Господин директор (СИ) - о’Лик Франсуаза

Потому что ночь была невероятной, тут я не могла врать себе. Роскошной, умопомрачительной, греховной и в высшей степени полной наслаждения. Я вспомнила, как он шлепал меня, как шептал пошлости на ушко, как крепко держал мои бедра, как с легкостью переворачивал меня, как закидывал мои ноги себе на плечи, как смотрел горящими глазами, как идеально чувствовался внутри меня, будто мы были двумя соседними кусочками пазла. Такого сногсшибательного секса у меня ещё не было. Я плавилась, растекалась и была настоящим орудием для удовлетворения наших совместных желаний. Он заставлял меня сильнее выгибаться, шире расставлять ноги, принимать его глубже — и я всё это выполняла в точности.

Да, после такого я могла ещё пару дней витать в облаках. Но теперь вместо этого я была поглощена самобичеванием.

Я зашла домой, скинула туфли и прошла в зал. Там на диване валялись шорты и футболка директора. Я сбежала прямо в них, хотя было, конечно, чертовски холодно. Но какое мне дело до низкой температуры воздуха, когда внутри всё горело синим пламенем?

Я отшвырнула директорские вещи в сторону и плюхнулась на их место. Прикрыла глаза, потёрла виски. Вспомнила вдруг, как пару дней назад забежала в школьный туалет и плескала воду себе в лицо, чтобы прийти в себя после оргазма в подсобке. Я тогда решила придумать какой-нибудь план для защиты от директора. Думала, что прикрывшись Эдвардом смогу выиграть. Но, как выяснилось, директору было плевать на подобное прикрытие, а мне было слишком тяжело разыгрывать увлеченность.

Что ещё я могла предпринять? Я знала, чем сильнее я сопротивлялась, тем сильнее ему хотелось победить. Однако и моё подчинение на данном этапе придётся ему по душе — прошедшая ночь была тому подтверждением. Так как же мне стоило вести себя, чтобы этот чертов индюк-аристократ держался от меня подальше? Что мне делать, чтобы сохранить свободу?

В голове возникли два варианта. Можно было подчиняться директору дозированно — тогда, когда я хочу. Сначала ему понравится, а потом надоест, и я буду свободна. Но для этого способа надо было иметь тонну самообладания, которого у меня не было. Директор опять сделает что-то такое своими пальцами, и я пропаду.

Второй вариант — вывернуть ситуацию так, чтобы ему не захотелось меня подчинять. Чтобы ему захотелось как можно скорее забыть обо мне. Я должна была сделать что-то противное или глупое, но не вызывающее. Что-то скучно, а не дерзкое. Что-то пресное, а не яркое.

Эта мысль мне понравилась. Это могло сработать. Правда, идей пока никаких не было, но это не беда. Время у меня было. До понедельника уж точно.

Повеселев, я переоделась и отправилась прогуляться по магазинам. Конкретной цели у меня не было, поэтому домой я возвращалась с новым комплектом нижнего белья, милой диванной подушкой, книжным бестселлером и крошечной пальмой в горшке. Настроение было прекрасным, а сгустившиеся сумерки — тёплыми. Я напевала себе под нос песню, услышанную в магазине, когда вдруг сзади раздался голос:

— Эй, детка, не торопись.

Я обернулась и увидела двух мужчин позади себя. Они были навеселе, не слишком твёрдо держась на ногах, но весьма красноречиво ощупывали взглядами мою фигуру.

— Составишь нам компанию? — спросил тот, что был слева.

В его руках была бутылка, и он помахал ею.

— Уверен, ты из тех, кому мало одного мужика, — хохотнул второй, недвусмысленно поправляя джинсы.

Я растеряно оглянулась. Вокруг ни души, переулок темный. В качестве оружия — только книжка и мои каблуки. Пятясь назад, я включила излюбленную тактику и принялась фантазировать:

— Вы, мальчики, без сомнения крутые. Но меня сегодня уже поимели по кругу семь матросов, так что я немного не в кондиции.

Мужики замерли на месте и затем загоготали:

— Ну так после такого двумя больше, двумя меньше — разницы уже никакой, верно?

— Мне-то, разумеется, никакой, а вот вам потом бегать по венерологическим больницам придётся. Впрочем, я и сама туда спешу.

С этими словами я развернулась к ним спиной и помчалась к дому.

— Стой! — раздалось сзади.

Они явно не поверили в мой блеф, да я и сама не понимала, как подобная чушь могла прийти мне в голову.

Я бежала по самому темному участку тротуара, до света от подъездов было уже рукой подать, как вдруг прямо передо мной распахнулись чьи-то руки и я врезалась кому-то в грудь.

— Ой! — взвизгнула я и подняла лицо вверх.

Сначала я увидела ворот капюшона толстовки, потом усмешку, затем голубые глаза, мелирование волосы и в довершении всего — тоннель в ухе. Егор.

— Эй, ты, пидор, девчонка наша! — заявили подоспевшие мужики.

— Нет-нет, — усмехнулся Егор, отодвигая меня себе за спину. — Девчонка — собственность братства матросов, так что не обессудьте.

И он шагнул к мужикам и невероятно быстро нанёс удар сначала одному в грудь, потом другому в живот. Те тут же согнулись по полам от боли, а Егор повернулся ко мне, и спросил с улыбкой:

— Пригласишь на чай?

Я стояла, оперевшись бедром на кухонную тумбу, и ждала когда закипит чайник. Меня немного потряхивало от произошедшего на улице. Я бы наверное смогла убежать, но как хорошо, что Егор так вовремя оказался рядом. Я посмотрела на него. Егор молча поворачивался вправо и влево, сидя на крутящейся табуретке. Поглядывал загадочно то на меня, то на пирожные, которые он достал из машины, стоявшей около моего подъезда. Ему на вид было 25–27 лет, но казалось, что он ко всему относится легкомысленно. Возможно, причиной такого впечатления была его ухмылка. Потому что если смотреть ниже — то можно было увидеть крепкое тело серьезного мужчины. На нем была темно-синяя толстовка с капюшоном и почти чёрные джинсы. Ничего из этого не было облегающим, но мышцы угадывались при каждом движении.

Я закончила осмотр, вернула взгляд на его лицо и поняла, что всё это время он тоже изучал меня. Что увидел он? Какую характеристику мог бы дать? Осталось только догадываться.

Наконец, я не выдержала первой:

— Спасибо, что помог. Ты появился очень вовремя.

Он кивнул и с улыбкой ответил:

— Братство матросов не бросает своих.

Я досадливо поморщилась:

— Худшего бреда мне в голову ещё не приходило.

— А по-моему вышло отлично! И как отвлекающий манёвр, и как фантазия о семерых матросах, — он рассмеялся низким и тёплым смехом.

Я не смогла сдержать улыбку. Егор казался таким хорошим и добрым, в сравнении с его старшим братом.

— Так что делает представитель братства матросов около моего подъезда?

Егор наконец перестал крутиться и ответил с неисчезающей ухмылкой:

— Ждал тебя часа два, наверное. Думал, что всё, умотала ты куда-то до завтра, и ночевать мне в машине с пирожными.

— Не такая уж плохая компания, — я с улыбкой пожала плечами. — И всё же, что привело тебя ко мне?

Он почесал голову и подумал пару секунд, будто собираясь с мыслями.

— Ты знаешь, я должен был придумать достоверную причину, но мне влом, — ответил он, глядя как я разливаю горячий чай. — Поэтому скажу как есть. Это инициатива командоса.

Я с недоумением покосилась на Егора и поставила перед ним чашку чая.

— И что хотел господин директор?

— Господин директор? Ты так его называешь? — удивился Егор. — Хмм, звучит… интересно.

— Так что он хотел? — я села напротив Егора со своей чашкой.

— Командос хотел, чтобы я завуалированно дал тебе понять, что он хороший. Что подчиняться ему — это хорошо, и что плохого он не скомандует, — Егор хохотнул и схватил пирожное.

— Как мило, — пробормотала я. — А почему он сам не пришёл?

— Решил, что ты не пустила бы его на порог.

Я лишь фыркнула. Не пустишь его, как же. Да он и спрашивать не стал бы!

— И все-таки мне непонятно, — заявила я, откусывая пирожное. — В чем смысл? Твоё появление по-прежнему нелогично.

— Любишь прямолинейность? — хмыкнул Егор. — Ладно. Командос конкретно на тебя запал. Он весь испереживался, что обидел тебя, и что я сболтнул чушь. Он даже заставил меня извиняться несколько раз.