Требуется подкаблучник (СИ) - Озолс Агата

- Настяяя, дай мне кончить, - просит он хрипло. - Я больше не могу.

- Обойдешься, - глядя ему в глаза, заявляю решительно и опять опускаю голову к его паху.

Сколько продолжалась Лешкина пытка, точно сказать не могу. Я не отказывала себе в удовольствии и испытывала оргазм за оргазмом, упорно не давая Лешке кончить. Под конец у меня болела каждая клеточка, удовольствие плескалось через край, а Лешка охрип от криков. Ощущение пустоты и нестерпимое желание ее заполнить, заставили меня снова сесть на Лешкины бедра и впустить его в себя. Одно его движение внутри, и меня накрыло так, как никогда в жизни. Мои мышцы судорожно, изо всех сил сжимали Лешкину плоть. Ему хватило нескольких толчков, чтобы кончить. И если мой оргазм потряс меня, то видя, как кончает Лешка, я даже испугалась. Нас трясло, как в припадке эпилепсии. Одна волна удовольствия смывала другую. Цунами? Да вы шутите! По сравнению с тем, что мы испытали, цунами это легких бриз. Лешка уже стонать не мог, только хрипел, сжимая мои бедра до синяков и выплескивая в меня сперму. Не в силах сидеть, я безвольной куклой повалилась на любовника. Последняя дрожь удовольствия пробежала по нашим телам, и мы замерли, пытаясь восстановить дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тишина. Нет слов, нет сил. Бывают такие моменты, что их и не нужно. Просто лежишь на мужчине и слушаешь, как сумасшедшее стучит его сердце. Кажется, что еще немного, и оно пробьет грудную клетку. Понимаешь, что нужно встать и сходить в душ, но сил нет даже на то, что бы пошевелить пальцем. Даже дышать, и то тяжело.

- Кажется, я сорвал голос, - шепчет Лешка, обнимая меня.

Кажется, у меня взорвался мозг, проносится в голове.

- Ты как? - не дождавшись моей реакции, спрашивает пятый.

- Хорошо, - говорю ему в шею. - А ты?

- Я словно побывал в другой галактике.

Наши ощущения настолько схожи, что я улыбаюсь.

- У меня мозг закипел и взорвался, - продолжает Лешка.

Это очень странно, слушать, как кто-то озвучивает твои собственные мысли.

- Настя, ты чего молчишь? - теперь в его шепоте слышится беспокойство.

- Ты удивительно точно выражаешь мои мысли, - замечаю я, делая попытку подняться. - Кушать хочу.

- Я принесу, - Лешка аккуратно перекладывает меня с себя на постель.

- Сама встану, - возражаю ему. - Мне еще в душ нужно.

- Мне тоже, но ты иди первая.

Я киваю, подползаю к краю кровати и собираюсь с силами, что бы встать. Лешка наблюдает за моими движениями.

- Хочется курить, - говорю ему, поднимаясь, наконец, на ноги.

- После такого секса курить хочется даже соседям, - усмехается Лешка. - На кухне есть заначка.

Медленно иду в душ, держась за стену. У Лешки большая душевая кабина с всякими прибамбасами. В другое время я бы с удовольствием устроила проверку всех этих ручек и кнопочек, но сейчас у меня нет на это сил. Смываю с себя пот и Лешкину сперму. Вылезаю из кабины и нахожу большое полотенце и махровый халат.

На кухне Лешка успевает разогреть ужин, сервировать стол и разлить по бокалам красное вино. Почти падаю на стул, ноги меня не держат.

- Знаешь, я никогда не понимал этого выражения: "дотрахаться до звона в ушах", - шепчет Лешка. - А теперь вот понял.

- Раньше было хуже? - я делаю глоток вина.

-С тобой всегда было фантастически, - Лешкины глаза сияют. - Но сегодня ты открыла мне новую вселенную.

- Так сколько у тебя было женщин? - спрашиваю повторно.

- Нисколько, - совершенно серьезно отвечает Лешка. - До тебя у меня не было женщин. Ты первая.

Удовлетворенно киваю и приступаю к ужину.

С этого дня, вернее, с ночи, наши отношения меняются. Теперь мы проводим много времени вместе, не только занимаясь сексом, но и просто общаясь. Все чаще ловлю себя на мысли, что мне хорошо с Лешкой. Вот просто хорошо. Есть, гулять, болтать, молчать. Спать в одной постели и чистить зубы у одной раковины. Несмотря на наличие двух бывших мужей, у меня такого никогда не было. Вот ни разу. Я начинаю жить на два дома: то у себя, то у Лешки. Как-то незаметно часть моих вещей оказывается в его квартире, а его вещи начинают появляться в моей. Он уже знает, что по утрам я пью крепкий черный кофе без сахара, я научилась заваривать для него зеленый чай по всем правилам чайного искусства. Странным образом у нас получается невербально обмениваться информацией о своей жизни, привычках и предпочтениях, словно прорастая друг в друга. Иногда я физически чувствую эти, пока еще тонкие, росточки во мне. Почему-то это не пугает меня, скорее наоборот, я никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в эти дни.

Постель перестает быть полигоном для экспериментов с целью получить как можно больше удовольствия. Наши ночи и дни, по-прежнему жаркие и сумасшедшие, но все чаще ловлю себя на мысли, что не хочу называть то, что происходит между нами просто сексом.

- Нюся, - Машкин звонок застает меня на работе, - куда ты пропала?

- Прости, - покаянно прошу подругу, - я хотела тебе позвонить вчера вечером, но приехал Лешка.

- И как его приезд помешал нашему общению?

- Мы занялись любовью прямо в коридоре, - оправдываюсь. - И я про тебя забыла.

- Чем вы занялись? - удивляется подруга.

- Любовью, - повторяю я в недоумении.

- Ты влюбилась! - заявляет Машка.

- Нет, с чего ты взяла? - теперь уже удивляюсь я.

- Послушай себя! Твой пятый перестал быть просто сексуальным партнером. А значит, у тебя появились чувства.

Задумываюсь над Машкиными словами. А ведь она права, кажется, я влюбилась.

- Это плохо?- интересуюсь у Машки, потому что в этих вопросах она большой специалист.

- Это прекрасно, - радостно отвечает она. - Надеюсь, это взаимное чувство?

- Вроде да.

- Что значит твое неуверенное "вроде"? - настороженно спрашивает Машка.

- Он говорил о любви, но я как-то не восприняла это всерьез.

- Нюся, ты как из детского сада, ей богу. Когда он говорил? В постели?

- Нет, то есть, не только в постели.

- Ты же понимаешь, слова, произнесенные во время секса юридической силы не имеют, - шутит Машка.

- Разумеется, поэтому я и не воспринимала их всерьез. Когда из мужика брызжет сперма, он с большим удовольствие говорит о любви, мозги-то отключаются. Это потом, когда кровь отливает от гениталий, голова начинает функционировать в нормальном режиме. У кого он есть, этот режим, конечно.

- Можно подумать, что у баб не так, - фыркает Машка в трубку.

- Не скажи, - не соглашаюсь с ней. - Часто ты признавалась в любви в койке?

- Ни разу.

- Правильно, потому что даже во время секса, каким крутым бы он ни был, баба соображает, что слова имеют последствия.

- Нюся, ты гений, - восклицает Машка. - Как ловко ты подвела к тому, что все мужики идиоты.

- Ну не все, и не такие уж идиоты.

- Но мозги у них в штанах, - настаивает на своем Машка.

- Бывает иногда, - частично соглашаюсь с ней.

- Ты главное, пока подожди с признаниями, - советует Машка. - Любовь это, конечно, прекрасно. Но есть и другие чувства. И вообще, нужно узнать его поближе. А то мало ли что, может он в носу ковыряет.

- Вроде нет.

- Это я для примера. Мало ли какие у него могут быть скрытые пороки. Присмотрись пока. Тем более что замужем ты уже была пару раз, тебе не к спеху под венец. И держи меня в курсе.

Мы прощаемся, и я могу вернуться к работе.

Вечером, сидя за столом, я украдкой рассматриваю пятого, прикидывая, какие у него могут быть скрытые пороки.

- Настюш, - улыбается Лешка, заметив мои взгляды, - что случилось?

- Ты куришь? - задаю первый вопрос.

- Крайне редко, - отвечает он. - Но заначка дома есть.

- Пьешь? - продолжаю я.

- Иногда, - Лешка явно не понимает, к чему я веду.

- Наркотики?

- Нет, никогда.

- Азартные игры?

- Не увлекаюсь.

Я задумываюсь на секунду, прикидывая, о чем бы еще спросить. Поднимать тему женщин не хочется, но он сам как-то говорил, что очень влюбчивый.