Мой летний эротический роман (СИ) - Лето Лена
Мы бодаемся взглядами.
Я тоже не прочь поскорее завершить этот разговор, но в моих планах было весь вечер писать роман.
Босс легонько постукивает пальцем по кружке. Намекает на сладкий кофе? С меня должок? Еще чего!
— О нет, невозможно, — спохватывается мама. — Сегодня мы с Никой идем на мюзикл, у нас пригласительные.
Совсем об этом забыла! И я ненавижу мюзиклы. Особенно те, что смотрела несколько раз.
— К сожалению, мам, Матвей Игнатович крайне занятой человек.
— Это правда, — врет босс.
— В следующий раз обязательно!
Я сбегаю в детскую, переодеваюсь в легкий сарафан молочного оттенка. Волосы оставляю собранными в хвост.
Прощаюсь с мамой, и мы с боссом заходим в лифт. Не повезло, пришел тот, что поменьше: в нем сложно пошевелиться, не задев друг друга.
Оказывается, оставаться наедине с боссом в лифте я теперь так же не люблю, как и в ванной комнате. Закрытые помещения будто усиливают его воздействие на меня.
— Босс, вы всерьез настроены на прогулку по городу? — спрашиваю я, пытаясь интонацией подчеркнуть всю нелепость идеи.
— Конечно. Я ведь пообещал твоей маме, что сегодня ты будешь под моим присмотром. — И только глаза улыбаются.
Сглатываю комок в горле. Наша близость сбивает с толку. Я словно перестаю быть верной самой себе.
— Назовите причину, по которой мне стоит наплевать на свою гордость и провести вечер с вами, а не с книгой в любимом кафе? — строго спрашиваю я, а щеки при этом теплеют так, будто сейчас разыгрывается еще одна сцена из моего романа.
— Я тоже тебе нравлюсь, и ты хочешь дать мне еще один шанс.
Мотаю головой и с вызовом произношу:
— Условие такое. Я проведу вам экскурсию по городу, и вы подпишете со мной договор на публикацию книги.
— Нет.
Ну и отлично. Прогулки не будет.
— Я подпишу с тобой договор, — продолжает он, — если эта прогулка станет незабываемой. Ты должна постараться. И у меня будет еще одно условие. — Босс чуть склоняется ко мне. — А если прогулка станет незабываемой для тебя, ты пойдешь со мной на свидание.
Поднимаю голову — мол, я не робею, ничуть — и тотчас же жалею об этом. Мой взгляд упирается в его губы. Чувственные губы опытного мужчины, красивого, умного, дико сексуального, которые я столько раз целовала, перевоплощаясь в героиню. Интересно, какие они на вкус?..
— Ладно. Пойдемте, — сухо говорю я и выхожу из лифта.
На улице босс направляется к Тесле. Я его останавливаю.
— Я сказала: «Пойдемте», а не «Поехали». Это, в основном, пеший маршрут.
Посмотрим, кто сойдет с него первым.
Глава 18
Мы идем по тенистой улице, молчим. Я усиленно обдумываю наш маршрут — ставки высоки, и я должна быть на высоте. А босс, похоже, без Теслы чувствует себя не в своей тарелке.
— Как у вас здесь тихо… И столько зелени… — перебивает он мои мысли.
— Да, очень тихо. Это кладбище. Кальварийское. И, кстати, оно получило статус историко-культурной ценности как объект международного значения. Здесь есть часовни девятнадцатого века.
— Это тоже пункт в твоем романтическом путеводителе? — интересуется босс.
Пожимаю плечами.
— Смотря, какое у вас чувство юмора. Но вообще, кладбище просто по пути к метро.
В метро я первой прохожу через турникет и даю боссу свою банковскую карту, чтобы на месте оплатить проезд, а не стоять в очереди в кассе. Босс возится с картой, не сразу понимает, в какой турникет идти — это очень веселит. Город будто не впускает его, чужака. Чувствую себя главной.
— Я обычно езжу на машине, — ворчит он. И сразу же дразнится: — У вас только три линии. Это что за метро такое?
— А схема вашего метро выглядит так, будто кто-то по стеклу кулаком ударил.
Босс прищуривает глаза.
— Это же не твоя шутка! Нехорошо воровать контент, писательница!
На такой волне мы и едем до самой станции «Восток». Здесь находится Национальная библиотека, построенная в виде алмаза высотой в семьдесят метров с хвостиком.
Мы поднимаемся на двадцать второй этаж в кафе. Здесь я покупаю «с собой» боссу американо, себе латте на кокосовом молоке — люблю этот вкус. Со стаканчиками кофе мы поднимаемся по лестнице на этаж выше — на открытую смотровую площадку.
Босс присвистывает:
— Красиво! А с земли закат почти не был виден.
— Да, такой лайфхак, — говорю я тоном прожженного экскурсовода.
Рельеф городских крыш, будто облитый тонким слоем оранжево-красного сиропа, действительно впечатляет.
Я видела сотни пылающих закатов, но каждый раз чувствую что-то особенное, будто совершается таинство. Украдкой смотрю на босса. Испытывает ли он что-то подобное?
Закат мягко подсвечивает его лицо, мой город отражается в его солнцезащитных очках. Это тоже очень красиво. Я словно уже видела похожее… Во сне. Мы с Мэттом сидели на крыше многоэтажки, свесив ноги, так же о чем-то беззаботно болтали, и мне с ним было так же легко.
Тогда между Мэттом и Матвеем была настолько широкая пропасть, что мне и в голову не приходило их сравнивать. А сейчас я тайком поглядываю на мужчину, вдохновленно рассматривающего закат, и не сразу могу понять, Матвей это или Мэтт.
Он отхлебывает кофе:
— О, без сахара!
— И, что важнее, без соли, — парирую я.
Босс улыбается.
— Я и не представлял, в какой опасности находился у тебя дома. — Протягивает стаканчик. — За встречу?
— За встречу, Мэтт! — говорю я и спохватываюсь. — То есть босс.
Он чуть склоняет голову.
— Я не против Мэтта. Тем более, так друзья звали меня в юности. В любом случае, это лучше, чем босс или Матвей Игнатович. Не хочу сейчас чувствовать себя твоим начальником.
— Буду называть вас Матвей, — говорю я, пробуя его имя на язык. Мне нравится.
Мы легонько чокаемся и отпиваем кофе, глядя друг другу в глаза. Случайно так совпало. Отвожу взгляд, но ощущение соприкосновения уже не сотрешь.
— Как же у вас здесь спокойно… — говорит босс.
С ним сложно не согласиться. Даже сейчас на площадке так мало людей, что кажется, будто мы наедине.
— И чисто.
Слизываю пенку с губ.
Босс бросает взгляд сначала на мои губы, потом вопросительно смотрит мне в глаза.
— Туристы всегда говорят, что у нас чистые улицы, — поясняю я. — Даже в спальных районах.
— Ну да. Такой миниатюрный, тихий, чистый город с европейским оттенком. Знаешь, он очень тебе подходит.
Я задумываюсь над его словами и не сразу осознаю, что мы снова соприкоснулись взглядами. Делаю вид, что меня очень заинтересовали голуби, стайкой парящие под нами.
— Интересное наблюдение, — говорит босс. — Когда читаешь о таком в рукописях, думаешь, как банально! А когда переживаешь сам, кажется, никто подобного в жизни еще не испытывал.
— О чем вы… Матвей? — Едва не сказала «босс».
— Да так, ни о чем. — Он отворачивается и склоняется над биноклем, который больше похож на подзорную трубу. — А это ваш пресловутый проспект Независимости? Я слышал, он претендует на включение в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
— Когда-то он назывался проспектом Франциска Скорины. Мне как писательнице это название нравилось больше.
— Мне как книгопечатнику тоже.
Он поворачивается ко мне, и я снова теряюсь. Мы словно подростки. Я так уж точно. Это все вкусный кофе, закат и прекрасный вид на город. Любую девушку собьет с толку.
— Проспект построен в стиле сталинского ампира, но романтичное в этом только название. Так что туда мы не пойдем. У нас другой маршрут.
Чувствую себя, как экскурсовод из «Заповедника» Довлатова, который не знал, как связать два выставочных зала и говорил: «Что-то здесь тесно, пройдемте дальше.»
Мы снова едем в лифте. В этот раз не наедине: людей набивается много, но от этого не проще. Я забиваюсь в угол, босс нависает надо мной, отгородив рукой от мужичка сельского вида с пивным животом.
В метро при торможении меня едва не сбивает женщина, босс подхватывает меня, и тогда я понимаю, что он имел в виду, когда на обзорной площадке говорил о банальностях. Оказаться в сильных руках мужчины — банальность в кубе, но, черт побери, как это волнительно и приятно.
