На жёлтый свет (СИ) - Ледовская Светлана

В душе я свет не зажигала, будучи неуверенной в отсутствии камер в этой комнатке. Наскоро искупавшись, надела вчерашнюю одежду и обула те самые яркие кеды. За этим занятием меня застал Борис.

— Смешные, — вместо приветствия, кинул мужчина с порога. — Совсем не в твоём стиле.

— Ты делаешь вид, что знаешь меня, — медленно поднявшись, я отбросила влажные волосы назад, показав ему лицо. Борис скривился от вида синяка, расплывшегося по скуле и щеке.

— А на самом деле?

— Ты знаешь лишь то, что я показала. Не больше.

— Тебе стоит воспользоваться кремом.

— А тебе прекратить строить из себя хозяина…

— Николь, — Борис оказался рядом, вторгаясь в моё личное пространство и заставляя пятиться. — Прекрати делать это.

— Что? — я боялась отвести от него взгляд.

— Строить стены. Я тебе не враг.

— Ты — не друг, — выдала раньше, чем смогла остановиться. — Это важнее. Ты. Мне. Не. Друг. Вы оба положили меня рядом с трупом. Вы ждали моих слёз и истерики. Ты хотя бы на секунду задумался, каково мне было проснуться в одной постели с мёртвым!?

— Это был не мой выбор…

— Чего ты ждёшь? Что я вдруг потеряю остатки разума и брошусь к тебе за помощью? Упаду к ногам и стану молить о защите? Тебя? — мужчина отступал, позволяя мне идти следом. — Ты действительно считаешь меня такой недалёкой и ущербной? Думаешь, в моей жизни нет никого, кому я могу довериться?

— Сучка, — прорычал он и грубо ухватил меня за плечи, разворачивая и толкая к стене. — Ты меня с ума сведешь своими воплями.

Он прижал меня к твёрдой поверхности, выбив воздух из лёгких, и как только я хотела вздохнуть, прижался ртом к моему. Это больше походило на укус, чем на поцелуй. Борис вгрызался в меня, игнорируя зарождающиеся в груди крики. Он легко удерживал мои руки и, кажется, наслаждался сопротивлением.

— Вот такой тебя я всегда хотел, — мужчина тяжело дышал, оторвавшись от моих губ. — Горячая, дерзкая. Далимов ведь тебя так и не раскусил.

Я глухо выругалась, но ему это пришлось по вкусу.

— Интересно, если я тебя свяжу, ты будешь так же дёргаться? Или смиришься и подождёшь, пока я тебя освобожу, и только потом будешь…

— Выродок, — выплюнула яростно. — Справился? Смог? Ну, давай, покажи, на что ты ещё способен? У меня есть места, куда ещё не били. Будешь первым. Давай, ну, давай же…

Зажмурившись, я откинула голову и всхлипнула слишком громко и неуместно. Как же я устала быть сильной. Как же хотелось свернуться клубком и ощущать чьи-то пальцы в волосах.

Мужчина отступил, оставив меня растрепанную и потерянную. Он вышел из комнаты, шарахнув дверью так, что шаровидная лампа под потолком слегка качнулась.

— Урод, — выдохнула я, отталкиваясь от стены.

В коридоре было пусто, но я не тешила себя надеждой повторить трюк с побегом. Думаю, в этот раз такого не допустят.

Ковролин в этом крыле дома был не таким дорогим, как в хозяйской части дома. Он был изрядно потертым, в тёмных пятнах, местами порван. Здесь даже пахло иначе. Затхлый воздух отдавал плесенью.

В гостиную вела узкая арка. Вчерашний беспорядок был устранён, столик блестел, обивка дивана была сухой, светлый ковёр казался новым. Возможно, он и был таким.

В кресле развалился хозяин дома. Он окинул меня холодным взглядом и сдержанно кивнул.

— Доброе утро.

— Пошёл в задницу, — не стала миндальничать я.

— Какого… — приподнялся мужчина. На его челюсти расплылся приличный синяк. Утро сразу стало солнечнее.

— Не вижу причин притворяться друзьями, — я махнула рукой. — Ты мечтаешь меня сломать, а я тебя презираю. Зачем нам эта игра?

— Хочешь правды? — я нетерпеливо кивнула. — Ты моя женщина. Я тебя не отпущу, и вскоре ты смиришься…

— Не дождёшься! Стоило уже понять, что со мной не пройдёт запугивание и шантаж.

— Может, просто я не на ту точку давил? — Рустам усмехнулся и тут же скривился от боли.

— Надо мазь взять у Бориса, — сладко пропела я.

— Считаешь это смешным?

— Не скучным, — подойдя к окну, поправила штору.

— Ты пытаешься казаться холодной сукой, но… — Далимов направился ко мне, и я сделала несколько шагов в сторону. — Я увидел твое лицо, когда тот щенок сунул тебе рисунок.

— Мусор, — я тоже скривилась от боли.

— Я так считаю, но не ты, дорогая, — Рустам почуял мою нервозность. — Тебе ведь не плевать на отродье своего братца?

— Только на бумаге, — напомнила с горечью.

— Уверен, что ты так не считаешь. Ты ведь пошла к нему, и это значит…

— Ничего не значит. Мне нужно было где-то перекантоваться.

— Ложь, — припечатал Рустам, но я лишь пожала плечами. — Ты пришла к нему без своей скрипки. Значит, она где-то осталась. Там, где ты пряталась от меня всё это время. Скажи, в каком углу ты отсиживалась?

Глава 32

Хотелось ответить что-то едкое, но, заметив предвкушение во взгляде Рустама, я не решилась снова его спровоцировать. Не думаю, что присутствие камер его остановит. Этот упырь наверняка мечтает отыграться за вчерашнее унижение. След от удара светился на небритой челюсти Далимова, напоминая о странном поведении его помощника.

— Это совсем неважно, — я осторожно отступала, пока не отошла на противоположную от хозяина дома сторону комнаты. На полке камина, который никогда не зажигали, лежала скрипка. У меня даже пальцы стали зудеть от желания взять её в руки.

— Бери, — по-барски разрешил Далимов.

Наплевав на гордость, очертила инструмент ладонью элегантные изгибы, тугие струны, изящный гриф.

— Она ведь лучше твоего старья, — мужчина оказался прямо у меня за спиной и упёрся в полку руками по обеим сторонам от моего тела, тем самым, беря меня в кольцо своих рук и не позволяя ни уйти, ни отстраниться. — Никогда не смогу понять твоего альтруизма. Почему ты не хочешь жить в богатом доме, пользоваться заработанным и…

— Мне хватает того, что у меня есть, — я не шевелилась, даже когда урод наклонился и зашептал мне в ухо.

— Я вытравлю из тебя это упрямство. Хочу, чтобы ты встречала меня в чулках и кружеве.

— Перестань!

— На коленях, когда у меня будет плохое настроение. Ты будешь позволять мне всё, что я захочу. Называть хозяином, — никогда не замечала за ним этих наклонностей и, передёрнувшись от омерзения, скривилась.

— Когда же ты поймёшь, что я не умею подчиняться. Это не моё.

— Станет твоим, — потеряв терпение, рявкнул Рустам, хватая меня за волосы и оттягивая голову назад. — Только я буду решать, что ты будешь любить, — от боли я глухо застонала. Дыхание мучителя стало тяжелее.

— Пусти её, брат, — не знаю, как долго Борис был в комнате, но испытала облегчение от его присутствия. Отчего-то совсем не удивилась, оказавшись свободной.

— Не лезь не в своё дело, — проворчал Рустам, отступая в сторону. — Это — моя женщина и наши с ней отношения. Вчера я перегнул палку…

— Через час приедет журналистка. Николь надо загримировать.

— Интервью? — воодушевилась я.

— Не надейся на помощь, кроха. Эта команда работает на… — Борис выглядел раздражённым. — Переснимать будем до тех пор, пока не скажешь то, что следует. Вот текст.

Я выхватила из его ладони бумаги и пробежала глазами по строчкам. Обычная реклама гастрольного тура. Привычные фразы и указания, где стоит упомянуть спонсора.

— Это… шутка? После всего, я отправлюсь в поездку?

— А что не так? — усмехнулся бывший.

Беспомощно уронив бумаги, я мотнула головой.

— В чём подвох?

— Больше ты не будешь одна, дорогая, — Далимов мерзко усмехнулся. — Никогда.

— Что это значит?

— С тобой всегда будет сопровождение, — я не смогла скрыть скептической ухмылки. — Ты ведь понимаешь, что у нас есть на тебя компромат?

— Какой же?

— Видеозапись, на которой ты убиваешь человека, а затем сбегаешь с места преступления.

— Все в этой комнате знают, что произошло на самом деле, — я подавила желание кричать.