Терпи, неудачница! (СИ) - Иванова Ксюша
- Мне очень-очень хорошо здесь с тобой. Просто безумно хорошо.
- И ни с кем так не было?
Какой-то странный вопрос. Я же все-таки не двадцатилетняя девчонка, у меня ребенок-подросток! Что ответить? Провела пальцем по плечу, по горячей загорелой коже и спросила:
- Ревнуешь, что ли?
Он всмотрелся в глаза и ответил:
- Сам в шоке. Но да. Ревную. Очень. Ко всем, кто у тебя был.
- Зачем? Не нужно. Я вот запрещаю себе даже думать о том, что твоего тела когда-то касались чужие руки. О том, что еще будут касаться, когда я уеду.
- Не-е-ет, так просто я тебя не отпущу. Мы подумаем с тобой потом, завтра, о том, как нам быть.
Это уже было что-то для меня. Какое-то обещание, какая-то надежда... А большего в тот момент мне и не нужно было, чтобы радоваться каждой минуте рядом с ним, каждой секунде своего счастья...
Только спустя полчаса я была отпущена переодеться. И, конечно, мне хотелось быть красивой для него. Я старалась изо всех сил! Правда, выбора-то все равно не было - надев свой единственный сарафан, красилась в ванной Машкиной косметикой, потому что своей у меня просто не было с собой. Именно в этот момент, наконец-то, проснулась моя подруга. Она, не стучась, зашла в ванную и проплелась мимо меня к душу. Потом сделала шаг назад и смерила меня сверху вниз взглядом.
- Ты чего такая?
- Какая?
- Счастливая?
- Скажу. Только обещай, что истерик не будет!
- Обещаю.
- Меня Саша на свидание позвал! Вот. Сейчас оденусь и пойду!
- Так уже вечер!
- А на свидания, по-твоему, ходить нужно исключительно утром?
- Не знаю. Сто лет не была, - Маруся выглядела расстроенной, и я с трудом задушила в себе желание позвать ее на прогулку с нами. Нет, ни за что никому не позволю даже прикоснуться к своему нежданному и такому короткому счастью!
- Марусь, не расстраивайся! Я знаю, ты тоже встретишь ЕГО! Такого, чтобы сердце замирало от одного взгляда! Самого-самого...
Я не удержалась и крепко обняла ее, расцеловала в обе щеки и, не дожидаясь ответа, подхватила телефон и выскочила из комнаты.
24.
Удивительный день. Удивительный вечер. Странное чувство закономерности всего происходящего. Так и должно быть. И мне нравилось, что было так, а не иначе. Мне очень нравилась эта женщина - остроумная и искренняя, красивая и простая, ласковая и отзывчивая. Мне нравилось, что она льнула ко мне, что позволяла обнимать себя на виду у других людей, что всегда было под запретом с матерью моего сына Инной. Мне нравилось, что с ней не нужно было придумывать тему для разговора - само собой получалось как-то, не было неловкого молчания, а наоборот, порой мы перебивали друг друга, желая сказать что-то.
И даже, когда все-таки не могли подобрать слов, стоя на вершине утеса, мысом своим разрезающего берег озера, я не чувствовал никакого смущения, никакой неловкости. Наоброт, мне было приятно молчать. Просто обнимать ее, целовать нежную кожу за ушком, откинув волосы на другое плечо. Просто чувствовать ее пальцы на своих руках. Просто быть рядом. И радоваться ее восхищению - красотой природы, яркими красками заката, и, как это не удивительно, мной самим!
- А завтра вечером поедем ко мне - тут всего три часа на машине.
- Покажешь мне свой город?
- Боюсь, что именно завтра город не покажу - приедем уже поздно. А вот послезавтра... Только нужно будет предупредить Илью, что я тебя забираю.
- Познакомишь со своей холостяцкой берлогой?
Вообще-то, я хотел познакомить ее с мамой. Показать и получить одобрение. Я был уверен, что Женя ей понравится. Моя мама была добрейшей души человеком, не способным на мелочность и подлость. Но сейчас говорить об этом Жене не стал. Зачем заранее пугать?
- Ага. И просто по городу покатаю. У нас там тоже много интересного. А хочешь, в кино пойдем?
- Хочу. Всё хочу. С тобой.
Вернулись в гостиницу уже совсем поздно. Навстречу выскочил администратор.
- Саша, там тебя разыскивали по телефону, - от меня не укрылся любопытный взгляд, брошенный на Плащевскую.
Да, отношения между инструкторами и туристами у нас были под запретом. Но сейчас мне уже было все равно. Можно сказать, решалась моя судьба. И я не мог рисковать понравившейся, запавшей в душу, женщиной из-за каких-то там правил.
- Кто?
- Хм, Инна. Сказала, что мобильный твой не отвечает.
Про мобильный я совершенно забыл. Да и не видел его нигде в номере. Странно, кстати. Вроде бы, с собой на маршрут не брал. А хотя, может, и брал! Я же ждал звонка от Тёмки! Хотел с утра ему дозвониться! Сволочь, о ребенке и не вспомнил совсем!
Неужели потерял телефон? Вполне возможно. Наверное, у Инны с сыном там опять какой-то конфликт.
- Жень, мне нужно перезвонить. Иди ко мне в номер! Я позвоню, закажу ужин и поднимусь! - она кивнула, не задала никаких вопросов, хотя я и видел, что хотела и направилась к лестнице. - Стой! Ключ возьми.
Протянул ключ, вложил в ее руку, и, отбросив мысли о наблюдающем за нами Сене, притянул к себе за руку и поцеловал. А потом еще и пялился вслед, как влюбленный дурак! Но не мог оторваться - такой красивой она мне казалась!
Инне дозвониться не получалось. Решил подняться в номер и поискать мобильник, а с него уже попытаться дозвониться ей или Темке, или, на худой конец, ее родителям. Но уже на лестнице меня окликнул все тот же, только теперь уже перепуганный, Сеня:
- Саша! Скорее, снова твоя жена звонит!
Вернулся бегом к стойке. Еще не донеся трубку до уха, услышал ее истерический плач.
- Инна? Что случилось?
- Саша! Приезжай скорее! Пожалуйста! Приезжай!
Сердце бухнуло куда-то вниз, кровь ударила в виски.
- Инна, что с ним?
- К тебе сбежал! До середины дороги добрался. Саша-а-а, его машина сбила!
- Живой?
- Да, но-о, доктор говорит, что он плох.. я не знаю, что будет дальше! Мы в больнице в хирургии, готовимся к операции!
- Можешь дать ему трубку?
- Он без сознания! Саша-а-а, что мне делать?
- Я скоро. Я сейчас выезжаю.
В тот момент я еще подумал о Жене. Сени за стойкой не было - отлучился куда-то. Искать или, тем более, ждать его времени я не имел. Подниматься к себе - тоже. Пока объяснишь, пока расскажешь. Разве имею я на это право, когда мой ребенок, возможно, умирает? Обо всем этом думал на бегу к машине. И, как назло, никого не встретил, кто мог бы передать ей...
Почти триста километров я пролетел за рекордные два часа. Уже на въезде в город тормознули гаишники. Да, я помнил про выпитое вино, но, то ли мой вид внушал сочувствие, то ли они, действительно, поверили рассказанной мною истории, глянув в документы буквально одним глазом, меня тут же отпустили.
Бросив машину чуть ли не на проезжей части, я влетел в здание больницы, метнулся к стойке регистрации и с первой попытки даже не мог понять, куда мне идти дальше, где искать хирургическое отделение. Пожилая усталая женщина в розовом халате вышла из-за стойки и, мягко тронув мое плечо ладонью, показала направление. Ни о бахилах, ни о халате даже не заикнулась. На четвертый этаж я взлетел бегом, не желая ждать лифт...
Но все равно опоздал. Его уже увезли. Возле операционной от стены к стене ходила Инна. На металлических стульях сидели моя мама, тут же вскочившая мне навстречу, Виктор Семенович и Анна Аркадьевна, родители Инны.
25.
Я не ревную. Я не ревную. Не имею права. Но, блин, сколько бы десятков раз, поднимаясь по лестнице на третий этаж в Сашину комнату, я ни повторяла это, ревновала, как сумасшедшая!
Ладно, пусть поговорят. Потом-то он ко мне поднимется... А я буду ждать.
В номер принесли ужин. Саша заказал? И хотя я проголодалась, решила ждать его, чтобы вместе, чтобы так, как днем... Но его не было. Сходила в душ, вышла голой, потому что во-первых, халат и вся другая одежда остались в моем номере. А во-вторых, втайне надеясь, что Саша вернулся... Но его не было.
