переглянулись.

— Если бы я собирался убить тебя, то мог бы сделать это на этом самом крыльце, никто бы мне и слова не сказал. Ты на моей территории, у тебя нет выбора.

Ос закидывает меня на плечо, Демид уже ждет нас за рулем машины. Опрокидывает на заднее сиденье, я отталкиваю его.

— Прижми свой зад! Поедешь как миленькая. — Слышу треск платья, тонкая лямка отрывается, когда Ос пытается удержать меня на сиденье. Смотрит на мое плечо и спадающее платье, убирает руки.

Мы едем, молча, петляя между улиц ночного города. Наконец выезжаем к морю и подъезжаем к высотке, огороженной металлическим забором. Ос выходит и без разговоров закидывает меня на плечо, мои сопротивления вызывают лишь ухмылку.

— Отзвонись, как все закончится. — Кидает Демиду на прощание, и несет меня в подъезд. В лифте ставит на пол, нажимает предпоследний этаж. Я держусь за оторванный край платья, Ос стоит прямо, гордо подняв подбородок и соединив руки в районе паха, как футболист.

— Куда мы идем?

— Ко мне домой.

— Хочешь познакомить меня с мамой? — Пытаюсь острить.

— Моя мама умерла десять лет назад, рак крови.

— А моя выкинула меня за мусорный бак у подъезда, не дави на жалость, в этом ты вряд ли меня переплюнешь.

Ос меняется в лице. — Ты детдомовская?

— А что, это имеет какое-то значение? Думал я из семьи аристократов, иначе не стал бы меня трахать?

Он не отвечает, оглядывает с ног до головы.

— Я пробовал пробить тебя, еще тогда на Майорке, о тебе нет никакой информации.

Зачем ему было нужно искать обо мне данные?

— Я хакер, и в этом плане тебе меня не обскакать, как и большинству умников. — Уголок рта слегка приподнят, звонок лифта оповещает о прибытии. На площадке лишь две квартиры. Мы подходит к черной двери, Ос жестом предлагает войти. Длинный темный коридор, в конце которого я вижу комнату с панорамными окнами. Стою на входе, замок за спиной щелкает, чувствую дыхание Оса сзади над своей макушкой. Внутри становится как-то щекотно. Это незнакомые ощущения, мурашки что ли… Или это и есть, что говорится, бабочки в животе? Он легонько касается моих плеч, подталкивая вперед.

— Тут есть кто-то кроме нас?

— Нет. — Произносит шепотом, я делаю неуверенный шаг вперед, он идет за мной. Дойдя до конца коридора, мы попадает в просторную кухню-гостиную. Ос включает тусклый свет над барной стойкой. Осматриваюсь, вся комната белого цвета, на полу темный паркет. Из мебели лишь кухня, без верхних шкафов, островок, зонирующий комнату, большой синий диван с мягкими подушками и плазма на стене. Он открывает шампанское и наполняет бокал.

— Что происходит, Ос? — До моих ушей долетает тихая мелодия саксофона. Чувствую себя весьма странно, я все еще боюсь этого парня, тем более после нашей стычки в туалете час назад, и происходящее сейчас выглядит крайне подозрительно.

— Мне нравится твоя новая прическа. Я сейчас вернусь. Пей. — Подает бокал и скрывается в темноте квартиры. Смотрю на стену, которая полностью состоит из стекла, открывая вид на Черное море. Квартира огромная, из гостиной ведет еще один коридор, я робко заглядываю в него, музыка доносится оттуда. Допиваю свой бокал и тут же наполняю по новой. Все выпитое ДО испарилось в туалетной комнате отеля, когда я не на шутку перепугалась.

В дверях появляется Ос, медленно снимает свой пиджак, бросает его на диван. Расстегивает пуговицы на манжетах и воротничок рубашки. — Эрика, — Протягивает мне руку. — Пожалуйста, пойдем со мной. — Пожалуйста? Он знает это слово?

Я прохожу мимо, не подавая руки, несколько дверей остаются позади. В самом конце двойная дверь, из щели падает слабый желтый свет. Ос стоит позади, протягивает руку над мои плечом и распахивает двери. Просторная комната, из мебели только кровать, больше похожая на матрас с подголовником, те же окна на всю стену и пол, уставленный свечами. Маленькие огоньки колыхнулись, когда я сделала шаг вперед, чувствую легкий аромат цветов, оборачиваюсь и смотрю на Оса. Он сам на себя не похож, неужели ему неловко? Проводит рукой по волосам, осматривается, словно видит комнату впервые.

— В жизни такой хуйней не занимался. — Потом наконец смотрит на меня, медленно подходит, я отступаю. — Прости за платье, ты в нем прекрасна, даже больше, просто волшебна. — Упираюсь рукой в его грудь, он решил окончательно свести меня с ума? — У тебя с ним что-нибудь было? — Поднимает мое лицо за подбородок, требуя посмотреть ему в глаза. На щеке две тонких полоски запекшейся крови.

— Нет.

— Ты была с ним в номере. Энджел сказал мне.

— Ничего не было.

— Ты понимаешь, что наделала?

— Ос, что ты с ним сделал?

— Я мог его убить, и все потому, что ты просто хотела позлить меня.

— Он жив?

— Да. — Слава богу, парень ни в чем не виноват.

— Я так не могу, правда, не могу. — Мне нужна определенность. Он буквально выбил из меня признание в любви, но сам не дал мне ответа, о том, что чувствует ко мне!

— Эрика… — Зарывается носом в мои волосы.

— К чему все это? — Все еще отгораживаюсь от него руками. Саксофон, свечи и шампанское, я не верю в этот театр.

— Ты же хотела, чтобы я был нежным. — Вдыхает запах моих волос, проводит рукой по выбритой стороне головы. Точно, это бабочки, миллионы бабочек порхают в моем животе, от этих ощущений я вся покрываюсь мурашками. Ос нежно касается моих рук и опускает их вдоль тела, я словно оцепенела, нервы натянуты как струна. Упирается своими руками в стену по бокам от меня. Уголок платья спадает, слегка обнажая часть груди, которую он пожирает глазами. Тяжело дышит и с каждым его вздохом в животе становится невыносимо щекотно. Это вам не зуд между ног, это нечто необъяснимое. Я хочу прижаться к его телу, заключит в объятия, ощутить язык у себя во рту, хочу растворится в этом человека, забыться в его руках, хочу, чтобы исчез весь мир и были только мы вдвоем, навечно здесь, в этой самой комнате. Он молчит слишком долго, потом опускает маску мне на глаза, с секунду рассматривает.

— Сегодня я буду любить тебя, Эрика. — Произносит шепотом, касаясь губами моего уха, но его руки все еще на стене. Сжимаю кулаки, ногти больно вонзаются в ладони. Боюсь, если посмотрю в его глаза, то добровольно сдамся в рабство. Делаю глубокий вдох и поднимаю глаза. Ос серьезен, наклоняет голову в бок, смотрит сперва на губы, а потом мне в глаза. Я больше не могу противостоять ему, у меня нет ни сил, ни желания. Единственное что я хочу, так это ощутить его руки на своем теле. Прикасаюсь к оставшейся на плече лямке, Ос следит за моими движениями, платье скатывается на пол по моему телу. Закрываю глаза и тут же ощущаю его губы. Он обхватывает мое лицо двумя руками и впивается в меня своим ртом. От такого напора у меня перехватывает дыхание, его пальцы скользят по волосам, а колено упирается мне в лобок, не давая пошевелиться.