Училка и мажор (СИ) - Орлова Юлианна

Он открывает дверь, сажает меня на пуф, все это делает уверенно и отлаженно, словно много раз проворачивал ранее. Мягко стягивает с ног промокшие сапоги, а затем поднимает на меня серьёзный взгляд.

—Ты решила меня добить, да? — я отворачиваюсь, но от Рустама не спрятаться. Даже если закрыть глаза, он все равно тут. Под кожей.

—Нет, — на выдохе произношу, пока Белов массажирует мои занемевшие от холодна ноги.

Мурашки начинают гулять по коже.

—Марш в душ.

Я иду, подчиняясь приказу. Мечтая о том, чтобы тепло наконец-то согрело. Захожу в свою комнату, на автомате стягиваю одежду, а затем ступаю в ванную, где включаю напор воды посильнее да погорячее. Когда кожи касается теплая вода, все мышцы на мгновение расслабляются. Хорошо. Боже, как хорошо.

Но ровно до того момента, пока я не слышу щелчок двери. В панике оборачиваюсь, чтобы сквозь затуманенное стекло кабинки увидеть мощную фигуру Рустама, возвышающуюся скалой в маленьком пространстве.

15. Плохие девочки не кончают

ГЛАВА 15

ВАСИЛИСА

Спиной упираюсь в переключатель, снося тот на красную отметку, отчего визжу, потому что кипяток болезненно обжигает кожу. Черт возьми, вот это везение. Рука смазано тянется к защелке душевой кабинки в то время, как мысли хаотично разлетается по черепной коробке, вторая сбивчиво отключает напор воды. Ноги дрожат, вода перестает капать, а мощная тень плавно приближается ко мне. Сквозь горячий пар слышно лишь безумный стук сердца. Холодные капли стекают по коже водопадом. Ресницы склеиваются.

—Немедленно выйди! — сипло отвечаю, пока руки упрямо прикрывают все стратегически важные места. Да уж, укрылась, справилась. Словно это на самом деле хоть как-то поможет ситуации.

Несмотря на очевидную раздражительность, я начинаю понимать, что испытываю странное предвкушение. Совсем слетела с катушек.

—Я принес тебе полотенце и вещи. Ты уж извини, но порылся сам.

Голос с хрипотцой и смешинкой.

Облегчение с капелькой разочарования затапливает меня. Просто вещи принес, идиотка, ты ж приперлась сюда просто так. Словно у тебя тут шкаф.

—Миленькие трусики, особенно с мишками.

Господи, что за человек? Вздрагиваю и прикрываю веки, после чего устало кладу голову на мокрое стекло, ощущая приятную покалывающую прохладу. Все самое неловкое со мной уже случилось. Чего уж там…

—Выйди, — злобно отвечаю, представляя, что именно он мог увидеть. Плавным облаком меня укутывает какой-то дрожью. Мне кажется, что Белов смотрит на меня и видит все в деталях, плевать, что через это стекло ничего не видно даже тогда, когда пара нет.

Кроме силуэта. Моего. Его.

Широкая ладонь ложится на дверь душевой с другой стороны. Прямо возле моей груди. Ощущение, будто бы меня торкает током. Насквозь.

Ладонь смещается ниже, отчего плавно разливается тепло в моем теле. Прикусывая губу, я на одеревеневших ногах делаю шаг назад. Мысли хаотично бегают. Боже.

Веду рукой вслед за Беловым, еще больше стараясь прикрыться. Он кладет голову на дверь, упирается двумя ладонями и дышит тяжело, пока я в шоке смотрю на все происходящее и молчу, потому что дар речи потеряла.

Он не зайдет же, да?

Спиной упираюсь в кафель, пальцы на ногах скручиваются в спазме. Мне холодно и жарко одновременно.

—Включи воду и пропарься.

Рустам рывком отскакивает от кабинки и резво покидает ванную комнату, пока я плавно сажусь на корточки и обхватываю себя руками, подрагивая от пережитого стресса.

И я сейчас не столько о стрессе по поводу встречи с отчимом, сколько о таком вот контакте с Беловым.

Чертов ураган, который точно сметет все, что так терпеливо я отстраивала в своей жизни. Поворачиваюсь спиной ко входу и включаю воду, водопадом хлестающую по спине, но мандраж не отпускает тело, только сильнее сжимает в своих болезненных объятиях, не позволяя расслабиться даже под таким напором.

Вожусь достаточно долго, намыливая себя до скрипа. Словно боюсь вылезти наружу. Я боюсь себя, ведь мои реакции на присутствие Белова настолько неординарны, что с каждым разом я боюсь потеряться окончательно в его магнетическом влиянии на себя.

Когда я наконец-то выныриваю наружу, обнаруживаю полотенце, на табурете, а под ним…трусики из той коллекции, что надевать надо лишь для того, чтобы снять. Боже. Как он их нашел?! Я их покупала в маразматическом состоянии, чисто для того, чтобы они были, потому что к стрингам всегда относилась скептически, тем более к таким.

Лицо резко краснеет, и я ощущаю пульсацию во всем теле.

Он трогал это.

Как стыдно. Хотя почему это стыдно, больше стыдно должно быть из-за мишек, ведь, да? На самом деле это мои самые удачные труселя из всех, и за них мне как раз не стыдно. Ведь комфорт — это не про стыд, это про другое.

Но когда мои глаза опускаются на лифчик, который я вообще ни разу в жизни не надевала, из ушей идет пар. Потому что сейчас я больше похожа на порно-звезду в комплекте, который купила, будучи в пограничном сознании. Другой одежды здесь нет, хотя нет, вру. Тут шерстяные носки почти до колена и пушистый халат. Прелестно! А просто пижаму принести религия не позволила.

Спокойно, Вася, он просто энергетический вампир и хочет тебя сожрать, что тут непонятного. Ему в кайф получить твои эмоции.

Но соль в том, что сейчас я на эти эмоции не способна, во мне настойчиво кипит мысль об отчиме, и о том, что нам всем прилетит. Всем участникам того действия. Резерв исчерпан, Рустам. Я точно сегодня не дам тебе нужного ответа.

Шлепаю себя по щекам, чтобы отвлечься и не думать об этом хотя бы сейчас, пока он…тут.

Решать проблемы по мере поступления, да. Вот так вот я буду делать.

Молодец, ты справишься. Просто скажи ему уйти и все, дело с концом.

Но когда я все-таки выхожу из ванной и решительно направлюсь на кухню, что-то идет не так. Да кого я обманываю? Все идет не так, потому что Рустам стоит в моем переднике без верха и жарит мне…яичницу, поигрывая мышцами спины, на фоне приглушенно играет какой-то незамысловатый французский мотив, а я стою и понимаю, что ни черта не понимаю, что здесь происходит.

Боже, он готовит? Серьезно?

Что-то настойчиво скребется в грудине, потому что обо мне так заботились очень давно, кажется, что в другой жизни. И весь запал на то, чтобы поругаться, вдруг сходит на нет, вот так вот. Перед лицом обычной заботы. Чудесным образом, в ноги мне вдруг не жарко, а тепло. Уютно. Сама бы я вряд ли надела сейчас носки, почапала бы в тапках. А тут носки.

На столе уже разложены бутерброды, чайник кипит, и Белов в один шаг оказывается возле него, выключает, а потом поворачивается ко мне и ослепительно улыбается.

—Я подумал, что ты голодная, а сытая девушка больше склонна коммуницировать.

Ямочки на щеках прорисовываются сильнее, а меня откидывает назад, когда такое для меня делал только один человек. Мама.

—Рассказывай.

Одно слово. Уже без шуток и без попыток меня вывести на что-то. Голый факт. И голый до пояса Рустам в моем переднике с единорогами. Боже.

Белов подходит и уверенно обхватывает мой подбородок, наклоняется и серьезно заглядывает в глаза, пока в моих начинается что-то неконтролируемое. Потоп. Не иначе.

—Ничего.

—Так это не работает, Василиса…я могу без отчества? Просто у нас уже такая языковая…близость, что мне кажется, можно без этих сложностей, ага?

Мне бы возразить, дать ему по лицу, но вместо этого я стою и «жую сопли». Звучало смешно, не скрою, но запала уже нет.

Наверное, во мне говорит простое истощение. Этот день меня высосал. Вместо сопротивления, я удачно плыву в жесткие объятия Белова и чувствую себя при этом чуточку лучше. А когда меня крепко сжимают, а в нос ударяет его запах, я даю волю слезам, плачу так сильно, словно не плакала пару лет.

Но так ведь оно и есть, я сублимировала, копила в себе, копила, а потом просто бум, и я лопнувший шар, разлетевшийся на части в пространстве.