Игра вслепую (СИ) - Мерфи Моника
— Твой мозг. Ты слишком много думаешь. — Он нежно целует мой висок, прижимая ко мне мягкие губы, отчего у меня подкашиваются ноги. — Тебе нужно расслабиться.
Слишком много думаю. Он прав. И уж совершенно точно, чего я не хотела — это загоняться по каждому поводу. Пусть это и прочно укоренившаяся привычка.
— Ничего не могу поделать, — сознаюсь, закрывая глаза и вздыхая, в то время как он целует меня в щёку, ухо, левый уголок рта. Правый. Дразнящие, сладкие поцелуи, от которых у меня плывет перед глазами. — Ты заставляешь меня нервничать.
Он снова, хмурясь, отстраняется.
— Это последнее, чего я добиваюсь.
— Знаю. Дело не в тебе. Дело во мне. — Кладу руки ему на грудь, медленно проводя пальцами вниз по мускулистому торсу. Вау, он невероятно твёрдый. Поднимаю глаза и замечаю, как гримаса боли искажает его лицо, и тут же отдёргиваю от него руки, думая, что причина этому — я.
— Боже, не останавливайся, — бормочет он, качая головой. — Прикоснись ко мне снова, Люс. Прошу.
Делаю, как он просит, пробегаюсь руками по его грудным мышцам вверх до плеч, затем обратно вниз вдоль живота, пока не достигаю края его футболки. Запрокидываю голову и вижу, что он наблюдает за мной, наклонив шею, и не отрывая пристальный взгляд от моих рук. Я хочу что-нибудь сказать. Потребовать, чтобы он разрешил снять с него футболку. Конечно, я не собираюсь идти до конца, не сегодня. Я не готова.
Но если он позволит мне познать и… поиграть, я с радостью верну должок.
Мои щёки краснеют при одной только мысли.
— Ты пытаешься раздеть меня? — наконец-то он спрашивает, в то время как я по-прежнему молчу. В его голосе слышны весёлые нотки, и он улыбается. Что обнадёживает.
Вскидываю брови.
— Ты позволишь? — Пожалуйста, скажи «да».
Все следы веселья испаряются. В один миг.
— Я позволю тебе делать всё, что угодно, если заполучу твои руки на мне.
Ух. Это было горячо. Гейб всегда знает, что сказать.
— Тогда, давай снимем с тебя футболку, — шепчу я.
Он делает шаг назад, тянется себе за шею и стягивает футболку лёгким, абсолютно мужским способом, типичным для парней. Я наблюдаю, затаив дыхание, как он обнажает упругую, голую кожу, мой взгляд блуждает по нему так, словно я — страдающая от голода женщина и только что впервые за годы увидела кусок мяса.
Я и до этого видела его грудь. Много раз. Восемьдесят пять процентов времени, клянусь, Гейб бродит повсюду в одних лишь плавательных шортах. Но, в конце концов, он на каникулах. Мама говорила мне, что многие дома в этом сообществе на лето сдаются в аренду. Что мне повезло с Уолкерами, арендующими дом со мной по соседству — удивительная небольшая деталь, на которую я не обратила внимания.
Другими словами, мне чертовски повезло этим летом. И ещё больше с тем, что он так увлечён мною. Скучной, бедной коротышкой. Я — никто. Я всегда была никем, но благодаря Гейбу чувствую себя… особенной. Как будто я — секси. Как будто я — единственная девушка, которая важна для него. И мне нравится это ощущение. Я обожаю его.
Но хватит обо мне и о том, как Гейб заставляет меня чувствовать себя. Прямо сейчас я заинтересована оценить его грудь с близкого расстояния. Он не безобразно накачен. Не так устрашающе, как некоторые чрезмерно мускулистые парни с выпуклыми, перекатывающимися мышцами и шестью кубиками пресса. У Гейба сексуальное тело, но не чересчур. Крепкое, без грамма жира где-либо, с нормальным прессом и только лишь с намёком на кубики.
Пожалуй, стоит прикоснуться к его животу, чтобы убедиться.
Я едва дотрагиваюсь пальцами до его живота, и мышцы вздрагивают от моего прикосновения. Меня завораживает его реакция, и я дотрагиваюсь до него снова, кружу вокруг пупка, пробегаюсь пальцем по тонкой дорожке волос, ведущей от пупка четко вниз и уходящей за пояс шорт. Его кожа такая горячая, а тёмные волоски такие мягкие…
Гейб обхватывает моё запястье, смыкая пальцы вокруг него и останавливая меня. Поднимаю глаза на него и вижу, как напряжена его челюсть, а рот сжат в тонкую линию.
— Хочешь, чтобы я остановилась? — спрашиваю.
— Только, если ты дразнишься. — Он ненадолго прикрывает глаза, пальцы напрягаются вокруг запястья, хотя и не отпускают меня. — Ты сводишь меня с ума, Люси.
Оу, такой он особо красив, такой страдающий, с этими сексуальными, прикрытыми глазами и мрачной решимостью, написанной на лице. Он шумно выдыхает. Чувствую себя немного плохо из-за того, что подвергаю его этому, но, опять же, я в восторге. Что именно я в ответе за эту пытку, за то, что он так себя чувствует.
Не в состоянии сказать ни слова в ответ, но надеюсь, он чувствует моё желание, мою потребность. В нём.
Мою капитуляцию.
Его взгляд не отрывается от моего, пока он отпускает моё запястье и кладет руки мне на талию, подталкивая назад. Тыльной стороной ног ударяюсь о край кровати, а затем падаю, приземляясь на матрас с Гейбом поверх меня.
У меня воздух застревает в лёгких, стоит ему напрячь бёдра, и я ощущаю его твёрдую длину, упирающуюся в меня. Я изумлена, что так действую на него. Что он хочет меня.
— Ты позволишь мне снять это? — Он теребит подол моей футболки, и моё уже бешено бьющееся сердце ускоряется. Должна ли я? — Хочу чувствовать твоё тело, кожа к коже.
О. Ладно. Да, я определённо должна позволить ему. Не говоря ни слова, киваю, впиваясь зубами в нижнюю губу. Он поднимается с меня и тянет вверх мою футболку, медленно оголяя мой округлый живот, ткань, облегающую мою грудь. Слегка подавленная из-за слишком большой груди, зажмуриваю глаза и поднимаю руки, позволяя Гейбу полностью стащить её с меня.
Что он и делает, потому что он — парень, и он хочет заценить меня. Я не против. Я хочу этого. Хочу, чтобы он увидел меня. Клянусь, я чувствую его взгляд, блуждающий по мне, задерживающийся на груди. Она выпирает поверх бледно-голубого кружевного бюстгальтера, и я надеюсь, что не кажусь ему слишком толстой. Я не виновата, что мои буфера такие большие…
— Ты прекрасна, — шепчет он, от его благоговейного тона мои глаза широко распахиваются. И вижу восхищённый блеск в его взгляде, я оттаиваю.
Прежде чем хочу сказать что-то, он заявляет права на мой рот, целуя меня, его руки на моей груди. Под его прикосновением я выгибаюсь дугой, он проглатывает вырвавшееся из меня хныканье. Гейб прекращает целовать меня почти так же быстро, как и начал, проводит носом вдоль моей шеи, глубоко вдыхая.
— Чёрт, ты так хорошо пахнешь.
Накрываю руками его плечи, слегка царапая спину ногтями. Он сдвигается ближе, с его идеальных губ слетает слабый стон, прежде чем снова захватывает мои, его язык подвижный, руки — ещё подвижнее. Эти безумно активные руки обхватывают мои груди, сжимают их, слегка массируя, и, о боже, это так здорово. Так сказочно, невероятно приятно, что хочется ещё. Я извиваюсь под ним, пытаясь стать ближе, отчаянно стремлюсь впитать его, и, когда он легко касается моих твёрдых сосков большими пальцами, у меня такое чувство, что я готова выпрыгнуть из кожи.
— Чувствительные, — шепчет он с удовлетворением напротив моих губ. — Блин, ты идеальна, Люс.
Он произнёс это ещё раз, но я не поверила ему. Но если он будет продолжать в том же духе, я начну думать, что он, возможно, говорит правду. Может, я и правда идеальна.
Идеальна для него.
Гейб
Чёрт возьми, она ощущается прекрасно подо мной. Тёплая, нежная кожа и аппетитные изгибы, в которых я хочу утонуть. Сиськи у неё впечатляющие, мне хочется в клочья порвать кружевной бюстгальтер, который на ней, чтобы я смог полностью её обнажить.
Умираю, как хочу увидеть её голой. Блин, просто умираю, как хочу.
Я удивлён, какая она нетерпеливая, как сильно, похоже, она хочет этого. Хочет меня. Мне нужно быть осторожным. Она — девственница. Она не позволит войти в неё, не сегодня, неважно, насколько убедительным я могу быть.
А я могу быть чертовски убедительным.
