Глубже (ЛП) - Йорк Робин
Она выбирает место на краю танцпола, как раз, когда звучит «Мужчины падают с неба». Подняв руки, прыгая вверх-вниз, она кричит вместе с сотней других людей.
— Потанцуй со мной! — кричит она.
Я качаю головой.
Затем я пью пиво, быстро опустошая стакан, чтобы отвлечься от ее разочарования мной и беру другое пиво.
К тому времени, как прокручивают половину саундтрека к фильму "Присцилла, королева пустыни" и всю лучшую Гагу, танцпол уже бурлит, и я достаточно расслабляюсь, чтобы присоединиться, покачивая бедрами и хлопая в ладоши с Бриджит. Я улыбаюсь, видя, как Кришна подходит к ней сзади. Он прижимается к ней, и она закатывает глаза, но ей это нравится. Он тянет нас в группу, с которой танцует — несколько незнакомых мне людей, хотя я уверена, что одну из девушек зовут Куинн.
Я узнала ее, потому что в прошлом году она тусовалась в комнате Кришны и Уэста. Она блондинка и высокая — на 10-12 сантиметром выше меня, с широкими бедрами, большой грудью и улыбкой, в которой, кажется, гораздо больше зубов, чем должно быть. Она постоянно хватает меня за руку, чтобы покрутить, и я потею, а голова немного кружится. Кришна приносит нам еще по стакану пива, и мы быстро выпиваем их, слизывая пену с губ. Он достает свой телефон. Экран освещает его лицо в темной комнате, придавая ему озорной и почти зачарованный вид. Он смотрит на меня, ухмыляется и что-то набирает.
— Что ты делаешь?
— Пишу смс Уэсту, — он поднимает телефон, и прежде чем я успеваю остановить его, он делает мою фотографию.
Я хватаю его за руку, ослепленная вспышкой и своей паникой.
— Не отправляй это.
Внезапная вспышка вернула меня к воспоминаниям о той ночи с Нейтом. Его рука на моей голове, член во рту, душащий меня так, что мне пришлось сосредоточиться, чтобы меня не вырвало.
— Криш, не надо.
Но он не слушает. Он ухмыляется, тычет в экран, и я пытаюсь вырвать телефон из его рук, пока не слышу короткий звук, означающий, что сообщение отправлено.
— Черт побери! — я бью его по плечу, расстроенная и злая, злая на себя за то, что расстроилась. Это всего лишь фотография. Это не имеет значения.
Кроме того, что я плачу.
— Что я сделал?
Куинн тянется ко мне, но я уже ухожу. Я бросаюсь к двери, проталкиваясь сквозь тела, музыка и свет звучат слишком громко. Я выпила больше, чем следовало. Я ослабила бдительность, чувствуя себя в безопасности, чувствуя себя нормально, но во мне нет ничего нормального.
Застывшая на экране телефона Кришны, с волосами, рассыпавшимися по лицу, в футболке слишком высоко завязанной, в поту, блестевшим на всей этой открытой коже, я выгляжу как ошибка, которая только и ждет, чтобы случиться.
Затем я вижу Нейта и вспоминаю, что я — ошибка, которая уже произошла.
Он стоит между мной и дверью. К тому времени, как я осознаю это, он смотрит на меня и мне некуда бежать. Но я должна выйти. Поэтому я продолжаю идти, задрав подбородок, надеясь, что моя тушь не размазалась, и притворяясь, что мужчины в моей голове не кричат на полную громкость.
Давай посмотрим на эту грязную киску, детка. Я хочу сожрать ее. Я собираюсь выбить из тебя всю душу.
— Кэролайн! — Нейт подпирает рукой дверной проем, чтобы я не смогла пройти. Он улыбается своей пьяной улыбкой. — Не думал, что увижу тебя здесь.
Я думаю об Уэсте, прислонившемся к двери в пекарне, когда он провожал меня. Когда он казал, чтобы я написала ему, когда буду в безопасности дома.
И смотрю на Нейта, загораживающего мне выход. Его глаза шарят по моей футболке.
Он всегда был таким?
В другой руке у него пиво, а его песочно-коричневые волосы немного длинноваты и завиваются вокруг ушей. На нем поло, которое подчеркивает синеву его глаз, поверх этих ужасных темно-синих брюк с крошечными зелеными китами, которые он любит надевать на вечеринки. Он настаивает, что носит их с иронией, но я всегда говорила ему, что невозможно носить брюки с иронией. Если ты надел китовые штаны, значит, на тебе китовые штаны.
Придурок, — говорит Уэст в моей голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Почему я не должна быть здесь?
— Ты не часто бываешь здесь.
— Я была занята, — я стараюсь быть похожей на Уэста, когда он пустой. Как будто мне похрен на Нейта.
— Джош сказал, что видел тебя с тем сомнительным парнем. Дилером.
— И что?
— То, что я беспокоюсь о тебе, Кэролайн. Сначала те фотографии, а теперь ты тусуешься с ним... Что с тобой происходит?
Я потеряла дар речи. Я имею в виду, буквально, я не могу подобрать слов. Их так много, они застряли, и я не знаю, какие из них я бы сказала, даже если бы смогла их вырвать.
Он поднимает руку выше и делает глоток пива, как будто мы собираемся пробыть здесь какое-то время, переговариваясь.
— Мы все еще друзья, — говорит он. — Мы всегда будем друзьями, ты же знаешь. Я просто не хочу, чтобы тебе было больно.
Это то, что разжимает мне горло.
«Мы все еще друзья.»
Он предал меня. Он сломал мне жизнь, а потом притворился, что это сделала я. Он лгал, потому что он придурок, а придурки лгут. А теперь он стоит здесь, загораживая мне выход и говорит, что мы все еще друзья.
— Знаешь что, Нейт? Пошел ты.
Я уворачиваюсь от его руки, наполовину ожидая, что он прижмет меня и поставит на место. Наполовину уверена, что он действительно ненавидит меня настолько, настолько хочет причинить мне боль, что сделает это.
Но он этого не делает. Я прохожу мимо него, бегу по коридору в туалет, запираюсь в кабинке и забираюсь на крышку одного из унитазов, встав ногами на сиденье, чтобы опустить голову между коленями.
Я держу ее там, жду, пока отдышусь.
Я держу ее там, пока не понимаю, что низкий гудящий звук, который я слышу, не в моей голове. Это мой телефон. В моем кармане.
Когда я достаю его, там сообщение от Уэста.
Ты в порядке?
Я не в порядке. Совсем нет. Но видеть имя Уэста на моем телефоне, видеть, что он спрашивает, — хотя раньше он никогда не писал мне смс, разве что печатал ответы из одного-двух слов на мои сообщения о безопасности дома, — это помогает.
Я в порядке, печатаю я.
Ну, вообще-то я печатаю «Я в патроне». Но каким-то образом чудо автокоррекции все исправляет.
Где ты?
На вечеринке в Миннехане.
Я знаю. Криш прислал мне твою фотку. Где в Миннехане?
В туалете.
Пауза.
Значит, Криш — гребаный идиот.
Я слишком остро отреагировала.
Все нормально. У всех бывают неудачные ночи.
Почему, когда другие люди говорят тебе то, что ты и так знаешь, это успокаивает?
Почему, когда Уэст говорит мне, что я нормальная, я ему верю?
Я хочу рассказать ему о Нейте, но еще больше я хочу забыть, что это случилось.
Ты все еще на работе?
Нет. Только что вышел.
Пауза.
Это прозвучало грязно.
Я улыбаюсь телефону.
Тебе стоит вернуться туда. Криш сказал, что ты помогаешь ему цеплять девчонок.
Еще одна пауза.
Но они все лесбиянки.
Гомофоб!
Не я. Криш подтвердит тебе — все эти девушки называют себя так.
Они называют себя женщинами, — печатаю я, но я не это хотела сказать.
Womyn, — пытаюсь я во второй раз, но автокорректор переводит на Women. (феминистки называют себя Womyn, чтобы не ассоциироваться с мужчинами Men)
Я делаю третью попытку.
W-o-m-y-n. Бл*дская автокоррекция.
Наступает пауза, а затем Уэст пишет:
Бл*дская? Я умираю.
Я моргаю на экран. О. Да, похоже, это я напечатала.
Рада, что могу тебя развлечь.
Я делаю глубокий вдох. Моим пальцам требуется три попытки, чтобы набрать слова.
Давай потанцуем?