God Jul! (СИ) - "Cold February"

— Кажется, я ей не нравлюсь, — со смешком подмечает Локи, когда Наташа удаляется, звонко цокая каблуками.

— И что-то подсказывает мне, что это взаимно, — в попытке спрятаться набрасывается на уже остывший кофе Сигюн.

Она все еще чувствует на себе его цепкий, проскальзывающий сквозь одежду взгляд. Хочется невольно чем-нибудь прикрыть и без того неглубокий вырез на майке, но, во-первых, нечем, а, во-вторых, это выглядело бы чертовски тупо. Треклятый терпкий одеколон забирается в пазухи носа, будоража не самые приличные картинки в голове. И еще эта его рука, почти касающаяся шеи… Как же Сигюн раздражает этот парень со своей убийственной секс-аурой.

— Почему ты так думаешь, любовь моя?

Так… о чем там они? Ах, да!

Она протяжно хмыкает и подпирает голову рукой, поворачиваясь к нему вполоборота. Тут же натыкаясь на пугающую улыбку хищника. И как в вечер посвящения в голову вообще могла прийти мысль, что она у него соблазнительная?! Сигюн тогда точно перепила. Не иначе. Или усиленно сейчас пытается отрицать очевидное.

Тупой психологический самоанализ. Изыди!

— Наверно, потому, что ты пытался подкатить к ней, а она дала тебе от ворот поворот, что стало первым отказом на твоей практике Казановы?

— Да… та незатейливая история с ее возлюбленным доктором… как там его?.. — театрально хмурится Локи, впадая в образ задумчивости, чем вынуждает Сигюн закатить глаза и усмехнуться.

— Не делай вид, что ты не помнишь, как зовут самого известного ученого в области биохимии, ядерной физики и гамма-излучений, — стреляет она в него глазами и мысленно дает себе подзатыльник.

Ну почему, когда они находятся наедине, в ней неизбежно включается флирт?!

Локи обольстительно улыбается, нутром почувствовав приятно изменившуюся атмосферу, и облокачивается о столешницу, загоняя Сигюн в некий полукапкан. В горле предательски становится сухо, а телу — жарко. Хочется бежать без оглядки куда подальше. Она нервно выдыхает, выпрямляясь, и с опаской заглядывает в его тут же вспыхнувшие опасным огоньком гипнотические глаза. По позвоночнику тут же проходится холодок.

Так. Пора остановить это и расставить все точки над «i».

— Скажу откровенно, Локи: я слишком умна, чтобы ты мог соблазнить меня.

— Именно это мне в тебе и нравится, любовь моя, — без запинки чарующе проговаривает он. Как будто все идет по четко написанному сценарию. И самое ужасное, что непонятно: на самом деле попадаешь в заранее расставленную ловушку, или тебе просто кажется.

— О, так я тебе «нравлюсь», — поддевает его Сигюн, не зная куда деть себя под столь пристальным взором.

Удушающе неуютно.

— Иначе зачем я здесь?

Она дергано поводит плечами, точно сбрасывая навешенный на них груз, но легче даже на толику не становится.

— Вы слишком «влюбчивый», мистер, — со смешком хмыкает она. — Не имею тенденции тесно общаться с такими ветреными парнями.

— О, правда, дорогуша? — притворно изумляется он. — А как же наш квотербек?

— Баки?

Он следил за ней?

— Как мило. Ты даже уже зовешь его «Баки», — опасно скалится Локи.

И Сигюн вдруг неожиданно щелкает. Он что, ревнует? По телу расплывается странная веселость вперемешку с глупой радостью.

— Я зову его «Баки» в течении последних двенадцати лет, да будет тебе известно, — сладко шелестит она. — А теперь прошу меня извинить. Очень приятно было пообщаться и все такое, но у меня еще есть дела, — кивком указывает она на книгу, важную главу которой ей вот уже два часа никак не дают дочитать. — Так что не мог бы ты меня оставить? Первокурсникам надо учиться.

Но Локи, явно найдя в ее выпроваживании повод остаться, лишь с интересом придвигается ближе, заглядывая в раскрытые страницы. И Сигюн хочется взвыть, когда его длинные мелкие кудряшки полосуют по плечу. Еще немного, и она сойдет с ума от настойчивости этого парня.

— Думаю, эффективнее будет, если я все же останусь, — иронично хмыкает он, очевидно узнав изучаемую ей литературу.

Их чересчур близкие косые взгляды встречаются. Его — соблазняющий с плещущимися смешинками азарта и ее — скептический с нотками испуга. Сигюн уже почти открывает рот, чтобы деликатно отшить его, как Локи вдруг становится пугающе серьезным.

— Король должен помогать своим фаворитам. Дам тебе персональный урок по введению в основы экономики. Только сразу предупреждаю — я ОЧЕНЬ строгий учитель.

— То есть тебя покорил мой ум? — даже не пытаясь скрыть, как ему это льстит, Локи гордо изгибает бровь.

Сигюн с усмешкой закатывает глаза. Как мало этому павлину с дипломом наивысшего почета надо для счастья… На самом деле после этого адского репетиторства она поносила его на чем свет стоит до самого успешно сданного теста. А после — еще больше за то, что Локи заставил ее выучить наперед еще пять тем. Невыносимый диктатор-идеалист.

— Ну, это то, что в тебе действительно вызывает восхищение. Учителя тебя просто обожали.

— Издеваешься? — саркастично посмеивается Локи. — Я вечно спорил с ними на занятиях и при любой возможности тыкал их носом даже в самые малейшие промахи. Эти оплоты канцеляризма меня ненавидели!

— Да… ты был просто душкой… — иронично хмыкает она.

Я — неприятные воспоминания Сигюн.

— Домой! — грубо дергает он ее за предплечье.

— Локи, какого черта?! — шипит она с возмущением и вырывается.

Место, где кожу сдавили пальцы, ужасно ноет — точно останется синяк.

— Это я должен спрашивать: «Какого черта?»! — едва не срывается на крик Локи, вкладывая всю ярость в рычание. У Сигюн вниз по позвоночнику опускается липкая дрожь. Его лицо искажено гримасой злобы. А глаза дикие. Как у сумасшедшего. — Какого черта ТЫ не отвечаешь на звонки и спокойно тусуешься?!

— Я не слышала твоих звонков! — огрызается Сигюн.

Он ее просто выводит. Врываться вот так в гущу народа и выдергивать ее с вечеринки, как будто он ее отец, а она школьница-малолетка в баре с цензором +18. Что за свинское отношение?!

— И я написала тебе СМС, что иду отдыхать с девочками!

— В баре, полном парней?! — ядовито иронизирует Локи.

— Это студенческий бар в кампусе! — жестом указывает она на дверцу входа.

Еще немного и кто-то из них взорвется.

— И где же были твои подружки, позволь спросить? — зло шипит он, суживая глаза. В них так и пылает сумасшедшая ревность. — Что-то я не видел никого, кроме твоего любимого квотербека, заговаривающего тебе зубы! Или твои «подружки» теперь выглядят так? Много же изменилось со времен моего выпуска!

— Не приплетай сюда Баки, мы просто разговаривали! Я была там с Нат и Лорной. Они просто отошли за выпивкой!

— О, то есть ты еще и пьешь! — торжественно выплевывает он, точно она совершила самый омерзительный поступок на свете.

Сигюн просто раскрывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная за хвост на берег. Да какого черта вообще?!

— Может, уже хватит? Я не сделала ничего, чего бы не делала раньше!

— Мы идем домой, — мертвенным голосом чеканит Локи, вновь сковывая в тиски ее предплечье.

Она запрокидывает голову со страдальческим стоном, насильно утягиваемая в сторону выхода из кампуса — совсем не ее комнаты в общежитии, — и язвительно интересуется:

— Я не сделала домашнюю работу?

— Нет! — рявкает он. — У тебя наступил комендантский час!

Локи был удушающей «душкой», у которого сорвало голову из-за ревности и постоянных беспочвенных подозрений, стоило выпуститься и оставить свою девушку «в стане врага». И даже принимая во внимание слова Фригги… Это далеко не было похоже на «страх потери». Сигюн может с опытом пролитых слез, эмоциональных срывов и липкого страха, присосавшегося к позвоночнику, сказать, что это перешагивало все возможные границы, становясь самым очевидным абьюзом. Она открывала ему свое сердце не для таких отношений. Не для этого.

Она мечтала ярко гореть, как путеводное пламя, от его любви. А в итоге — почти сгорела.

Сигюн зыбко вздрагивает, когда его пальцы ложатся поверх ее, вцепившихся в стекло бокала. Она вскидывает голову, встречаясь в секунду нахлынувшей паникой от лютого страха шестилетней давности в глазах с промелькнувшей болью от понимания в его. По тонким губам проходит тень улыбки.