Академия Карлайл (СИ) - Новак Настасья

— Ана, ты невыносима! — Подруга чуть ударила меня по плечу. Удар пришелся прямо туда, где у меня было ранение. Плечо начало немного ныть. Терпи! Они же не знают про руку!

— Пойдёмте к главному зданию, там, наверное, распределяют студентов по корпусам, — я схватила Вики за руку и повела ее вперед.

— А ты откуда знаешь? — Вики на секунду притормозила, пытаясь… уличить меня в чём-то? Этот тон не знаменует ничего хорошего.

— Вики, ты чего? Меня вчера родители привезли, и я всю информацию узнала вчера. — Я постаралась как можно мягче и непринуждённее улыбнуться, дабы не создавать лишних вопросов. Девушка ощутимо расслабилась, теперь уже полностью доверяя.

Подойдя к зданию, мы увидели, что на улицу вынесли несколько столов для регистрации первокурсников и распределения по кампусу. Получив документы, мы направились к общежитию Вики. Я помогла занести сумки и распаковать вещи.

Весь вечер мы проболтали о всякой ерунде. Во время наших разговоров несколько раз звонил Роберт, чем порядком меня разозлил:

— Ну, что такое? Ты на громкой. Я с Вики, помогаю ей с вещами. У тебя что-то срочное? — Я постаралась как можно спокойнее начать телефонный разговор с Робертом.

— Привет, кудряшка! Ана, если ты не в курсе, я волнуюсь за тебя. Может, ты… Может, ты потерялась! Местность здесь запутанная, знаешь ли! — Да, братец, долго ты соображал…

— Со мной всё замечательно. Я хочу поболтать с подругой. Я позвоню, когда буду выходить от Вики, ты меня проводишь, чтобы я не потерялась, хорошо? — Голос, вроде, спокойный, а самой так и хочется его придушить.

— Хорошо. В десять.

Я лишь закатила глаза на эту фразу и положила трубку.

— Что с ним? — Вики, смеясь, развешивала свои вещи по шкафам.

— Не знаю, соскучился, наверное, вот и печётся. Пару дней и он забудет про свою сестру.

Я весь вечер пыталась мило улыбаться и как можно меньше нервничать. Все это время мне казалось, что у меня прямо на лбу написано, что я патологическая лгунья.

Выйдя от своей школьной подруги, я увидела, что Роберт уже стоит на пороге общежития медиков. Мы шли до моего корпуса и спорили о том, что не стоит так контролировать мои передвижения и со мной ничего не случится на территории Академии.

Я залетела в свою комнату злая и раздраженная. Амелия, уже привыкшая к этим моим перепадам настроения, лишь пожелала спокойной ночи и от греха подальше спряталась под одеялом. И то к лучшему. Не уверена, что смогла бы сдержаться, если бы мы заговорили.

***Утром всех первокурсников собрали у главного здания. Кроуфорд, как всегда, толкнул свою супер-длинную и не менее по величине пафосную речь. Во время этого собрания я познакомила Амелию и Вики. Никогда ещё не чувствовала себя более некомфортно. До сегодняшнего дня мне казалось, что двух более схожих людей просто не сыскать на белом свете, но теперь я понимала, как же ошибалась. Чего только стоили эти их переглядывания, будто оценивают друг друга, ей-богу! Было совершенно очевидно, что они не хотят видеть друг друга рядом, не говоря уже о дружбе. И если Амелия ещё старалась не показывать своего раздражения, понимая, как для меня это важно, то Вики наоборот — всем своим видом давала понять, что Амелия ей неприятна.

Наконец, нашим мучениям пришёл конец. Так казалось мне, наивной душе… Пока не пришло осознание того, что первой парой у меня стоит тренировка у Купера-старшего. Везёт как утопленнику.

— Все живо переодеваться в удобную форму и на полигон! Одна минута опоздания будет приравниваться к десяти кругам бега вокруг кампуса. — Очевидно, что Дональд был очень зол. От него так и веяло плохим настроением. Стало не по себе, хоть я и старалась изо всех сил не придавать этому значения.

Переодевшись в спортивную одежду, мы отправились на поле стрельбищ. Как только я увидела массу разного оружия, у меня захватило дух! Наконец, я смогу пострелять! Весь свой больничный я проторчала на «скамейке запасных» и только со стороны наблюдала, как мои сокурсники стреляют по мишеням. Да и не только стрельбу, собственно, я пропустила.

Только я хотела идти к оружию, как передо мной появилась рука Тома, которая упёрлась мне прямо в живот. Чёрт, прям электрический разряд получила от этого прикосновения. Что же ты со мной делаешь, Томас Купер? Но я повиновалась и осталась стоять на месте.

Купер-старший что-то рассказывал про оружие, я же не слушала его вообще, все мои мысли были заняты чем угодно, но только не нашим преподавателем.

— Кортез, тебе неинтересно? Или ты всё знаешь? — Дональд остановился напротив меня. — Может, ты расскажешь за меня про пистолет Стечкина? — Это было настолько типично, что я едва удержала себя от того, чтобы не закатить глаза и не засмеяться. Разве не так говорят все преподаватели?! Вдобавок ко всему от него явно несло дорогим коньяком вперемешку с не менее дорогим одеколоном. Стало противно.

— Как скажете. — Реакция одноклассников не заставила себя долго ждать: тут и там послышались перешёптывания, прошёлся восторженный гул. Боковым зрением я заметила, как Томас устало покачал головой, словно знал, чем это всё закончится. — Пистолет Стечкина был разработан в конце сороковых — начале пятидесятых годов конструктором Стечкиным и принят на вооружение Советской Армии в тысяча девятьсот пятьдесят первом году, одновременно с пистолетом Макарова… — В какой-то момент я совершенно отпустила ситуацию, сосредоточившись только на оружии в моих руках, поэтому было немного неожиданно вдруг услышать Купера, о существовании которого я забыла.

— Неплохо, Кортез. А теперь полная разборка и сборка. — Он явно не ожидал таких познаний, поэтому решил продолжить «пытки», скрестив руки на груди в ожидании представления. И я была уверена на сто процентов, что он ожидал от меня провала.

Я, стараясь сдержаться от ехидных замечаний, подошла к столу, взяв в руки пистолет. Всё, как учила мама. Она научила меня этому, когда мне было двенадцать, так что руки выполняли все необходимые действия на автомате. Разборка заняла у меня не больше тридцати секунд. Но упрямая пружина не хотела вставать обратно, поэтому на сборку я потратила примерно в два раза больше времени. Вскоре я положила доверенный мне пистолет обратно на стол Дональду. Он зло фыркнул, но принял работу, приказав встать на место.

— Неплохо, но можно было справиться и быстрее!

Ну, конечно! Купер не мог упустить шанса обесценить мой труд! Я уже было хотело что-то ответить, что-то очень едкое, но Амелия вовремя меня остановила от этой затеи.

После нам было позволено подойти к столу и начать огонь по мишеням. Азарт и злость взыграли с новой силой перед Купером-старшим и мне приспичило пострелять одной рукой. После первого выстрела резкая боль в плече вывела меня из равновесия, и я чуть слышно взвизгнула от боли.

Какая же ты идиотка, Анастейша! У тебя недавно было пулевое ранение! Не время понтоваться! О, да… Дональд ликовал. Я же, наконец, облажалась! Ко мне подошёл Томас, помог прийти в себя и посоветовал стрелять двумя руками.

— Так, возможно, будет меньше боли… — Он едва ощутимо коснулся моей ладони и посмотрел прямо в глаза.

В этом взгляде я увидела… извинения? Ты извиняешься?! Это было странно. Волнующе. И я могу с уверенностью сказать, что моё сердце зашлось в истеричном танце, как только парень дотронулся до меня. Всё это между нами было настолько непонятно, но притягательно, что хотелось целую вечность стоять там, не двигаясь с места. В какой момент я дошла до такого состояния?..

Послушав Тома, я взяла в обе руки пистолет и произвела первый выстрел. Действительно, болит намного меньше. Я выполнила ещё один выстрел. Настроение улучшалось в геометрической прогрессии. Сердце учащённо забилось при резких звуках, рука привычно лежала на холодной рукояти, всё как будто вставало на свои места, всё действительно становилось лучше.

Хотелось стрелять ещё и ещё, слышать этот родной звук. Но, к сожалению, всему свойственно заканчиваться.

После окончания занятия, нам всем раздали мишени. Есть! Почти все в центре. Только один выстрел красовался почти у самого края бумажки. Томас излучал одобрение, когда улыбался мне. Мои губы невольно расползлись в ответную улыбку. Момент был чертовски хрупким, но таким приятным и… нужным что ли, что хотелось не то что улыбаться, хотелось смеяться во все лёгкие.