Марина Кистяева - Сандровские. Трилогия (СИ)

Она поняла, что смутило её воспоминания.

Воины-вампиры.

Она поняла, что её использовали, как и Клару.

Если нападение на дом губернатора Стоцкого было внезапным, то откуда там взялись хорошо подготовленные бойцы Сандровского? Сейчас, когда память больше не прятала от неё воспоминания, перед ней замелькали картинки лиц мужчин, с которыми она сталкивалась в доме Игоря, тех самых, что охраняли её.

Они прибыли к Стоцкому заранее.

Они знали, что там будет бойня.

А, значит, Игорь знал, что на неё нападут.

Ева подалась вперед и, преодолевая внутреннюю боль, которая готова была сломить её, выдавила из себя:

— Сандровский, только честно, ответь… Ответь мне! Правду скажи! Ты организовал ловушку для стригоев?

Ответ Игоря последовал незамедлительно:

— Нет.

Ни с чем не сравнимое облегчение готово было затопить Еву, она встрепенулась точно пташка, готова была уже расправить крылышки, когда следующие слова опрокинули её на лопатки, свергнув в бездну.

— Я организовал ловушку для тебя.

Он смотрел ей в лицо, не отводя взгляда. Поэтому в полной мере увидел боль, заполняющую огромные глаза Евы. "Игорь, спасайся!" Два слова, выжженные на его сердце. Он их не забудет никогда ни при каких обстоятельствах.

Ева молча опустила голову, и завеса из темных волос скрыла бледное лицо.

Она ничего не говорила. Её хрупкая сгорбленная фигура выражала полную отрешенность от жизни. Игоря так и подмывало подойти к ней, обнять, попытаться объяснить, но он заставил себя остаться на месте.

Или её улыбка, или её жизнь.

Выбор сделан.

— Ты — сукин сын, Сандровский, — тихо проговорила Ева, медленно поднимая голову и откидывая волосы назад. Игорь вздрогнул, когда увидел в её глазах ярость и ненависть, обращенную на него. — Ты — последний ублюдок! Ты хуже Изова! В тысячу раз хуже! Ты заставил меня поверить тебе! Заставил!

— Ева, не истери, — попытался образумить её Игорь.

— Я не истерю! — прошипела Ева, откидывая простыню прочь. — Я расставляю акценты! Ты поступил со мной точно так же, как родители и бабушка! Что там говорила Аделаида? Что хотела, чтобы мой дар открылся, и поэтому отдала на забаву монстру? А что скажешь мне ты? А, Сандровский?

— Ничего! Я принял решение, и его осуществил.

— Ах, он принял решение, — Ева не чувствуя ничего кроме внутренне боли, спустила ноги на пол. — Как просто! Он, видите ли, принял решение!

— Да!

— Ненавижу! — прошипела Ева и неожиданно бросилась на Игоря, растопырив пальцы. Она целилась в лицо. Понимала, что реакция у вампира куда как быстрее её, но в ту секунду ей было наплевать. Лишь бы вцепиться ему в лицо, лишь бы пустить кровь! Лишь бы выпустить дикую неконтролируемую ярость, охватившую её, выжигающую внутренности и оставляющую после себя лишь пепел.

Игорь не ожидал ничего подобного. Нет, он знал, что Ева отреагирует бурно, что она не будет мило улыбаться и уже не расплачется, когда он ей во всем признается. Но чтобы наброситься на него… Не ожидал, и чувствуя свою вину он позволил ей вцепиться себе в лицо. Хотя вцепиться — громко сказано. Ева успела ногтями разорвать одну щеку, когда он перехватил ей руки.

— Перестань, мать твою!

— Ты мою мать не трогай! — зарычала Ева и ударила его коленкой в пах. Она никогда не дралась, никогда не била мужчину между ног, но сейчас это был отличный вариант. Справиться с Сандровским, с проклятым вампиром, не имелось возможности, поэтому все средства были хороши.

В голове замаячил предупреждающий огонёк, что она всё равно не выиграет в этой битве, силы не равны. Но ей было всё равно.

Игорь зашипел и согнулся. Ева, улучив момент, ударила локтем по спине.

Это оказалось последней каплей.

— Сама напросилась…

Как Ева оказалась на спине на ворсистом ковре, она не поняла. Игорь, продолжая извергать ругательства, навалился сверху, захватив её руки за запястья и вытягивая над головой девушки.

— Ещё раз ударишь, отвечу тем же, — с жаром выдохнул он ей в лицо.

— Отпусти меня, вампир! Ненавижу! Пусти! — Ева кричала уже не разбирая слов. Она дергалась, изворачивалась, пыталась скинуть Игоря с себя, но тот пригвоздил её к полу намертво.

— Можешь смело продолжать ненавидеть и дальше, треклятая ведьма! — зарычал он, разозлившись. Между ног неприятно побаливало. — Я сделал то, что счел нужным! Теперь ты сможешь не опасаться Изова, сможешь противостоять ему! Теперь ты не беззащитная девчонка, которую все используют!

— Ты меня использовал!!

— Где?? — терпение Игоря лопнуло, и он не совсем аккуратно встряхнул руки девушки. — Ну-ка, скажи, где именно! Хватит строить из себя жертву, я сделаю из тебя бойца, чего бы мне этого не стоило! Слышишь меня, ведунья? Мне важно знать, что если я оставляю тебя одну хотя бы на несколько часов, и если вдруг ко мне в дом заявятся стригои, ты сможешь им противостоять! Для меня это жизненно важно! Я не собираюсь тебя терять!

Ева, поглощенная своей внутренней обидой, в пылу негодования не замечала те слова, на которые стоило обратить внимания.

Она снова дернулась, желая хотя бы освободить руки. Она не без мстительного удовольствия заметила кровавые полосы на щеке Игоря, и пожалела, что ноготки её были не достаточно длинны, а полосы глубоки.

— Ты должен был мне сказать! — снова сорвалась она на крик.

— Тогда бы ничего не получилось! Я не знаю, почему провиденье уготовило тебе дар, который активизируется лишь в экстренных ситуациях! Но так распорядилась судьба! Ни я! Ни ты! Я лишь сделал так, что теперь ты им можешь пользоваться в любой момент!

— И первым, кого я поджарю — будешь ты!

— Хренушки! — Игорь перестал стесняться в выражениях и угрожающе оскалился, обнажив клыки. — Боюсь, у тебя ничего не получится, милая!

— Я тебе не милая! Никогда не была! Никогда не буду!

Слезы градом покатились по щекам Евы, разрывая сердце Игоря на куски. Он и не подозревал, что боль, испытываемая Евой, отзовется в его душе многократно.

— Так было надо, — он постарался говорить мягче, понимая, что Еве трудно принять произошедшее.