Цена моей одержимости (СИ) - Шевченко Юлия

Кстати о моей гостье. Надо бы проверить, как она там. В себя пришла или нет? А-то на нее у меня сегодня грандиозные планы.

Сажусь за ноутбук. Открываю программу. Да-да, по всему моему дому расставлены камеры. Даже в спальнях. С любого устройства могу наблюдать за прислугой, охраной и… чертовски соблазнительной Алисой. Лежащей в кровати, на животе. Читающей книгу и даже не подозревающей, что сегодня ее будет ждать.

Глава 23

Алиса

— Ваш завтрак, — в комнату заходит невысокая девчушка, ставит поднос на столик и с нескрываемым любопытством меня разглядывает. — Приятного аппетита.

Натянуто улыбается и, задрав голову кверху, выходит из комнаты. Оставляет меня в полном одиночестве. Равнодушно смотрю на полный поднос еды. Даже в животе не урчит, кусок в горло не лезет. Во рту крошки не было, а я не решаюсь чем-то подкрепиться.

Я все ее в себя не пришла после того кошмара.

Казалось, что все происходило наяву. Та же боль. Крики. Голоса. Лужи крови. И чувство полного отчаяния, безысходности перед неизбежным. Когда уже ничего нельзя изменить.

Смахиваю со щеки горючие скупые слезы, ночью уже все выплакала. Сейчас лишь остатки, лишь малая доля соленых капель, обжигающих похлеще адского огня.

Прижимаю к себе коленки. Сглатываю огромный ком в горле и раскачиваюсь из стороны в сторону. В тщетной попытке прийти в себя. Избавиться от болезненных воспоминаний, чуть не стоящих мне жизни.

Алиса, держи себя в руках. Нечего раскисать. Впереди столько всего тебя ждет, нужно быть сильной и ничего не бояться.

Тяжело вздохнув, вонзаю себе в ладонь ногти, чтобы хоть как-то взбодриться. Иначе сама себя замурую в невидимой раковине, откуда не так-то просто выбраться.

Поднимаюсь с постели. Прохожусь по комнате, разминая затекшие ноги. Перебираю небольшую полку с книгами. Одна привлекает мое внимание. Пауло Коэльо «Одиннадцать минут».

Что же… давненько я ее не читала. Пришло время вновь погрузиться в жизнь Марии и ее… клиентов.

Удобнее устраиваюсь на кровати и… отправляюсь в путешествие вместе с героиней книги, которую бросаю минут через тридцать.

Популярное, известное произведение бразильского писателя лично для меня ну совсем не интересное, скучное и в некоторых моментах вызывающее полное разочарование. Даже спустя несколько лет мнение о нем я не поменяла.

Это не мое чтиво.

Убираю книгу обратно на полку. Не зная, чем еще себя занять.

В комнате все еще ощущается запах Тимура, хотя прошло уже несколько часов после его ухода. Тело все еще помнит прикосновения мужских рук. Успокаивающие объятья. Нежный шепот на ухо… и холодный тон, коим он меня наградил, когда я не стала с ним откровенничать.

Я просто не могу. Это мое прошлое, моя боль. Только мне с ним…

Вздрагиваю от громкой мелодии телефона. Мама.

— Привет, мамуль.

Как же давно я с ней не разговаривала. Мы чаще смс-ками общались, совсем позабыв про живое общение.

— Алиса, — строгим, ледяным тоном, как будто я в чем-то провинилась.

— Да? — нервничаю. Боюсь представить, о чем будет наш разговор.

— Срочно приезжай в больницу. Мне нужно с тобой поговорить.

Боже! Неужели, что-то с отцом?

Операция не помогла? Хуже стало? Побочка появилась?

Множество вопросов не дают мне покоя, пока переодеваюсь в джинсы и легкую блузку. Странное чувство покоя не дает. Как будто что-то должно произойти. Но не с отцом, а со мной.

Как пуля вылетаю из дома, чуть не свалив с ног дворецкого. Сажусь в любимую малышку и, вдавив педаль в пол, мчусь на всех парах в больницу. Мне даже светофоры везде зеленым светят.

В клинике тут же отправляюсь в палату отца. Уже собираюсь открыть дверь, как оттуда выходит мама. Прищуренным взглядом меня рассматривает. Ощущаю, как от нее прохладой веет. Что случилось? Мама очень редко ведет себя подобным образом.

— Пойдем, — указывает на комнату отдыха. — Отец только что уснул. Позже с ним поговоришь. Сейчас, — поджимает губы. — уделили внимание мне, доченька.

Едва проходим в комнату, она берет со столика журнал со светской хроникой. Сосредоточенно его листает, пока не находит какую-то статью. Поворачивает глянец ко мне.

Время словно останавливается. Сердце замирает и бухает вниз. Камнем на самое дно. Губы дрожат. А глаза мечутся по лицу злой, разъярённой мамы, готовой меня отчитать.

— Мам, дай мне все объяснить, — пищу как мышка, попавшая в мышеловку.

— Ты снова с Воронцовым что ли связалась, Алиса? — голос с надрывом, на повышенных тонах. — Или это умелый фотошоп?

Трясет перед моим лицом журналом, где крупным планом изображена наша с Тимуром фотография на благотворительном вечере турка. Даже подпись есть. «Строительный магнат с новой избранницей».

Хочется провалиться сквозь землю.

— Мы… просто…

— Это из-за него ты в Россию так неожиданно вернулась? Вновь попала в его чертовы сети? Тебе мало было того, что случилось пять лет назад?

— Нет, мам. Все не так. — не знаю, на какой именно вопрос я отвечаю, но только это способна вымолвить.

В горле пересыхает, а язык словно к небу прирастает. Совсем меня не слушается.

— Этот бабник вновь поиграется тобой и бросит. Неужели, ты не понимаешь, что такие, как Тимур Воронцов, не меняются? Для них главное — как можно больше баб поиметь. И плевать он хотел на их чувства. Совести у него нет. Эгоист хренов. Принёс сплошные беды в нашу семью.

Чуть было не ляпаю, что мол Тимур то нам и помог, когда другие отвернулись. Только он дал денег на операцию и спасение фирмы отца. Да, цена за все это слишком высока, но я готова ее выплатить. С процентами. И не взирая на боль в области сердца и порой кровоточащие раны. Как видимые, так и внутренние.

— Мам, это же обычный снимок, — пытаюсь вывернуться. Оправдать себя в ее глазах. — Ты же знаешь, папарацци любят все преувеличивать.

— Как раз тут я не вижу какого-то злого умысла от СМИ, — швыряет журнал через всю комнату. — Алиса, — за плечи хватает и слегка встряхивает. — опомнись, дочка. Прекрати с ним всякое общение. Или ты уже забыла, какой ад пережила из-за него, потеряв вашего ребенка?

— Нет, мама, это не так, — сердце кровью обливается, а горькие слезы текут по щекам. Все внутренности горят от нестерпимой боли словно кто-то крутит ими в разные стороны. — Тимур не виноват, что Любочка родилась мертвой.

Глава 24

Алиса, 4 с половиной года назад

— Мисс Задорожная, жду вашу курсовую к четвергу. Успеете?

— Конечно, профессор, — согласно киваю головой немолодой женщине в строгом сером костюме и натянуто улыбаюсь. — Недели мне будет вполне достаточно, — машинально глажу себя по животу.

— Уже оформили академический отпуск?

Впервые за все время учебы Нора Вильямс разговаривает таким милым, дружелюбным голосом. Обычно ее все боятся за строгий нрав, жесткие требования к предмету и излишнюю дотошность. Но зато многие хотят видеть ее своим научным руководителем.

— Через пару дней.

Вместе выходим из кабинета и двигаемся дальше по коридору. Перед нами аж студенты расступаются, как будто идут представители элиты. Точнее один представитель, а я… так, обычная студентка, еще и глубоко беременная.

На меня то и внимания мало обращают, ведь в любой компании я балласт. Лишняя девчонка с пузом.

— Если вам будет совсем тяжело, можете отправить мне курсовую на электронную почту, — пишет на бумажке адрес. Протягивает листочек мне… под недовольные взгляды студентов.

Знаю, что многие меня тут ненавидят, ведь у профессора Вильямс я практически любимица, лучшая студентка. Да мне бы по-любому уже темную устроили, не будь огромного живота. А так просто взглядами испепеляют и в открытую шепчутся.