Тысяча и одна ночь (СИ) - Мур Маргарита

Не понимаю, что делает Максимилиан. Я начинаю дёргаться, ощущение раскаленного железа рассеивает весь кайф и парящий полёт. Но Макс крепко придерживает мои бёдра и остановившись над ухом прошептал:

— А вот сейчас Руслана от тебя многое зависит. Или ты расслабишься и получишь ошеломительное удовольствие. Либо зажимаешься и терпишь муки боли, будет дискомфортно и неприятно. Но в любом случае, тебя буду только туда трахать сегодня, воспитывать и заново трахать. И может впредь, в следующий раз ты будешь сначала думать, прежде чем что-либо говорить. Он вынес мне вердикт. Бежать больше некуда. Мои конечности в оковах. Теперь, я понимаю для чего эта конструкция сконструирована перед окном. Хочу вырваться из этих грубых лап, мечтая оказаться снаружи. Подальше от этого чистилища. в котором умирает моя душа, а тело пребывает в рабстве. Воздух, который пропитан похотью и пороком, отравляет, оседает клубьями под кожей.

— Отпусти подонок, — мои жалкие попытки вызывают смешок у мужчины. В ответ мужчина бёдрами начинает раскачиваться плавно и медленно. Его пошлые слова льётся, как музыка. Он прав нужно абстрагироваться, отключиться, сволочь уже во мне. Я отомщю ему, не знаю когда и как, но это произойдёт обязательно. Успокаиваю себя данным обещанием, призываю себя к спокойствию и просто выключаюсь, расслабляю мышцы, боль действительно отступает.

— Ещё одну твою девственную щелочку я распечатал. Лана ммм, в твоей дырочке настоящий рай! — краснею до корней волос. Извращенец, а вместе с ним и я, так как моментально физиология тела откликается и зарождается новый виток тягучего желания.

ГЛАВА 20

Все последующие дни проносились в непонятном для меня состоянии. Бесконечные перелёты, за которыми я перестала следить. Днем и вечером рестораны, театры, закрытые вечеринки. А ночами страстный, нескончаемый секс. Его было очень много. Везде. Он мог в любую минуту снять брюки и брать меня, не волнуясь о том, что нас могут увидеть или услышать. И с каждым разом он глубже и сильнее всасывался под кожу, отравлял кровь своей похотью. Казалось, всё сконцентрировано на нем. Его мужском запахе, синеве океана, лёгкой усмешке. Медленно и методично Максим становился всё ближе и нужным для моего глупого сердца.

Безумие смешалось с пороками. За все проведённое время вместе Максимилиан не отпускал меня ни на минуту. Всегда был рядом. Его крепкие мышцы рук, алчные поцелуи не успевали остывать на моем лице и теле. Мы говорили обо всём, иногда смеялись, танцевали медляк, когда в клубе все бесились под ритмичные басы музыки. Но, в основном, забывали обо всем и отдавались съедающей внутренности страсти. Та, комната со странным строением стала спусковым крючком для нас обоих. В ту ночь он выполнил своё обещание. Брал меня снова и снова, играл с моим телом, не жалел моего сознания и разума. И это было бесподобно, невероятно.

Подходила к концу четвёртая неделя. Я понимала прекрасно, что всё моё естество с каждым днём стремится к этому до невозможности необычному мужчине. Чувствовала опустошающую тоску, стоило ему куда-то отлучиться. Господи, да я ни разу не спросила у него про Игоря, а также про Людмилу. И уж совсем забыла о Лебедеве и его чертовом компромате. В те редкие минуты, когда я оставалась одна, моя совесть быстро просыпалась и припоминала о всех и вся. Особенно, какая я бессовестная шлюшка, играя заезженной пластинкой в голове. В тяжелой борьбе с собой и разумом, я проиграла сердцу. Ему удалось проникнуть в мою душу, каждую вену, голову.

Понимание того, что он держит меня рядом с собой из-за возможной беременности, вообще путали все карты. Раньше я хоть понимала, что он мстит Игорю, но сейчас я окончательно запуталась. Зачем ему ребёнок? А если я действительно беременна, то что будет дальше? Заберёт малыша? Выкинет меня? Ведь между нами, кроме постели ничего нет общего и вероятней всего будущего. Становится не по себе. Как в подтверждении моих догадок, молниеносно подкатывает тошнота к горлу. Бегу в уборную. Содержимое желудка выходит наружу. Только не это, нет. Виски сдавливает бешеный пульс. Ведь я старалась сразу после каждого полового акта бежать в ванну и тщательно мыться. Очень надеялась, что беременность не наступит. Не потому что я не люблю детей, наоборот, я их обожаю. Малыши, излучающие чистоту, искренность были потверждением, что мир не так ужасен. Однако, дети от Максимилиана-это нонсенс. Несмотря на, казалось бы, мнимый штиль в наших отношениях, я не забыла его замах на меня и ту пощёчину в подвале. Боялась ли я его? Скорее всего да. Я почему-то уверена, этот мужчина не добился бы того, что у него есть, не будь он жёстким и жестоким. Но больше меня пугало, что мои сердце буквально трепещет, как только чувствует его приближение. Его энергия поглощает, плавит меня. А какой восторг испытываю, когда он входит в меня. Нет, однозначно это ненормально. Стокгольмский синдром? Я заразилась наваждением по имени Максим.

Мне нужно разработать стратегию. Если подтвердятся мои догадки в отношении беременности, то Максимилиан ни в коем случае не должен знать об этом. Ни за что я ему не расскажу. И ребёнка своего никому не отдам, тем более, ему.

Почистив зубы и умывшись холодной водой, выхожу из комнаты, меня встречает холодный синий плен. Напротив меня в кресле восседает он. Даже сидя, он казался высеченной скалой. Напряженные черты лица, крепкие мускулы. Вздрогнула, по телу прошёл разряд тока. В груди разливается жар. И так всегда, каждый брошенный взгляд, малейшие прикосновения.

— Неожидала, что я так быстро вернусь?

Мотнула головой. И на одном дыхании ответила:

— Да нет. Мне, в общем, всё равно.

— Ага, ну да.

После недолгого взаимообмена взглядами, кивком своей головы Максимилиан указывает мне на предмет, находящийся на журнальном столе.

— Это тесты. Думаю, сейчас самое время проверить твою репродуктивную систему. Смогла ли твоя киска оплодотвориться.

Меня забила дрожь. Стараюсь не выдавать волнения. Долбанная его самоуверенность.

— Хорошо. Утром всё сделаю.

Хочу, как можно больше выиграть для себя время. Обдумать всю ситуацию.

— Нет. Сегодня. И прямо сейчас. — тоном, не требующим возражений, произносит он.

— Ладно.

Подхожу к столику, глазам поверить не могу. Здесь ни один и ни два, их тут около сотни.

— Ты что издеваешься?

— А в чем, собственно, проблема? — невозмутимо спрашивает мужчина.

— Да тут вечность можно их проверять.

— А нам спешить некуда.

Кажется, до меня начинает доходить его умысел. И это злит неимоверно. Думает, что он самый умный? Урод.

— Максимилиан, ты невыносим. Мы же договорились.

— Успокойся, Лана. Я помню.

— Тогда к чему всё это?

— Девочка моя, сделай хоть раз молча, что я прошу. Иначе, ты будешь делать эти тесты до тех пор, пока там не появятся две полоски. Понятно? — заявляет спокойно.

От негодования хочу врезать по его физиономии. Фыркаю, но коробку в руки беру.

— Сделаю один единственный… не более. И уже за это можешь меня начать благодарить.

Ухожу, чувствую, как горит вся задняя часть моей фигуры, особенно пятая точка. Улыбаюсь, что последнее слово за мной осталось.

Прошло десять минут, после проведённых манипуляций. Смотрю в одну точку, я так и не посмотрела на результат. Боюсь до чёртиков, до ломоты в костях. Во мне словно два человека борются. Одна часть меня хочет ребёнка очень. А вот другая, кричит, молится об отсутствии второй полосы. Не сейчас и не в этот раз. Стук в дверь вывел из раздумий.

— Руслана, все хорошо?

— Д-да, да, иду.

Глубоко втягиваю кислород, который раз умываюсь холодной водой. Трясущимися руками беру планшет-тест, время останавливается. Смешанные чувства одолевают. И, когда я вижу отрицательный результат, моя душа ликует, накрывает облегчение. Груз с плеч словно свалился. Боже, спасибо тебе. Не успеваю открыть дверь, мужчина вваливается в комнату. Находит то, что ему нужно и внимательно рассматривает планшет. Лицо Максимилиана остаётся бесстрастным, но суровый взгляд кричит о том, что он недоволен и разочарован. Молча швыряет тест и вылетает, оставляет одну. И мне кажется, что он вот так швыряет жизнями людей, в том числе, и моей. Выдыхаю, кажется, всё это время я не дышала. Опустила глаза в пол, чтобы он не заметил мое довольное лицо. Остаётся надеяться на обещанное слово, которое он мне дал. И если так, то он меня отпустит. В конце концов, мне нужно найти Людмилу, выяснить правду.