Аконит (ЛП) - Стикс Бриттани

— Ты чертово произведение искусства, — его рот снова прижимается к моему, и зубы царапают мою нижнюю губу.

Я тихо стону, растворяясь в его прикосновениях.

Когда мы останавливаемся, соприкасаясь носами, я могу сказать, что он больше не собирается сдерживаться. Я попала прямо в его руки, туда, где мне самое место.

Глава 12

Джордан

Я притягиваю Скарлетт к себе на колени, ее веки тяжелеют от похоти, и она закрывает глаза.

Я прижимаю палец к ее обнаженной киске, проводя им сквозь собравшуюся на стенках влагу.

— Ты промокла для меня.

— Пожалуйста, — хрипло умоляет Скарлетт, и ее бедра покачиваются в ответ на мои действия.

Эта женщина собирается уничтожить последние капли моего самоконтроля. Я притягиваю ее ближе, отчего влажная киска скользит по моему члену, пока я наслаждаюсь трением, резко вздыхая. Проведя членом по набухшей розовой плоти, моя головка покрывается ее возбуждением. Она выглядит такой же встревоженной, когда я помогаю ей откинуться назад, украв еще один поцелуй. Такое положение дает мне отличную возможность рассмотреть ее во всей красе. Я почти готов умолять ее позировать для портрета, но слишком жаден, чтобы позволить кому-либо еще увидеть ее такой.

— Расскажи мне, — рычу я сквозь стиснутые зубы. — Это то, чего ты хотела, дорогая?

Мы смотрим, как ее киска опускается на мой член, и оба стонем от взаимного шока и удовольствия. Она дразнит нас обоих, поднимаясь и опускаясь медленными, неспешными движениями.

— Да, — резко выдыхает она, запрокинув голову. — Блядь, да.

Я провожу большим пальцем по ее клитору, и она втягивает воздух.

— Черт, Джордан, — хнычет Скарлетт.

— У тебя грязный ротик, — хриплю я, продолжая кружить над ней большим пальцем.

Ее веки трепещут, когда она ускоряется. Восхитительная упругая грудь с темно-розовыми сосками подпрыгивает, когда я толкаюсь в нее. Я мог бы кончить, просто наблюдая, как она развлекается. Отказ от контроля — не моя сильная сторона, но я не хочу ее оттолкнуть, не тогда, когда я наконец заполучил мою Скарлетт. Ощущения ее киски, сжимающейся вокруг меня, на данный момент достаточно, чтобы изгнать эти мысли из моей головы.

— Я так долго ждал тебя, — я хватаю ее идеальную задницу, погружаясь глубже. — Мне всегда будет мало.

От моих слов румянец заливает ее кожу еще сильнее. Она наклоняется вперед, и я снова впиваюсь в ее губы. Наш поцелуй превращается в битву языков, приглушая наши стоны. Я обхватываю руками ее бедра и встаю, мой член все еще остается внутри. Скарлетт визжит и цепляется за мои плечи.

— Что ты делаешь? — игриво возмущается она.

— Наверстываю упущенное время, — отвечаю я и, опуская нас на толстый ковер перед камином, вытаскиваю член.

Почувствовав потерю, ее нижняя губа протестующе выпячивается. Я прижимаю ладони к ее коленям, и она беспрекословно раздвигает бедра для меня. Игривое любопытство пляшет в ее глазах, когда она наблюдает за мной.

— Это несправедливо. Ты все еще в одежде, — заявляет Скарлетт.

— Как и ты, — я киваю головой в сторону скомканной ткани вокруг ее талии.

Какой бы язвительный ответ она ни собиралась дать, он обрывается, когда мой рот смыкается вокруг ее блестящего набухшего клитора. Ее бедра дрожат, а с губ срываются тихие стоны. Я провожу языком вокруг ее складочек, пробуя на вкус наше удовольствие, постанывая от ощущения ее ноющей киски у себя во рту. В порыве наслаждения ее бедра сжимают мою голову, и все, что я слышу, — это стук собственного сердца и ее мольбы. Этого достаточно, чтобы довести человека до настоящего безумия, если оно еще не поглотило меня. Я притягиваю ее ближе, чтобы лучше видеть. Никогда не смогу насытиться ее вкусом.

— О, Боже! — кричит она. — Джордан!

Мое имя слетает с ее губ, как молитва. Постоянное стоны — это все, что она может делать, пока я сосредотачиваюсь на ее чувствительной киске. Я провожу языком по ее входу, погружаясь внутрь, чтобы покрыть его влагой, когда она кончает. Я не останавливаюсь, продолжая всасывать губами, даже когда она пытается вырваться из моей хватки, умоляя меня дать ей передышку. Каждый нерв в моем теле оживает от необходимости разрушить ее для всех, кроме меня.

— Это слишком, — ее бедра покачиваются из стороны в сторону. — Джордан, пожалуйста.

Отчаяние в ее голосе подстегивает меня. Я сажусь, глядя вниз на то, как ее светлые волосы рассыпаются вокруг, а лицо сияет от оргазма. Я поднимаю ее правую ногу и прижимаю к своей груди. Мой член пульсирует, когда я возвращаюсь в ее киску. Возможно, мне следует дать ей передохнуть, но я просто не могу остановиться. Я собираюсь разбить ее на части и снова собрать.

— Держись крепче, детка, — это единственное предупреждение, которое она получает.

Камин освещает кожу с капельками пота бледно-оранжевым светом, создавая впечатление, будто с нее капает золото. Я толкаюсь быстро и глубоко, каждый раз входя до упора. Комната наполняется звуками наших смешанных стонов и соприкосновения тел. Каждое погружение внутрь нее кажется спасением. Покаяние за каждый грех, который я совершил. Моя рука скользит между нами, находя ее набухший клитор. Она визжит, пытаясь отбросить мою руку.

— Следи за своими руками, иначе я их свяжу, — рычу я.

Скарлетт неохотно убирает их, но то, как ее киска сжимается вокруг меня, говорит о том, что ее заинтересовала такая возможность. Я исправлюсь в другой раз.

— Ты хотела этого, нуждалась в этом, — хрипло произношу я между вздохами. — Вот почему ты согласилась прийти сегодня вечером.

— Нет, я… — выдыхает Скарлетт, и конец предложения перерастает в стон.

Она хнычет, этот звук сводит меня с ума. В данный момент вокруг меня не существует ничего, кроме нее. Если она не признает правду, то ей вообще незачем говорить.

— Открой рот.

Приказ заставляет ее на мгновение остановиться, но потом, ее рот медленно открывается. Любопытство всегда берет верх над ее сомнениями. Одним движением я выдергиваю ремень из петель, складываю его и зажимаю между ее губ.

— Прикуси, дорогая.

Глаза, в которых читается заинтересованность, пристально смотрят на меня в то время, когда ее зубы смыкаются на коже. Она издает быстрый, приглушенный стон.

— Вот и все. Хорошая девочка, — говорю я и провожу рукой по ее щеке, мокрой от пота.

Мой член пульсирует внутри нее.

Я отвожу бедра назад, не предупреждая ее, и вхожу более жестко, чем раньше. Мои бедра в ярости врезаются в нее, и я вижу, как ее пальцы впиваются в ковер. Я пытаюсь удержать ее взгляд, но она каждый раз отводит глаза, закатывая их или закрывая. Звуки того, как ее жадная киска принимает мой член, смешиваются с громкими стонами. Это чистое блаженство, стоящее каждого момента ожидания и тоски.

— Смотри на меня, когда я тебя трахаю, — я шлепаю ее по груди и наблюдаю, как ее спина выгибается. — Дай мне заглянуть в твою душу, детка.

Каждый последующий толчок заставляет ее тело медленно подниматься вверх. Она вскрикивает, даже ремень не может заглушить звуки, и ее киска сжимается вокруг меня. Наблюдение за тем, как она кончает, напоминает мне, что я не заслуживаю прикасаться к ней. Она мотылек, подлетевший слишком близко к огню. Ангел, которого я поймал в ловушку, и буду осквернять, даже если сам Бог придет и потребует мою душу, но мне все равно. Она теперь моя. Моя навсегда.

Мое имя, сорвавшееся с ее губ, возвращает меня к реальности. Я в ярости прижимаюсь к ней бедрами, стремясь к собственному освобождению. Ход моих мыслей теряется, все, что я осознаю, — это она. Ее красота, ее тело, ее голос, ее желания. Звуки столкновения наших тел сводят меня с ума. Когда я разрушаюсь внутри нее, яркие глаза смотрят на меня с благоговением, которого я не заслуживаю. Интенсивность моего оргазма ошеломляет настолько, что на мгновение вся комната будто исчезает.

Я беру ее на руки, прежде чем наше сердцебиение замедлится, и направляюсь в спальню. Скарлетт не протестует. Вместо этого она кладет голову мне на грудь. Кажется, она искренне удивилась, когда мы вошли в мою спальню и направились прямо в главную ванную. Я ставлю ее на ноги, протягиваю полотенце, а затем хватаю свое и веду ее в душ.