Никогда не говори "никогда" (СИ) - Реншоу Уинтер
— Увидимся в семь.
Он уходит, и тогда я чувствую это: тот еле слышный звоночек в животе, который напоминает мне, что какая-то маленькая часть меня хочет, чтобы именно Тео пришел сегодня вечером.
ГЛАВА 15
СКАЙЛАР
— Вот, держи, — Кори протягивает мне салфетку, прежде чем подхватить подушку рядом со мной на диване. Мы вчетвером поудобнее устраиваемся, чтобы посмотреть романтическую комедию, которую принес Кори, и набрасываемся на кусочки органической вегетарианской пиццы, которую он заказал. — У всех все в порядке? Кому-нибудь еще что-нибудь нужно?
Кори знает, как управлять всеми в комнате, и у него, кажется, имеется врожденное желание заботиться о людях. Он внимателен, как и большинство людей в наши дни.
— Нужна добавка? — спрашивает он, указывая на мой стакан, который все еще на две трети полон.
— Кори, сядь! — ноет Нина. — Ты не стеклянный.
Они препираются, как брат и сестра, что хорошо для Нины, потому что у нее нет братьев и сестер. Первый год нашей совместной жизни был тяжелым, потому что она не привыкла ни с кем делиться. Кори, наверное, ближе ей, чем был бы настоящий брат.
— Мне хватит. Садись, — я подвигаюсь в сторону, прижимаясь к подлокотнику дивана, чтобы освободить для Кори пространство. Иногда я забываю, что больше не занимаю много места.
На экране появляются вступительные титры, и я слышу легкое ворчание Чарли, на что Нина в ответ тычет его локтем. На кадрах мелькает неподвижное озеро, а потом камера перемещается на цветочное поле.
— Для вашего сведения, я принес этот фильм только потому, что Нина всегда заставляла нас смотреть его в детстве, — оправдывается Кори. — Я видел его миллион раз, Чарли. Обещаю, все будет хорошо.
— Очень мило с твоей стороны, — шепчу я ему.
Он наклоняется ко мне.
— Нина, кажется, немного нервничает. Я подумал, что это поможет ей отвлечься от мыслей о свадьбе.
Невозможно быть еще более милым. Ее ум постоянно занят всем тем, что связано со свадьбой.
Девяносто семь минут спустя на черном фоне появляются заключительные титры, и Нина вытирает слезы, струящиеся по щекам.
— Этот фильм каждый раз действует на меня!
— У нее «критические» дни, — шепчет мне Чарли с другого конца комнаты.
— Поняла, — говорю я в ответ.
Кори встает, потягиваясь так, что рубашка поднимается выше пояса брюк цвета хаки. Его живот мягкий и плоский, не рельефный, но и не дряблый. Обычный, как и все остальные.
— Уже поздно, — говорит он. — Я должен убраться отсюда, пока еще можно легко поймать такси.
Он всегда приходит и уходит. Наверное, это так утомительно быть таким, как он. Но у него еще остается время, чтобы быть милым и внимательным, и это говорит мне, что его приоритеты до сих пор в порядке.
— Спасибо за ужин, — говорю я, провожая его до двери. — И за кино. Это так любезно с твоей стороны.
Он пожимает плечами.
— Семья — это все, Скайлар. Просто хотел сделать Нину счастливой, — он надевает ботинки, его глаза блестят на слабом свету, проникающим из кухни. — И мне хотелось снова тебя увидеть.
Крошечная искорка зажигается у меня в животе, и я снова не могу понять, что это значит. Это какая-то двусмысленная реакция, но я не уверена, что с этим делать.
— Проводишь меня? — он кивает в сторону коридора, и я следую за ним. Кори задерживается у двери, закрывая ее за мной. — Скайлар, — делает он паузу, его губы подрагивают в нервной усмешке, как будто он боится снова подставить себя под удар. — Я знаю, мы познакомились всего лишь на этой неделе, но думаю, тебе следует знать, что мне нравится быть рядом с тобой.
Открываю рот, чтобы ответить, но он подносит палец к моим губам прежде, чем я успеваю произнести хоть слово.
— Позволь мне сказать, — говорит он. — Ты весь день улыбаешься, а я не дурак. Понимаю, что не я вызываю улыбку на твоем лице. Мы все еще мало знаем друг друга. Я не настолько наивен, чтобы хоть на секунду поверить, что ты влюбляешься в меня с той же скоростью, что и я в тебя.
Мое сердце трепещет в груди. Я делаю шаг назад, пока мое тело не прижимается к двери. Кори владеет пространством между нами и владеет разговором.
— Рядом с тобой я не могу нормально думать, — признается он. — Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не прикасаться к тебе каждые пять секунд. Я хочу крепко поцеловать тебя у этой двери прямо сейчас, и тот факт, что я не могу этого сделать, убивает меня. Убивает меня.
Я настраиваюсь на него, пытаясь угадать, как он воспринимает этот разговор, но застреваю в темной неизвестности.
— Но мне не хочется торопиться. Я хочу тебя узнать поближе. И сделать это правильно. Чувствую, что мы на пороге чего-то великого, и не хочу спустить все коту под хвост, — его лицо смягчается, но желваки на челюсти ходят ходуном, а глаза мечутся по моему лицу. — Мне хочется снова с тобой увидеться, Скайлар. И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Понимаю, что все это звучит безумно, и, наверное, ты думаешь, что я сумасшедший, не знаю.
Я молчу. Стою неподвижно, как статуя, переваривая его слова.
— Но причина, по которой я разыгрываю свою партию, причина, по которой выкладываю все, рискуя тебя оттолкнуть, заключается в том, что мне необходимо, чтобы ты знала, что я реален. И искренен. Не играю в игры, — он предлагает себя, как ночной рекламный ролик для целевой аудитории. — Большинство парней моего возраста просто хотят встречаться. Но я? Мне нужна девушка. Я хочу отношений. Ты тоже хочешь этого?
Он заключает мое лицо в свои ладони, прижимая меня спиной к двери, наши тела, соприкоснувшись, ощущают жар друг друга. Я киваю. Когда пытаюсь сказать «да», из моего рта вырывается только воздух.
— Вернемся к твоей улыбке, — говорит он. — В следующий раз, когда мы увидимся, я хочу быть тем, кто станет причиной появления ее на твоем лице, — его слова — приказ, завернутый в сердечки и шоколад. — Если есть кто-то еще, если ты встречаешься с другим парнем, ты должна прямо сейчас это закончить, — его правая рука опускается и касается моего подбородка. — Потому что ты поймешь, что это я. Тот, кто даст тебе все, что ты когда-либо хотела. Тот, кто заставит тебя забыть каждого, кто разбил тебе сердце, забыть каждое разочарование, каждую одинокую ночь. Это я. И никто больше.
Я сглатываю, парализованная мощью его сексуальности, которую он только что включил, как будто с самого начала ее скрывал.
За своей деликатностью, добротой и благими делами.
Кто ж знал, что у нормального, обычного Кори горит внутри такой огонь?
— Спокойной ночи, — заставляю себя попрощаться и подныриваю под его руку, исчезая в квартире прежде, чем он берет на себя смелость прижаться своими губами к моим.
Благодарю свою счастливую звезду, когда понимаю, что Нина и Чарли уже в постели. Я сейчас не готова отвечать на ее вопросы.
ГЛАВА 16
ТЕО
В гостиничном номере царит кромешная тьма, если не считать полоски света, пробивающейся сквозь щель в занавесках. Трель телефона на тумбочке вырывает меня из глубокого темного сна, а яркость экрана ослепляет, когда попытаюсь прочесть имя звонящего.
Скайлар.
Приходится прищурить глаза, чтобы разглядеть красные цифры на будильнике. Десять утра.
— Алло? — отвечаю я. В моем голосе слышится слабость, которую невозможно скрыть.
— Ты спал?
— Нет, — лгу я.
— Неправда, — она видит меня насквозь.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
— Смотрю на прекрасные лилии, которые кто-то прислал мне сегодня утром, — ее слова мягкие и нежные, словно размягченное масло. — Если честно.
А он старается. Этот засранец очень старается.
— В общем, — ее голос звучит бодрее, — я получила информацию об одном объекте в Верхнем Ист-Сайде, который, судя по всему, просто невероятен. Там есть все, что тебе нужно, и он подходит тебе по цене. Я помню, ты говорил, что хочешь приостановить поиск квартиры, но думаю, что мы в любом случае должны на него взглянуть. На всякий случай. Не хочу упустить эту квартиру, даже если придется проявить творческий подход, чтобы выторговать больше времени.
