Джорджия Кейтс - Красота от отказа (ЛП)

меня.

Я хочу продлить это удовольствие как можно дольше, как только возможно.

Став на колени между её ног, поднимаю её ногу, чтобы поцеловать, и замечаю

нечто, чего не было три месяца назад - надпись, вытутаированная на

внутренней стороне лодыжки.

- Что это?

Оперевшись на локти, она смотрит на меня взглядом умной задницы, тем

самым говоря "а что это по-твоему?" А ей и не надо ничего говорить, у нее и

так всё написано на лице. Некоторые вещи никогда не меняются, но, должен

признаться, я даже рад. Я скучал по её скверному характеру. Ни одна девушка

не ругала меня так, как это делает Лорелин – за исключением Маргарет

Маклахлан.

Я постоянно слышу, что мужчины женятся на женщинах, похожих на их мать.

Может быть поэтому я так сильно люблю мою американскую девочку.

Мыслями возвращаюсь к насущному вопросу, наклоняя голову, чтобы, как

следует, рассмотреть татуировку.

- Он всегда будет песней, которую я пою.

Я смотрю на нее.

- Когда ты её сделала?

- Спустя пару недель, как вернулась из Австралии.

Думаю, её татуировка как-то связана со мной, по крайней мере, я надеюсь на

это, но я хочу знать наверняка.

- И о ком же идет речь?

Она вздыхает, качая головой.

- Ты действительно хочешь знать правду?

Да.

- Черт, да. Я хочу услышать это от тебя.

- Она о тебе, Джек Генри. Ты всегда будешь в каждой песне, которую я пою.

- Мне нравится.

Она наблюдает за тем, как я целую место, где она заклеймила меня своим

телом навсегда.

- Я хочу быть твоей песней, Лорелин.

Я поднимаю её ногу и целую внутреннюю часть бедра.

- Всегда.

Не разрывая зрительного контакта, я перемещаюсь на другое бедро.

- И навсегда.

Она закрывает глаза и снова опускается на кровать. Я слышу, как она тяжело

дышит, когда я губами приближаюсь к местечку, где она хочет меня, где она

больше всего нуждается во мне. Её ноги дрожат, когда я развожу их в

сторону. Прижимаюсь носом к гладкой коже там и делаю глубокий вдох.

- Я люблю твой запах.

Она извивается подо мной. Стоя между её ног, я тянусь к ней губами, но не

прикасаюсь. Должно быть она ощущает мое теплое дыхание на её коже. Я

слышу, как она шепчет:

- Пожалуйста...Джек Генри...не заставляй меня умолять тебя, - прижимаясь

при этом бедрами к моему рту. Её перемещения говорят о том, что она

страстно желает, чтобы мой мягкий, влажный язык облизал её.

Держу пари, я мог бы заставить её кончить, даже не прикасаясь к ней, но

оставим эту маленькую хитрость на другой раз.

Я целую её заветное местечко.

- Помнишь ли ты, как легко я могу заставить тебя кончить только с помощью

моего рта?

- Нет. Напомни мне, - шепчет она, приподнимая бедра.

- Давай посмотрим, смогу ли я пробудить в твоей памяти те воспоминания.

Я целую её влажную сердцевину и слышу её стон.

- О...о...не смей останавливаться.

На вкус она просто божественна, так что я и не собираюсь останавливаться.

Она часто и громко дышит, раскачивая бедрами у меня перед лицом. Я мог бы

сказать, как много она упустила. И я тоже. Но словами этого не опишешь, а её

удовлетворенные звуки лишь подтверждают, что всё идет на высшем уровне.

Кажется, я еще помню, как доставить удовольствие моей малышке.

Начинаю медленно облизывать её, ведь я знаю, как ей это нравится. Я

полностью уверен в том, что она получает от меня то, в чем действительно

нуждается, сильнее раскачивая при этом бедрами. Я хочу подарить ей лучший

оргазм в её жизни, поэтому ввожу в нее сначала один палец, а затем и второй,

продолжая при этом использовать язык. Мой язык в сочетании с пальцами

вынуждают Лорелин кричать мое имя, сжимая в кулаках волосы, чтобы

притянуть еще ближе.

Её ноги дрожат. Мгновение спустя, она успокаивается и ослабляет хватку на

моих волосах. Дыхание углубляется и замедляется.

Облизываю губы, наслаждаясь вкусом Лорелин, и снимаю футболку. Бросаю

её на пол и перекатываюсь на край кровати, чтобы снять брюки с трусами.

Обнажившись до гола, я подползаю к ней, сдерживая себя от того, чтобы еще

раз поцеловать её животик.

Жаль, что прямо сейчас внутри нее не зарождается маленькое чудо.

Устраиваюсь у нее между ног, так что мы оказываемся лицом друг к другу.

Сердце к сердцу. Тело к телу. Она касается моего лица, кончиками пальцев

поглаживая щеки.

- А эта щетина возбуждает.

Надеюсь, это хорошо. Может быть, даже здорово.

- Значит возбуждает, да? Хочешь, чтобы я её оставил?

- Да, черт его подери, - говорит она с ухмылкой на лице.

- Если бы я только знала, что она так классно будет ощущаться на моей коже,

то уже давно спрятала бы все твои бритвы.

Она веселится, но то, что я собираюсь ей сказать, далеко не так забавно.

Опираясь на локти, чтобы не придавить её своим весом, я беру её лицо в свои

руки и смотрю ей прямо в глаза.

- Я люблю тебя, Лорелин Пейдж Прескотт.

Её глаза наполняются слезами, из-за чего я прислоняюсь своим лбом к её,

потому что не могу смотреть на это. Я никогда не мог просто спокойно

стоять и смотреть, как она плачет.

- Пожалуйста, не плачь, детка.

Она отталкивает мою голову от своей. Я вынужден смотреть на нее и

наблюдать за тем, как слезы катятся по её щекам.

- Это слезы счастья, ведь я тоже тебя люблю.

У нее есть тысяча и одна причина, чтобы оттолкнуть меня, и она, вероятно,

должна была именно так и поступить, но, похоже, что она не собирается

этого делать. Каким-то чудом, она всё ещё любит меня.

- Ты единственный ангел в моей жизни, Лорелин.

Она хватает меня за шею, притягивая к себе. Медленно и нежно целует меня,

а когда отпускает, я продолжаю ощущать её губы на своих.

- Люби меня.

Я по-прежнему нахожусь у неё между ног. Она поднимает их вверх и

разводит шире, подталкивая к себе еще ближе.

Я тверд и готов войти в её влажную киску, но не уверен, должен ли я

использовать презерватив. Не хочу портить момент, спрашивая её об этом, и,

честно говоря, не хочу услышать от нее, что мне он действительно нужен. Я

хочу быть внутри неё без всяких преград между нами, поэтому решаю весь

контроль передать противозачаточным и женщине, которую я просто обожаю.