Будешь моим на неделю? (СИ) - Алена Бондар
Я упоминала, что он не пробудился. А вот она уверена, что он был когда-то и мы соединились в одно целое.
— Почему вы так сказали? Почему вы уверены, что зверь пропал, а не пробудился вовсе?
— Алина, я вижу больше, чем оборотни. Все ответы на твои вопросы у тебя в голове. Просто увидь их. Не нужно верить моим словам, верь воспоминаниям и чувствам.
Такой ответ меня устраивает. Доверять постороннему человеку очень сложно и глупо. Я и так пошла на риск, находясь в лесу практически ночью с незнакомцами.
Выпиваю отвар и прикрываю глаза. Шаман утверждала, что меня вернет в нужные воспоминания. А потом в воспоминания о потере зверя. Но пока ничего не происходит.
— Выдохни. Перестань думать. Чувствуй, — проникновенным и даже гипнотизирующим голосом произносит Светлана и меня словно в солнечное сплетение ударяет.
Но боли нет, а есть только тепло. Вначале оно жжет немного в месте соприкосновения с моим телом, а потом все стихает. Концентрируюсь на нем, и меня уносит куда-то.
Я слышу детский смех, а потом вижу маленькую тигрицу, которая убегает от тигра постарше, но тоже ребенка. Они играют в догонялки, и та девочка знает, что он специально замедляется, чтобы она не проиграла слишком быстро.
А малышка старается изо всех сил, чтобы оторваться от второго тигра. Потом, видимо, ей надоедает, и она перевоплощается в человека и, уперев руки в бока, грозно произносит:
— Кирилл, так нечестно! Сколько раз я просила не поддаваться!
Мальчик подходит ближе, тоже приняв человеческий образ, и дергает девочку за щеку. Та пыхтит, но не отстраняется.
— Я твой старший брат, Алина, и всегда буду тебя поддерживать. Ты еще не достаточно подросла, чтобы убежать от меня… — он улыбается и продолжает: — Но я всегда могу чуть медленнее бежать. Пойдем, мелочь.
Они идут к дому через сад. Тут так красиво, вокруг много цветов. Преобладают розы, и от них исходит такой чудесный аромат. Еще здесь есть фонтан, а в середине его фигура двух тигрят, которые обнимаются хвостами.
Чем дальше я иду, тем сильнее накатывает чувство дежавю. Я тут была.
Этот сад… Я знаю, что если завернуть за угол дома, то там будут качели. Их установил папа, а дальше игровая площадка для Кирилла. Я помню наш смех и радость. В нашем доме витает любовь и гармония.
И только сейчас вспоминаю слова Светланы, что это мои воспоминания. Эта девочка — я в прошлом. Этот дом моих родителей. Образ размывается, и я вижу другой.
Папа раскачивает мои качели, а мама с улыбкой на губах что-то рассказывает нам. Мы смеемся, и картинка опять расплывается. Пытаюсь задержать в этом воспоминании как можно дольше, но не получается.
Оно такое светлое и яркое, что вызывает такие чувства, в которых хочется купаться часами. Нежится в них, не выныривая. Но реально быстро меняется.
Мы в машине, и мама прижимает меня к своей груди. Мне страшно, и я плачу. Она пытается успокоить, но это тщетно. Случилась беда. Случилось что-то такое, чему нет объяснений и нет от этого спасения.
Она с кем-то спорит, но разговор расслышать не получается. А потом они резко затихают. Я тоже замираю и прислушиваюсь.
— Рома, что ты натворил? Я никогда не буду с тобой! — кричит мама.
— Ты должна была достаться мне, а не брату! — кричит мужчина.
И я знаю этот голос, а когда поднимаю заплаканное лицо, вижу дядю Рому. В последний раз его видела год назад. И тогда они с папой о чем-то спорили. Мы тогда играли в саду с Кириллом, и он помогал мне с моей тигрицей, вот и расслышала ссору.
Я тогда многое не поняла из того, что говорили взрослые, а брат быстро забрал меня оттуда. Он всегда оберегал меня и поддерживал, вот и сейчас не дал слушать скандал родных братьев.
— Никогда! — прошипела мама.
Дядя Рома достал пистолет, а потом все произошло слишком быстро. Помню только, что мама боролась с ним. А потом водитель что-то кричал. И еще какой-то шум. Все эти звуки и голоса слились в единых хор.
А последнее, что я запомнила, — это как мама вытолкнула меня из машины. А в следующую секунду она врезалась в еще большую машину.
Это воспоминания четырехлетнего ребенка. А посмотрев своими глазами, поняла, что нам на встречу ехал бензовоз. И взрыв был такой, что обе машины за минуту поглотило пламя. Я маленькая лежала на дороге, и последнее, что я помнила, — это взгляд мамы, которая выталкивает меня из окна.
Хватаю ртом воздух — его стало слишком мало, а потом кашляю, будто задыхаюсь от того дыма. Закрываю лицо руками. раскачиваясь.
— Алина, что с тобой? — обеспокоенно спрашивает Михаил.
Он убирает мои руки и всматривается в глаза. Я не могу поверить во все увиденное. Это попросту не укладывается в голове.
— Не молчи, молю! — просит он надрывно.
Так не переживают о постороннем человеке. Так переживают только о родном.
— Скажите, за домом есть сад с фонтаном? Там еще фигурки двух тигров.
— Есть, Алина. Что еще ты вспомнила?
Мужчина садится рядом и привлекает к себе в объятия. Кладу голову ему на плечо и чувствую поддержку. Его объятия отеческие, а не мужские.
— Моего папу зовут Виктор, а брата — Кирилл. А мама… Она умерла, вытолкнув меня в последний момент из машины. Это было так страшно. Они так ругались, а потом авария.
— Кто ругался? С кем она ругалась? Ирина знала того, кто похитил вас?
— Значит, ее звали Ирина… — жаль, что мы больше никогда не увидимся, она была лучшей мамой. — Дядя Рома. Они все погибли в том пожаре. Никто не выжил. Мама, она…
И тут меня прорывает. Слезы полноводной рекой льются из глаз. Мне так больно и скверно на душе. Один человек погубил столько жизней. Отобрал счастье у семьи. У меня, оказывается, была семья, была тигрица.
Но я выжила благодаря маме, не зная своих корней. А моим близким осталась только скорбь, ведь они, похоже, так и не узнали, что произошло.
Кому пришлось больнее, спорный вопрос. Кому хуже.
Тому, кто ничего не помнит и ему не кого оплакивать?
Или тому, кто все помнит и должен жить с дырой в сердце?
Глава 18. Алина
После таких открытий мы возвращаемся в дом. Михаил не отпускает моей руки, будто
