Сколько стоит любовь? (СИ) - Ярс Эльза
— Тише, тише. Сейчас тебе будет хорошо. Вот увидишь.
29. Роман
Она надавливала пальцами на внутренние стенки моего заднего прохода, двигая рукой по кругу. В один момент она нажала на какую-то точку внутри и меня прострелило импульсом резкого возбуждения. Член начал встать в боевую позицию, а я сжал зубы, чтобы не издать позорного стона удовольствия. Массаж простаты, чтоб тебя! Почему этим пугают мальчиков, если это до одури приятно? Она усилила напор пальцев внутри и дрочку моего члена снаружи. Я уже метался по кровати, не в силах выносить столь сильное удовольствие. Острое наслаждение пронизывало меня насквозь, задница горела и пульсировала на её пальцах, член раздуло от притока крови и он был каменный. Я мечтал кончить хоть куда-нибудь! Пусть она прекратит! Я сейчас… О-о-о…
Тут она резко меня освободила. Пульсирующее кольцо ануса, чуть поубавило моё возбуждение. Член всё ещё был полон жизни и прижимался к животу. Пока я возвращался из похотливого марева в реальность, М выпрямила мои ноги (которые, к слову, затекли и их стало неприятно покалывать), взяла в руку мой возбуждённый орган и раскатала по нему презерватив.
Я часто дышал, шум в ушах повторял бешеные удары сердца. Я чувствовал себя марафонцем, который долго, долго бежал и наконец приблизился к финишу. Последний рывок и… И меня жёстко оседлала женщина, одетая в конструкцию из кожаных ремней. «Хандехох, мать вашу!» Руки конечно я поднять не мог, они и так висели вдоль изголовья кровати, но сравнивать зрелище перед собой и немецкую порнушку — запросто. Наверное, мой мозг искал что-то позитивное в этой ситуации и поэтому выдавал такие забавные ассоциации.
М стала резко скакать на моём члене, упираясь руками мне в грудь. Её взгляд затянулся поволокой. Она была безумно влажной и пошлые звуки нашего соития разносились по комнате. Я чувствовал, что долго не продержусь. Посмотрел на горящий пламенем похоти взгляд своей Госпожи, я понял, что долго и она не осилит.
Жрица пыточной любви полностью руководила процессом, насаживалась до упора и резко поднималась. Меня трахали так, словно от этого зависела чья-то жизнь. Надеюсь, что не моя. Немного поскакав на мне, она с протяжным стоном застыла и откинулась назад, продлевая своё удовольствие. Я замер на пике своего оргазма и не знал куда скачусь в следующую секунду. В болезненное удовольствие или в опустошающее неудовлетворение. Но тут М встала с меня и посмотрела на мой всё ещё эрегированный член. Обхватила его жёстко ладонью, от чего я замычал. К счастью или к сожалению, но кляп не позволил мне высказать, всё что хотелось, а хотелось ооочень много и витиевато. Она стала с силой дрочить моего бойца, смотря прямо мне в глаза. Не прошло и минуты, как меня прострелила пульсирующая волна наслаждения и я с хрипом кончил в презерватив.
— Ты точно решил уйти из профессии? — промурлыкала М голосом довольной кошки, всё ещё сидя на мне.
— Теперь точно. — ответил я безэмоциональным тоном.
— Жаль. Я буду скучать. — она слезла с меня и после паузы добавила — Если захочешь добавки — звони. Я молча кивнул. Говорить я не мог. Не хотел. Меня словно прожевали и выплюнули. Настолько использованным я себя не ощущал ни разу. Скорее бы убраться отсюда.
— Вызови мне такси.
— Уже уходишь? — с шутливыми нотками в голосе поинтересовалась М, при этом она подошла к креслу и взяла, лежащий на нём, халат — Ладно. Вижу ты не оценил моего прощального подарка. — при этом умудрилась недовольно поджать губы. Я её ещё и благодарить должен?! Вот же стерва. После того, как она облачилась в шёлковый черный балахон (халат был огромен) М отстегнула наручники и придирчиво рассмотрела отметины на моих руках, но ничего не сказала. Да и зачем? Я всё равно уже не ликвид. Списанный товар.
Я молча встал и медленно побрёл в ванную. Ополоснулся быстро, по спартански в душе, вытерся, предусмотрительно оставленным для меня, полотенцем и натянул свою одежду.
Деньги мне вручили наличкой. С большими чаевыми. Смотреть на них было тошно, а брать ещё и противно. Но рациональная часть меня победила и я скрутив пачку купюр, засунул её в карман куртки. М пытливо смотрела на меня, словно чего-то ожидала. Нежных слов на прощание? Заверений в получении неземного удовольствия? Или она переживала, что я могу пожаловаться на её ретивость в постели и желающих иметь с ней дело поубавиться? Бред! Ничего не говоря, я направился к выходу. Такси уже стояло у крыльца.
Кажется я всё-таки вырубился. Из нервной дрёмы меня вырвал недовольный голос водилы:
— Эй, ну ты там живой? Приехали говорю! — по недовольной интонации и громкому голосу, я понял, что это не первый раз, когда он ко мне обращается.
— Выхожу уже. — ответил я и выполз из машины.
Квартира встретила тишиной и темнотой. Не стал включать свет. Разделся, разулся и на ощупь побрёл в свою комнату. Нервно поёжился от неприятного ощущения пустоты в квартире. Что не говори, сестры нет всего пару дней, а атмосфера в доме уже не та. Риту что ли к себе пригласить?
Рита! Что она сделает, если узнает? Я обещал ей…Ничего не буду говорить. Сам не понимаю, что за хрень со мной произошла, а ей тем более не объяснить. Одно хорошо — я не переживал по поводу сегодняшней операции аж несколько часов!
Уже лёжа на кровати, завернувшись в кокон из одеяла, я пытался найти оправдание своему идиотскому поступку. И не мог. По факту, никакого причинения вреда здоровью не было. Насилия, как такового, тоже. Ну потрогала меня баба за жопу, чуть больше и глубже чем обычно. Не смертельно! А учитывая мою сферу деятельности, так я вообще легко отделался. Но почему тогда противно и так тошно? «Потому что не хотел. Потому что не моя женщина. Потому что я придурок, вот почему!» — зло выругался на самого себя и погрузился в тревожный сон.
30. Рита
Я быстро иду по тротуару, опаздывая из-за вечных городских пробок. Сегодня судьбоносный день для семьи Зориных и я хочу быть рядом с Ромой. Операция назначена на 10 утра, а сейчас уже полдень. Мой милейший шеф отпустил меня сегодня с работы, но у меня были незаконченные дела, которые требовали срочного внимания, поэтому я задержалась утром в галерее. И вот теперь, я лечу на всех парах мимо высоченного забора из железных прутьев, которым огорожена территория клиники и реабилитационного центра.
Роман уже звонил мне: он виделся с сестрой, прежде чем её увезли в операционную и сказал, что будет дожидаться меня в её палате. Туда я и направилась, сразу же как вошла в нужное здание. Судя по голосу Ромы, они с сестрой были настроены позитивно. Он сказал, что Марина шутила и вообще была настроена позитивно. Ну и замечательно! Лишние переживания никому не нужны и пользы не принесут.
Я вошла в палату бес стука. Рома стоял у окна, повернувшись ко мне спиной. Яркие весенние лучи солнца подсвечивали его силуэт, и он казался ангелом, спрятавшим свои крылья. Он чуть повернул голову в мою сторону, как бы интересуясь, кто мог нарушить его уединение. Я, не мешкая, подошла к нему со спины и обхватила его руками за талию. Он был сильным, теплым, приятно пах смесью запахов из своего природного и чего-то будоражащего, с горчинкой…Мммм. Такой мой. Такой родной.
— Привет. — тихо прошептала ему на ухо. Мне не хотелось нарушать атмосферу тишины и спокойствия, в которой он находился до моего прихода. — Как дела?
— Ещё часа два, может три и всё будет известно.
— А как ты?
— Я? Нормально. — он нежно поглаживал мои ладони, сцепленные у него над пряжкой ремня. Я поводила носом по его шее, вдыхая обалденный запах и поцеловала. Не удержалась. — Я так соскучилась, Ром. Он развернулся в кольце моих рук и обхватил ладонями моё лицо. С нежностью глядя мне в глаза, Рома стал медленно склоняться к моим губам.
— Я тоже, Рит. Я тоже.
Его поцелуй был нежным. Обещающим и глубоким. Он неспешно исследовал мой рот, то посасывая нижнюю губу, то проталкивая язык глубоко мне в рот и ласково, неспешно ласкал меня им. Мы целовались и обнимали друг друга, стоя у окна. Солнце нещадно слепило глаза даже сквозь прикрытые веки. Вокруг головы Ромы сиял желтоватый ореол света, который намекал не нереальность происходящего.
