Моя чужая 2 (СИ) - Гринвэлл Ольга

— …А я вот только учусь. В последний раз так договорился, что схлопотал пулю в плечо, — хмыкнул, замолчал, сосредоточенно глядя на дорогу. — Знаешь, я тебя сейчас довезу до дома, в котором ты будешь жить, а вечером к тебе загляну, — он подмигнул. — На стаканчик виски.

Удивился, но кивнул, соглашаясь. Знал, что в Катаре не принято пить спиртные напитки — это запрещено законом. Все в основном пьют кофе или чай.

Майкл привез меня к большому в стиле модерн дому на берегу Индийского океана. Веранда выходила на пляж с белым песком.

— Ого, неплохой дом. Совершенно не в восточном стиле.

— Зато достаточно удален от центра и поблизости нет любопытных ушей и глаз…

Мы вошли внутрь.

— …Располагайся, — мужчина кивнул мне на белую кожаную тахту, где лежала сложенная одежда. — Рекомендую переодеться в национальную одежду. Во-первых, жарко, а во-вторых, нам предстоит много встреч с местным населением, а здесь не очень любят американцев. К русским относятся приемлемо, но ты же теперь один из нас.

Всё правильно он говорил. Я теперь не русский. Несмотря на то, что мои родители работали на российское правительство, а сам я оставался гражданином своей страны, знал, что никогда не вернусь туда. Там больше нечего делать, и возвращение туда причинило бы мне боль. Нестерпимую боль.

Невольно стиснул зубы.

Майкл кинул на меня заинтересованный взгляд, слегка усмехнулся, а затем, поглядев на наручные очень дорогие часы, направился к двери.

— В холодильнике есть все необходимое. Я вернусь часам к шести вечера.

Быстро выскользнул за дверь, оставив меня осваиваться в новом жилище.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 22

Оля

Артем заходил почти каждый день, а иногда даже по два раза. Сидел, уставившись на меня. В такие моменты я просто закрывала глаза, представляя, что одна. Мне не хотелось никого видеть, даже мужа. Я начала рассуждать более или менее здраво — наверняка помогли таблетки. Теперь я точно знала, что и почему произошло. И, конечно, винила в происшедшем Артёма. К тому же окончательно поняла, что не люблю его и не хочу с ним жить. Зачем он приходит? Зачем сидит возле меня часами? Разве ему больше нечем заняться? Мне было горько от того, что наша дружба сошла на нет. В свое время из-за того, что постоянно проводила время с Никитой и Темкой, я растеряла немногочисленных подружек. Ник уехал, предпочтя престижный колледж во Флориде, а Артём оказался не тем, кем я хотела его видеть. С единственным родным человеком — мамой — у нас были более чем натянутые отношения. Порой мне казалось, что она за что-то ненавидит меня.

Всё время, пока я была в больнице, моей отдушиной была медсестра Саша.

Она приходила, подолгу сидела около меня, что-то лопоча. Поначалу не слушала ее. Сперва она здорово раздражала, потом я привыкла, и мне даже стало не хватать ее голоса. Начала вслушиваться в то, что Саша говорила, и даже соглашаться с ней, что надо выходить из этой депрессии, жить дальше, жизнь не кончена, и в будущем все будет хорошо, надо продолжать учиться… Такие прописные истины капали в мое подсознание и давали ростки.

Артём только-только ушел и я, прислушавшись к его удалявшимся по коридору шагам, выбралась из-под одеяла. Саша, все это время находившаяся в палате и гремевшая какими-то пузырьками, усмехнулась:

— Как ты будешь жить с ним?

— С кем? — нахмурилась, не понимая.

— Ты же совсем не любишь его.

Я вздохнула, мысленно соглашаясь с медсестрой, пожала плечами.

— Мы с Тёмкой были хорошими друзьями с детства. Наверное, этого достаточно. Я хорошо знаю его, а он меня.

— Разве ты не хочешь любить?

— Не-а. Мне будет достаточно его любви. Я уже сполна налюбилась.

— Ну а как же «это»?

— Ты имеешь в виду секс? — усмехнулась. — Потерплю.

Наступило молчание. Я знала, что раздражаю Сашу своим малодушием, глупым упрямством, мягкотелостью, но это моя жизнь, а не ее.

В последние дни, должно быть, под влиянием Артёма, я поняла, что хочу вернуться домой. До этого просто боялась воспоминаний о счастливом ожидании малыша, боялась, что будет слишком больно смотреть на комнату, которую мы уже приготовили для него. А теперь белые стены палаты начали душить меня.

— Саш, — окликнула я девушку, — как ты думаешь, меня могут выписать завтра?

Та отрицательно покачала головой:

— По-хорошему, за тобой еще какое-то время надо понаблюдать из-за твоего психического состояния, но если ты хорошо попросишь…

— Хорошо, — вздохнула с облегчением. — Завтра же попрошу об этом Артёма.

Артём

Он не смог сдержать радостного возгласа — просто необычайное везение и как нельзя кстати. Это же надо как подфартило! Уже несколько дней Артём обдумывал, как сделать так, что бы Ольга без лишних вопросов подписала документы на собственность. Ей вовсе не обязательно знать, что свекр сдуру решил сделать ее владелицей престижной клиники по пластической хирургии. Если вдруг жена когда-либо узнает об этом, Артём придумает отходные пути — всегда выходил из щепетильных ситуаций без проблем, а пока воспользуется моментом. Он уже начал мысленно подыскивать нужный персонал. При хорошем раскладе уже через пару лет он сможет позволить себе и крутую тачку, и новую квартиру, может, даже загородный дом. Да, многое сможет себе позволить, деньги — это сила и власть.

Потирая руки, молодой человек поглядел на настенные часы. Стрелки приближались к полудню, а значит, скоро двери больницы откроются для посетителей.

Небрежно повязав шарф, накинул кожанку и выскочил за дверь. Ему надо успеть увидеться с родителем, пока тот не умотал на работу…

…Когда приехал к родительскому дому, отец уже стоял в прихожей, в руках был кожаный портфель — мужчина собирался уезжать.

Нацепив самую счастливую улыбку, Артём остановил отца:

— Ну все, пап, можешь нас поздравить — Оля едет домой.

— Куда домой?

— Да выписывают ее сегодня. Все с ней очень хорошо.

— Поздравляю. Я очень рад, — мужчина кинул взгляд в зеркало, а потом попытался обойти сына. — К сожалению, я спешу. Расскажешь после.

— Па, ты не понял. Ты мне это… документы давай, а я ей дам на подпись.

— Ты что, Артём, с ума сошел? Так бизнес не делается. Это же серьезное дело.

— Слушай, пап, не парься. Я жене все рассказал, у нее было время подумать, и она с радостью согласилась взяться за такое важное дело. Ты же сам понимаешь, что медлить больше нельзя…

Отец хмыкнул, удивленно приподнимая брови.

— …Я должен уехать по делам, меня не будет в городе. Зачем терять время?

— Да? — мужчина с сомнением посмотрел на своего сына и, немного подумав, прошел в свой кабинет. Вернулся с толстой синей папкой. — Ладно уж, пусть подписывает, а то уже пора открывать — вложения должны отбиваться.

Артем с готовностью выхватил документы из рук отца, улыбнулся.

— Не волнуйся, сегодня же все будет оформлено по высшему классу.

— Надеюсь.

Вид у отца был угрюмый, во взгляде читалось недоверие, и молодой человек поспешил откланяться, пока тот не передумал.

Никита

Майкл пришел ровно в шесть вечера. Подмигнув, вытащил из торбы бутылку виски. Я не решился сказать своему коллеге и новому приятелю, что практически не пью — надо было налаживать дружеские отношения.

Жестом пригласил гостя в просторную гостиную, где на низком столе уже были выставлены закуски, которые я без труда отыскал в холодильнике.

— Не думай, что я любитель выпить, — мужчина сыпанул в широкие стаканы из ведерка лёд, налил туда виски. — Просто соскучился по нормальному человеческому общению. Все тут пьют чай и всякую бурду…

— Понятно…

— Ну рассказывай, как там во Флориде.

— Ничего интересного, кроме работы. Босс еле дождался моего окончания колледжа, ему не терпелось отослать меня сюда.