Стальная Принцесса (ЛП) - Кент Рина

Эйден опускает палец и вытирает мне глаза.

— Шшш.

Он полностью выходит из меня, не кончая. Во всяком случае, его член тверже, вены пульсируют от потребности в освобождении.

Эйден хватает меня за плечи и поднимает своими сильными руками. Все еще дезориентированная, я смотрю на намек на его татуировки со стрелками. По какой-то причине их вид успокаивает мое дыхание.

Он несет меня к дивану и садится, маневрируя так, чтобы я была у него на коленях, лицом к нему.

Слезы все еще текут по моим щекам, когда я кладу обе руки ему на плечи.

Я не смогла бы остановить их, даже если бы захотела.

Не отрывая взгляда, он протягивает руку между нами и стягивает мои шорты вниз по ногам.

Он задирает юбку и устраивает свой твердый член у моего входа. Мои внутренние мышцы сжимаются в болезненном, парализующем предвкушении.

— Видишь, что ты со мной делаешь?

Он погружается глубоко в меня за раз.

Я прикусываю нижнюю губу, но стон звучит громко и отчетливо.

Он никогда не трахал меня так. Лицом к лицу. В такой позе его член задевает то местечко внутри меня, которого никогда раньше не достигал.

Я подпрыгиваю у него на коленях, почти палач с каждым его безжалостным толчком. Он входит в меня с безумной настойчивостью.

Я задыхаюсь, теряю рассудок и жажду большего.

Неважно, как сильно я отрицаю, я всегда буду хотеть большего от Эйдена.

И, возможно, именно поэтому мне так больно. Потому что, возможно, он никогда не будет заботиться обо мне так, как я забочусь о нем.

Может, я всегда буду игрой.

— Чувствуешь, как сжимаешь меня, милая? — его глаза впиваются в мои. Они более навязчивы и интимны, чем его член внутри меня. — Знаешь, что это значит? — он хмыкает. — Это значит, что ты, блядь, моя, Эльза. Не только твое тело, но и твое сердце и твоя душа.

Еще больше слез стекает по моему лицу, потому что я знаю, я просто знаю, что я облажалась.

Напряжение усиливается в животе, и вместе с ним стрела вонзается прямо в сердце. Я падаю с обрыва, и посадки не видно.

Как я могла позволить ему так глубоко проникнуть мне под кожу? Если я попытаюсь искоренить его сейчас, я, вероятно, истеку кровью до смерти.

— Не плачь.

Он наклоняется и высовывает язык, слизывая мои слезы.

В отличие от других случаев, его глаза не полны садизма. Во всяком случае, они ломаются и разлетаются на части.

Так же, как и моя чертова душа.

Он облизывает каждую мою щеку и под глазами с бесконечной осторожностью, словно не хочет пропустить ни капли.

Его металлические глаза снова встречаются с моими.

— Я буду защищать тебя.

Эти слова сводят меня с ума. Я кончаю со всхлипом, рвущимся из горла.

Он сказал, что защитит меня.

Но кто защитит меня от него?

Глава 17

Эйден

Ее глаза, затрепетав, закрываются, когда она уютно устраивается в моих объятиях.

Она стала бороться, когда я притянул ее к себе.

Конечно, она боролась.

Эльза из тех, кто чувствует, что подводит себя, если не борется.

Но она уже должна понять, что ее борьба бесполезна.

В конце концов ее энергия иссякла, и она провалилась в глубокий, измученный сон.

Мы все еще на диване. Кожа скрипит, когда я поворачиваю ее так, чтобы она полулежала на мне. Ее голова покоится у меня на груди, а моя нога обвивается вокруг ее.

Я не могу подобраться достаточно близко к Эльзе.

Или прикоснуться к ней достаточно глубоко.

Не тогда, когда большая часть ее разума застыла для меня.

Я наклоняю голову набок, чтобы лучше ее разглядеть.

Ее форма в беспорядке, и жалкое подобие юбки едва скрывает голую киску. Меня так и подмывает прикоснуться к ее тугим стенкам и заставить кончать снова и снова.

Усталость на ее бровях останавливает меня.

Растрепанные светлые пряди падают мне на грудь. Я провожу пальцами по ее волосам, убирая их назад. От нее пахнет кокосом, сексом и мной.

Она пахнет мной, и я сделаю все, чтобы она всегда так пахла.

Эльза стонет и что-то бормочет во сне.

Мой член мгновенно твердеет.

Она может лгать мне сколько угодно, но ее подсознание — правда.

Правда в том, как она обхватывает мою ногу своей. Или как она держит руку у меня на пояснице, будто не хочет меня отпускать.

Или, возможно, я, брежу.

Я становлюсь таким рядом с этой девушкой.

Она произвела на меня такое впечатление задолго до того, как сама это осознала.

Кажется, целую вечность она была тщательно спрятана под моей кожей, как недосягаемый зуд.

Я знал, что настанет день, когда мне придется полностью избавиться от этого зуда, но я никогда не планировал, что все пойдет именно так.

Я никогда не планировал, что эта чертова девчонка доберется до меня так, как она это сделала.

Джонатан и дядя Джеймс — когда он был жив — научили меня и Льва планировать наши действия, прежде чем их совершать.

Меня воспитывали на стратегическом мышлении. Каждый ход и каждая фигура имеют свою цель.

Джонатан часто говорил, что король это король не только по титулу, но и из-за силы, которой он обладает, ставя всех на колени перед ним.

На протяжении всей жизни, когда я планирую что-то сделать, результат становится ясен еще до того, как я делаю первый ход.

До нее.

До Эльзы, чертовой, Стил.

Она должна была стать еще одной шахматной партией с известным результатом, но она оказалась более непредсказуемой, чем любая игра, в которую я играл раньше.

Она ворвалась на мою доску, перетасовала мой строй и посеяла хаос.

Все изменилось, когда она отказалась быть гребаной пешкой, как и предполагалось.

Я провожу большим пальцем по ее нижней губе, и ее рот приоткрывается, будто приглашает меня войти.

С тех пор как я впервые увидел ее, она притягивала меня своими, казалось бы, невинными способами.

Правда состоит в том, что ее пути более разрушительны, чем невинны. И хуже всего то, что я не думаю, что она даже осознает это.

Она снова сдвигается, и ее грудь упирается в рубашку. Я расстегиваю первые три пуговицы. Мои пальцы застывают на четвертой, когда выцветший шрам появляется прямо над ее бледной левой грудью.

Я провожу пальцами по гладкой, глубокой плоти. Прошло много времени с тех пор, как я оставил след на этом шраме.

Хмм. Мне нужно как можно скорее это изменить.

Этот шрам содержит в себе целую собственную историю, которую я сомневаюсь, что ее опекуны когда-либо расскажут ей.

Этот шрам стал началом конца.

Эльза просто еще об этом не знает.

С тех пор как я увидел этот шрам в первый учебный день выпускного года, я слетел с катушек.

Мой большой палец вдавливается в кожу сильнее, чем я намеревался. Эльза что-то бормочет, и я снимаю давление.

Осторожно я застегиваю рубашку. Ей не нужно ловить меня на том, что я пялюсь на ее шрам, как ненормальный, которым она меня уже считает.

Кроме того, она слишком стесняется своего шрама. Нет необходимости вскрывать эту рану.

Не сегодня.

Я обнимаю ее за шею, лаская пульсирующую точку на шее.

Любопытно, как такое нормальное сердцебиение может принадлежать ей.

Холодное Сердце.

Она действительно такая.

Она такая холодная, что поначалу меня это злило.

Иногда это все еще выводит меня из себя, но у меня есть другие причины для беспокойства.

Например, Джонатан и ее гребаная фамилия.

Как бы все было, если бы она была кем-то другим? Если бы она действительно была Эльзой Куинн, а не Эльзой Стил?

Блядь.

Зачем мне вообще думать о чем-то невозможном?

Эта девушка не только нарушает мои тщательно продуманные планы, но и морочит голову.

Это я должен морочить голову, а не наоборот.

Эльза снова шевелится, и на этот раз ее глаза медленно приоткрываются. Она смотрит по сторонам, выглядя смущенной, прежде чем вновь фокусируется на мне.