Сказка для взрослой девочки (СИ) - Купер Кира

— А что ты хочешь услышать?

— Извинений, разумеется! — заявила она прямо. — Ты меня кинул, а это, знаешь ли, капец как обидно!

— Я не собираюсь извиняться.

— Классно! А что тогда?

Он промолчал.

— Эй, ты хотел поговорить или нет? Или мы в «угадайку» играть будем? Окей, я первая. Дай подумать, — она уперла руки в боки. — Ты получил свое, улетел по супер-важным делам и забыл, что где-то там сидит девушка, без одежды, еды, воды… Потом, видимо, спохватился. Или нет? Или ты на меня вчера случайно наткнулся?

— Я искал тебя.

— Что ж, не жди, что буду радоваться. А зачем искал?

Она задала вопрос, на который у него ответа не было. Самому бы понять.

— Ты появилась на моей земле, и я…

— И все, кто здесь, должны делать только то, что ты скажешь? Тебя разозлило, что сама по себе брожу? Или надеялся мой хладный труп на дереве своем найти? Прости, что нарушила твои планы.

— Ты бы не померла.

— Ты не можешь знать. Вдруг у вас птеродактили водятся? Хотя о чем я… Ты сам на него очень похож. Вы, случайно, не родня?

— Мне незнаком тот, о ком ты спрашиваешь.

— Это динозавры, они вымерли у нас…

— Мы тоже скоро вымрем.

Фраза вырвалась сама собой, тут же пожалел об этом, но слово — не воробей.

— Ладно, — протянула, словно сама себя успокаивала. — Что будет дальше? Я вообще-то к князю шла, он вроде как помочь должен. Но Кикимора сказала, что он не очень любит этим заниматься. А вот Се…баба Яга уверяла, что только он и поможет вернуться в свой мир. И кому верить? Не подскажешь?

Соловей скрыл удивление, поражаясь про себя ее глупости. Она говорила с Кикиморой болотной? Той, что ни одного смертного из своих цепких рук еще не выпускала? Поверила старой ведьме, коварство которой не знает границ? Про себя сделал отметку: последняя за свои деяния еще поплатится. В чем ее выгода, пока не понял, но обязательно узнает правду.

— Мне, — сказал, глядя в глаза. — Мне ты можешь верить.

— Ой ли, — сомнение в ее голосе неожиданно покоробило. — Вообще мы тут недавно обсуждали, вернее, я, как ты меня кинул. А теперь предлагаешь верить?

— У тебя нет иного выхода.

— Выход есть всегда! — заявила убежденно.

— И какой же?

— Не решила еще. Не торопи.

Оба замолчали, наблюдая, как по комнате туда-сюда мечется муха.

— Я очень испугалась, — послышалось тихое. — Думала, ты просто про меня забыл.

— Я бы тебя ни за что не забыл, — произнес, не подумав, но это было чистой правдой.

Она вздохнула и чуть улыбнулась.

— Что теперь-то?

— Пока поживешь в этом доме, дальше видно будет. Мне нужно разобраться кое с чем.

— Ага, это ясно. А что будет со мной?

— Чего ты хочешь?

— Мой идеальный исход?

— Да.

— Вернуться домой.

И снова какое-то незнакомое чувство. В груди защемило, словно здоровый великан ручищами душу сжал.

— Тебе надо помыться, — он поднялся. — За тобой пришлют.

Она кивнула, не поднимая головы. Подойти бы сейчас, заключить в объятия, а лучше спрятать от обоих миров и носить в кармане как большую ценность. Он чуть не споткнулся, когда осознал: да, именно этого ему и хочется!

Конечно, ничего подобного не сделал. Выйдя, подошел к колодцу, где бабы набирали студеную воду, не спрашивая, опрокинул на себя лохань. Ледяные ручьи заструились по телу, но с жаром внутренним так и не могли справиться.

Завтра в тереме проведут вече. Нужно обсудить, что творится на его землях и вокруг, понять, чего хочет Владимир. Усилить защиту града.

Архип уже ждал его на крыльце.

— Любава лютует, — проговорил на ухо. — Кажись, ей кто-то шепнул, что ты ведьму привел.

— Кто?

— Не ведаю пока, Соловей.

— Узнай. Как хлопцы?

— Разбрелись по домам. Созывать?

— Нет, пусть до утра отдохнут.

Всего в Троедубье пятьдесят мужиков, способных держать оружие, что даже для Киева — сила немалая. Конечно, в леса выходят не все, где-то половина. Чтобы могли и мирных защитить, и по землям без надзора никто не шастал.

— Снимите трупы. Захороните за воротами, — добавил разбойник.

— Ужо? Следующих вешать аль на колья?

Ох, как хотел Соловей расправиться с теми, кто с мечом пришел в его дом. Но перед взором мелькнуло лицо Лизы. Не факт, что ее этим напугаешь, она непредсказуема как ветер. Волновало другое. Что она скажет, увидав такую жестокость именно от него?

А, может, и стоит показать себя во всей красе? Чтобы смотрела презрительно, в рожу плюнула, отвернулась. Только что потом? Ведь не отпустит ее никуда, тем более, за пределами града ее ждет верная смерть. Он это чуял, пока непонятно, как, но был уверен, что так и произойдет, коль вздумает выбраться.

Да и что толку, он уже видел подобный взгляд, когда только нашел. Его он не остановил.

— Зайду к ним сегодня. Если нового не поведают — ножом по горлу и в овраг.

— Лады.

Он поднялся в общие палаты. За столом сидели Ярополк и Рудька. Второй, еще молодой, но уже крепкий и опытный воин, пил хмельной мед, блуждая взглядом по карте, расстеленной перед ними.

— Что у нас?

— Лезут со всех сторон, говорят, — воевода протянул кубок. — Испей, славный мед.

Соловей отказываться не стал, осушив его залпом.

— Лазутчики?

— И они тоже. Крупных войск пока нет. Но это дело времени, ты же понимаешь.

— Понимаю.

— Что им нужно-то? Раньше было по одному за седмицу, а теперича… Не иначе, ищут чего-то.

— И я даже знаю, чего, — вступил Рудька. — Соловей, не серчай токмо, но ведь за твоей же ведьмой увязались. Это дело ясное. И набеги будут и далее.

— Предлагаешь ее отдать? — он вопрошал спокойно, но у знающих его мужиков побледнели лица.

— Нет, наоборот, — молодой оборотень поднял руки, давая понять, что ничего такого не думал даже. — Коль она так надобна, значит и ценность в ней немалая. Надо понять, в чем.

— Верно мыслишь, — задумчиво произнес Ярополк. — Девица непростая, чувствую. Может, у тебя есть догадки?

Оба уставились на главного, ожидая, что тот скажет.

— Покамест нет. Но обязательно узнаю.

В комнату зашел Архип.

— Люд волнуется, — усаживаясь в ряд с остальными, сообщил он. — Набега ждут, да твоей команды просят. К чему готовимся, Соловей?

Мужчина обвел взглядом своих верных воев.

— Усильте охрану на границах. В граде выставить на одно лучника больше на каждом посту, и меняйтесь чаще, чтобы глаза зоркости не потеряли. С пленниками, как я уже говорил, побеседую, потом в расход. Отдельно глядите за домом…ведьмы, — он не стал разубеждать их в ее способностях, пусть опасаются, так спокойнее. — Завтра на вече решим, что далее. Все оружие, что имеется, наточить, пусть кузнецы денно и нощно не гасят печи.

— Неужто сами наступать будем? — удивился Архип. — Аль осада?

— И то, и то, Архип, — проговорил Соловей. — Как Боги положат.

Обсудив еще некоторые важные вещи, но касающиеся мирной жизни града, разбойник удалился, оставив мужиков пьянствовать. Он знал, слишком многое они себе не позволят, не оставят родной дом без присмотра.

На втором поверхе задумался. Зайти к Любаве? Приказать, чтобы не совала нос, куда не надобно, может, даже пригрозить, что отправит обратно в Чернигов к батюшке. Для бабы это самое страшное, вернуться в семью от мужа — значит, не сумела очаг сохранить.

Но ноги сами понесли в сторону дома, где поселил Лизу. Свет в окошке не горел.

— В баньке она, — крикнул мальчонка, играющий с цыплятами.

Кивнув благодарно, направился туда. У самого домика наткнулся на полуголого старичка, с грустным видом сидящего на низеньком бревнышке, заменяющем скамью.

— Дикую бабу ты привел, — пожаловался Банник. — Визжит так, что уши сворачиваются. Выгнала меня, чуть ковшом не прибила, ладно, увернуться успел.

— Извини, забыл ее предупредить о тебе.

— Чаво уж там, — отходчивый дух тяжело вздохнул. — Рази я не вижу, что не отседова она.

— Не говори пока ни кому.