Lina Mur - Fifty And One Step Bac

просыпается, являя миру всю чувственность в нём.

С моих губ срывается вздох, а он проводит языком по

моей шее, поднимаясь к уху.

— Завтра я заеду за тобой в восемь, — продолжает

шептать он, а его губы двигаются по челюсти рядом с

ухом. Он сжигает мои кожные покровы своими поцелуями, а я не могу противостоять его натиску и хватаюсь за его

руку на моей талии, чтобы устоять на высоком каблуке.

— Это да? — спрашивает он и резко поворачивает меня к

себе. Я смотрю в его глаза, в которых сейчас невозможно

угадать ни единой эмоции, потому что он находится в

затемнённой стороне, и я вижу только контуры его лица.

— Ну же, Мишель, говори. Я обещал, что ничего не

сделаю против твоей воли, — тихо, но уверенно

произносит он.

— Ужин, — я слышу свой севший голос, и его губы

растягиваются в улыбку победителя.

— Только ужин, — подтверждает он. — Будь в платье, ты

в них сногсшибательна.

— О, да ладно, — я закатываю глаза на этот заезженный

комплимент.

Ник грубо и властно притягивает меня к себе за талию, впечатывая в своё тело, что я чувствую его возбуждённый

член, сквозь ткань брюк и от открытия выдыхаю в его

губы.

Черт, я хочу, чтобы он поцеловал меня. Хочу ощутить

этот десерт и запомнить его, даже если вскоре я пошлю

его к чертовой бабушке.

Он, не мигая, смотрит в мои глаза, а я в его. Разряды тока

проносятся между нами, хотя нет возможности для

выброса этого адреналина, и он забирается под мою

кожу, разгоняя кровь. Мои руки проходят по его груди и

поднимаются к плечам. Боже, какой он сильный. Моё

дыхание нарушено, как и его. Мы находимся под властью

сумасшествия и феромонов. Мои губы приоткрываются, ожидая от него первого шага, и Ник переводит взгляд на

них, а затем снова на мои глаза. На его лбу появляется

складка между бровями, и я сглатываю от страха упустить

эту возможность.

Я сама делаю движение вперёд, подтягиваясь к нему, но

он тут же отстраняет, и его лицо приобретает знакомую

холодность. Я чувствую себя безумно глупо, что хочется

плакать от обиды, и я отвожу глаза.

— Мишель, — произносит он моё имя, а я, передёрнув

плечами, возвращаюсь на своё место.

Я не понимаю, что он хочет от меня. Он пригласил меня

на ужин, он ласкал меня с такой страстью, что кожа

нещадно горит, а сейчас не мог просто взять и

поцеловать!

Блять! Я зла, зла в большей степени на себя, что

позволила сексуальному влечению взять вверх надо

мной. Это не должно повториться, просто не должно! Я не

должна этого чувствовать.

Сжимая в руках клатч, я смотрю на сцену, надеясь, что он

просто уйдёт, оставит этот момент без комментариев. И

чёрт бы побрал эту книгу и фильм, но сейчас я вижу

перед глазами момент, где Ана ждала поцелуя от Грея, но

нифига не получила, только свое будущее унижение.

Отвращение к себе оживает внутри, что я кривлю нос.

Ник огибает сидения и опускается рядом со мной.

— Мишель, ты...тут не место и время. Видишь, я снова

теряю контроль над собой из-за тебя?— он произносит

это тихо, но я не слышу в его голосе ни раскаяния или

ласки. Он холоден и отчуждён, это укалывает меня

сильнее, чем его молчаливый отказ, потому что я

подсознательно чую — он врёт.

— Думаю, ваша знакомая потеряла вас, мистер Холд, — сухо отвечаю я.

— Не думайте о моей знакомой, мисс Пейн. Думайте обо

мне, — теперь это извечно любимая им насмешка, и это

ещё больше выводит из себя.

— Всё-таки мне нравится ваш румянец, мисс Пейн, — добавляет он уже более игриво, и я поворачиваюсь к

нему, чтобы вложить во взгляд своё раздражение.

— Это потому что вы меня бесите, мистер Холд, — чётко

говорю я, враждебно смотря на него. А Ник просто

улыбается, забавляясь моими эмоциями.

— Мне это ещё больше нравится, — тянет он слова и

придвигается ближе ко мне.

— Тебя заводит, что я тебе грублю? Почему ты выбрал

меня? Почему бы тебе не пойти к своей знакомой и не

подарить ей вот всё то, что ты делал несколько минут

назад? Почему её не пригласишь на ужин, Ник? — интересуюсь я с пылом.

— Слишком много вопросов, Мишель. Я отвечу на них, но

не сегодня, — он тянется к моим рукам своей рукой и

накрывает ладонью мои пальцы, сцепленные в замок.

Я перевожу взгляд на это соприкосновение и удивляюсь

нашему контрасту. Его загорелая кожа и моя на несколько

тонов светлее. Красивое сочетание и я начинаю

хмуриться на свои мысли.

— Не надо, — шепчет Ник, и я бросаю на него

удивлённый взгляд.

— Доверься мне, я не причиню тебе зла, обещаю. Всё

будет только с твоего согласия и не более, — он немного

сжимает мои пальцы и убирает свою руку.

Я должна ему что-то сказать, но не нахожу даже самой

обычной реплики и просто вздыхаю. Позади нас

раздаётся шум, и я оборачиваюсь, смотря, как смеясь, входят моя семья и Вуд, что-то рассказывающий отцу.

— Мистер Холд, а мы потеряли вас, — улыбается ему

папа, и я замечаю, что среди них нет выкрашенной

блондинки Ника.

— Мы с Мишель обсуждали оперу, сошлись на мнении, что сегодня действительно потрясающий вечер, — отвечает ему вежливо Ник.

От новой фразы и раздутия огромного мыльного пузыря

из-за этих слов Ника, меня спасает последний звонок, говорящий о необходимой тишине в зале.

Зря он это сказал, лучше бы соврал, что я его ударила

или показала средний палец, или же просто

игнорировала. Чёрт!

Третий акт, и я желаю, чтобы он окончился ещё быстрее, но незаметно для себя снова проникаюсь историей. На

сцене разворачивается новое действие, в котором двое

совершенно разных людей, с различным прошлым

мечтают о совместном будущем и строят несбыточные

планы. Но реальность бьёт слишком сильно по ним, принося смерть Виолетты на руках возлюбленного.

Я не смогла сдержать слез на арии, и глаза

затуманились. Неожиданно в мою руку был вложен

платок, и я перевела взгляд на него. Рука Ника лежала на

моем запястье, и он успокаивающе поглаживал большим

пальцем кожу. Хлюпнув носом, я поднесла платок к

глазам и осторожно промокнула влагу, пока Ник

продолжал передавать мне своё тепло.

— Спасибо, после стирки отдам, — шепчу я, смотря на