Порочные чувства
МАРАТ
— Всё куришь? — брат вошел в мой кабинет.
Пододвинул в его сторону хьюмидор, Руслан достал сигару, и, не торопясь, закурил.
— Хорошо живешь, Марат. Ты в курсе, что сейчас нарушаешь правила противопожарной безопасности, куря прямо под датчиками?
— У себя в кабинете я их вырубил, — затянулся ароматным дымом, и, не спеша, выпустил табачное облако. — Ты тоже сейчас нарушаешь правила, Рус. А ведь мент.
— До сих пор успокоиться не можешь по этому поводу?
— Не могу. И ты знаешь, почему.
— Не все в органах — мрази. Оборотней хватает, но большинство, все же, работает на благо людей. За смешную зарплату, кстати.
— Давай без нотаций, — отмахнулся я. — Съездил? Опросил?
— Она мне не нравится, — выдал брат. — Мутная девка.
Девка.
Это слово резануло слух, во рту появился привкус железа, и я снова затянулся сигарой. Чтобы перебить вкус.
— Я их с подружкой застал. По лестнице поднялся, решил пораньше приехать, осмотреться на месте. Как обычно, рабочие моменты. Они как раз в квартиру вошли. Интересные разговоры вели, кстати.
— Подслушивал?
— Ты просил информацию собрать, я сделал. Будто мне удовольствие доставляет — бабский треп слушать, — скривился брат, и отвернулся к панорамному окну.
Понимаю, мой взгляд почему-то мало кто может выдержать.
— Разговор был про Веснина?
— Нет.
— Тогда меня это не интересует, — отмахнулся.
— Про тебя, Марат. Разговор велся о тебе. Какой ты «заряженный» мужик, и что неплохо бы тебя в единоличное пользование заполучить. Дальше я не услышал, стоял под дверью звонил в звонок, но мне никто не открывал. Сломался звонок у девчонки. До назначенного времени было десять минут, полез в базу по соседям, как привык, и минут через пять Алика сама вышла. Сказала, что любовь твоя ей не нужна. А нужно только одно. Не мне, конечно, сказала, а подружке своей. Так ты её трахаешь?
— А ты хочешь свечку подержать?
— Хочу, чтобы ты понял, что это за девка.
— Я разберусь, — процедил в ответ.
Любовь моя не нужна. А что нужно? Деньги? Или помощь с поисками папаши? Деньгами не обижу, а вот отца я ей не верну. Найти — найду, и прикопаю в ближайшей лесополосе.
И все же, как, сука, бесит. Вроде и не ожидал ничего особого, но дерьмово осознавать, что Алика такая же, как и все остальные.
— Она тебе рекомендательное письмо на настоящее имя дала, заметил? А говорила про то, что жила по поддельным документам.
— Солгала? — спросил без особого интереса.
— Нет. Я разузнал. Жила в Бразилии под именем Паулина Витич, якобы из Сербии. Отец жил под именем Михаил Витич. Диплом и практику Алика проходила под липовой фамилией, но потом подделала, когда вернулась. Папаша её, кстати, тот еще параноик был. Заставил зазубрить нужные контакты, и, если ей придется вернуться сюда, то обратиться к его должникам-друзьям. Она обратилась, потому и квартиру оформили быстро, и с документами помогли.
— Но почему она мутная? Только из-за того, что ты уши грел, и услышал, как меня решили раскрутить на бабло? Девять из десяти женщин в нашем городе такие, — я усмехнулся, слушая рассказ брата.
Но не смешно, на самом деле. Почему-то.
— Алика мутная, потому что сориентировалась быстро по поводу квартиры, диплома, рекомендательного письма. Должники-друзья Веснина помогли. Интересный мужик, кстати, у него в должниках. Но знаешь, что интересно?
— Ну?
— Почему при таких знакомствах она искала работу? Почему ей не помогли? Почему она явилась на собеседование именно в эту компанию, к тебе? Ведь знакомые папаши легко могли бы устроить её каким-нибудь архивариусом, секретарем, помощником рекламщика, продажником. Но пришла Алика именно к тебе.
Компания у меня — одна из крупнейших, рабочих мест много, но… действительно, почему ко мне? Алика не могла знать, что собеседование проведу именно я.
Хотела устроиться, и столкнуться со мной в коридорах? В лифте? Одетая в то самое облегающее платье, лямки которого спадали на плечи? Она ведь так и пришла на собеседование, будто на коктейльную вечеринку.
Со справками об отсутствии венерических заболеваний.
Сидела, глазки опускала. Зажатая, скромная, будто только что из монастыря.
Я выслушал Руслана — брат на совесть поработал, всё вытряс из Алики. Всё, что смог.
— Продолжу копать. Пока всё по верхам, но Веснина найдем, не сомневайся.
— Егору не говори, — бросил напоследок. — Он включил режим всепрощения. Бесит.
— Таких прощать нельзя. А с девчонкой будь осторожен. Милашки, которые краснеют, стесняются, и глазами хлопают, обычно те еще акулы. Но красивая она, понимаю тебя.
— Что бы я делал без твоих советов, младшенький, — пожал руку напоследок, прощаясь с Русом, размял плечи, и вернулся к работе.
На экране моргнуло сообщение-напоминание. Юбилей Ушакова.
Черт. Идти, не идти?
Хм, а почему бы не сходить?
«В восемь жду у ресторана «Батлер». Юбилей у знакомого» — написал Алике, дождался её ответа, и вернулся к работе.
Раньше, когда строил компанию, думал, что, достигнув вершины, смогу больше отдыхать. Зачем-то ведь нужны замы, помощники замов, директора подразделений и прочие. И вот, вершины я достиг. А оказалось, что с этой вершины вид — так себе. И работать приходится еще больше.
Либо владелец компании из меня херовый, раз делегировать полномочия я так и не научился.
В двадцать минут восьмого отпустил секретаршу, забрав подарок для Ушакова, и пошел в душ. Раньше я нередко оставался здесь на ночь — душ есть где принять, несколько сменных костюмов имеется, как и диван.
Стряхнул с волос влагу, переоделся, поменял часы, и поехал к ресторану.
Без пяти восемь. Алики нет.
Не терплю, когда опаздывают.
Без двух минут — её все еще нет. Звонить ей тупо, вдруг подъезжает, восьми-то нет.
— Марат, — подошел ко мне Ян Жуковский, пожал руку, и закурил. — Заходишь? Юбиляр уже на месте.
