Покорить Ангела
Жека
Издалека доносились голоса и чьи-то противные, громкие крики. Кто-то ходил рядом, кажется, даже звал меня по имени. Незнакомый мне голос отдал приказ вызывать скорою, вокруг началась суета и неразбериха.
Какая-то девчонка спросила, жив ли я. Интересно, как тот, кому был задан вопрос, вообще, должен был определить на глаз, не умер ли я?
Ко мне никто не прикасался. Вроде. Или я просто ничего не почувствовал?
А что, если меня парализовало? Как это вообще определяют? Сколько должно пройти времени? И сколько прошло? Но боль ведь я чувствовал. Хотя, помнится в школе на уроке биологии рассказывали, что за разные ощущения отвечают разные рецепторы и пути. Какого черта я вообще рассуждаю о биологии?
Я сделал над собой усилие, кажется, мне удалось пошевелить пальцами. Вроде слушались. Тоже самое я повторил со ступнями, по ощущениям они тоже шевелились.
Или это фантомные ощущения? Может, я выдаю желаемое за действительное?
— Жека, Жек, — очень близко, кажется, справа, раздался голос Ромыча, через секунду к нему добавился отборный, почти литературный мат Сани. — Жек, ты нас слышишь, да отойдите вы, скорую кто-нибудь вызвал? Жек!
— Угу, — я постарался мычать как можно громче, чтобы меня наверняка услышали.
И вообще, кажется, все было не так плохо, как выглядело со стороны. Ноги и руки меня слушались, по крайней мере кисти и ступни.
Простонав от внезапно вспыхнувшей острой боли в колене, я все же согнул ногу в суставе.
Мля. Больно. Но я точно не парализован. Под себя срать мне пока не светит, уже хорошо, учитывая, что гонку я благополучно проебал. Рискнул, слетел, нахрен, с мота, и один хер проебал.
Ромыч, сука!
Я ведь выигрывал, гнал на всех парах, только колеса сверкали. Уверен был в победе, до финиша рукой было подать. Видно, расслабился я, предвкушая скорую победу над соперником, и Ромыч это, конечно, просчитал. Расчетливый сученыш. Я не понял даже, в какой момент остался далеко позади. И знал, что так просто не догоню, этот черт все предвидел, кроме моей, в край больной башки. У меня один шанс был на миллион, можно сказать.
Впрочем, шанс этот я благополучно просрал.
Решил выпендриться, рискнуть. Там, где было необходимо притормозить, я ускорился. Если бы выгорело, приехал бы первым.
Но не выгорело. Зона вылета оказалась слишком крутой, я недооценил, неверно просчитал угол наклона. Скорость была слишком высокой, ускорение дополнительно пнуло, а вот сопротивления воздуха не хватило. Взлететь я взлетел, а красиво приземлиться, увы, не получилось.
У меня с физикой всегда не очень было.
Надо было учить, оказывается. Вот Ромыч учил, а я хрен пинал.
— Жек...
Ладно, хватит уже валяться, пора и честь знать. Разлегся тут, раздвинув ноги, как девица лёгкого поведения, и тяжелого тоже.
Мне, конечно, фартануло знатно, другой бы себе все к чёртовой матери переломал, а я ничего, огурчик. Видимо, ни наверху, ни внизу меня пока видеть не хотят. И правильно, зачем я им.
Сгруппировался я вовремя и весьма удачно. Вот это я могу вообще. Талант не пропьешь.
Собравшись с силами, я втянул в лёгкие воздух и попытался подняться.
— Да ты че дебил что ли, лежи! — заорал Саня.
И че так орать? Радоваться надо, что я жив, и даже почти здоров.
Ну упал, ну помялся. Бывает.
Я промычал что-то невнятное. Невнятное для окружающих, естественно. А вообще я просто Саню послал в пень, только шлем мешал.
Мне наконец удалось сесть, кто-то осторожно придерживал меня за спину.
Заботливый.
Ещё раз убедился, что меня не парализовало, и, кажется, мне удалось обойтись без переломов.
Руками я шевелил хорошо, тело ныло конечно, правое колено нещадно болело, но целом все могло закончиться хуже.
Я потянулся к шлему и принялся его снимать.
Кто-то охнул, Саня в очередной раз высказался, но принялся помогать. Это я понял, когда рожу его злую увидел, как только шлем снял. Саня сидел справа, по другую сторону, на коленях всхлипывала Милка. Че рыдать-то, не на похоронах же.
— Ты совсем дебил? — взревел друг.
— Нет, только наполовину.
— Очень смешно, ты башкой когда думать начнёшь?
— Да че ты орёшь, как потерпевший, нормально же все.
— Жек, какого хера, а? — подключился Рома.
Оказалось, что именно он помогал мне принять сидячее положение.
— Да перестаньте ныть, как девочки. Со мной нормально все, — я отмахнулся осмотрелся, — это, кто там в скорую звонил, отбой.
А скорую вообще можно отменить? Или за ложный штраф вкатят? А хрен с ним, заплатим. Так стоп, а здесь же должны дежурить медики? Уже свалили? Шустрые ребятки. А впрочем, за этот прокат им нихрена бы не заплатили, неудивительно.
— Какой отбой, тебе в больницу надо, — продолжил бурчать Саня.
— Ага, в психиатрическую, — хмыкнул Ромыч.
