Чувства в клетке (СИ) - Янова Екатерина

— Люблю эти сигареты. Когда-то именно такие курил.

— А сейчас что? Стал порядочным мальчиком? Не куришь и не пьешь? Правильно питаешься? Медитируешь?

— Нет. Правильным не стал, но курить бросил пару лет назад.

— А я начала.

— Вижу. Зря.

— Учить меня будешь?

— Нет. Просто бросать потом тяжело.

— Жить вообще тяжело. А бросать я не собираюсь.

— Придется. Тебе еще детей рожать, — сука! Вот так сразу и под дых. Но вида не показываю. Только затяжку делаю глубокую. Чтобы до пяток пробрало. Выдыхаю ему прямо в лицо.

— Нет. Мне уже не рожать! Для этого есть коровы, которые тебе десяток выносят! — отворачиваюсь к окну. Больно. В горле ком. Он молчит. Трогает слегка мое плечо. Я нервно сбрасываю его руку.

— Марина…

— Ты что, б*ядь, тупой? — меня срывает. — Сказала же. Нет Марины! — ору я. — Ты меня трахнуть хотел? Получил? Теперь вали отсюда!

Не смотрю на него. Продолжаю курить.

— Прости. Марго. Я помню. Так тебя теперь зовут, — кажется, он хочет сказать еще что-то. Боковым зрением вижу, опять руку поднимает. Хочет дотронуться. Если сделает это, я его ушатаю. Не надо трогать меня сейчас. Он одним словом во мне все иголки выпустил и ток по ним пустил. Если тронет, его же и шандарахнет так, что руки оторвет нафиг. Наверное, он это понимает. Потому что опускает руку и отходит на шаг. Тяжело вздыхает. Молчит несколько секунд, потом говорит совсем другим тоном. Слишком легким для этой ситуации.

— Ты есть хотела? Голодная женщина — злая женщина. Я понял, — идет к телефону, берет трубку, начинает делать заказ. Я выбрасываю окурок и иду в спальню, плотно закрыв дверь. Сбрасываю полотенце, надеваю халат, сажусь на кровать, подтягивая ноги. Амин не трогает меня и правильно.

Через минут двадцать раздается стук в дверь.

— Чего тебе?

— Ваша говядина прибыла. Иди, поедим.

— Сейчас.

Есть уже не хочется, но прятаться я тоже не собираюсь.

Стол накрыт в гостиной, вижу кучу закусок.

— А что случилось с устрицами?

— Я так понял, тебе больше по нраву мясо.

— Да. Ненавижу устрицы. Они скользкие и холодные.

— Ты права. Говядина намного лучше. Зачем тогда устриц просила?

— Ляпнула первое, что в голову пришло. Они мне кое-кого напоминают.

— Я так и понял. Скользкие и холодные. Только ты ошиблась.

— Это вряд ли. Жизнь научила разбираться в людях.

— Видимо, не во всех. У меня к тебе предложение.

— Какое?

— Помощь твоя нужна.

— Смешно. Для помощи у тебя наверняка есть куча баб, сам говорил. В крайнем случае, можешь подрочить! — про себя добавляю: "Я тебе даже платье свое в помощь оставлю".

— Я не об этом, вообще-то.

— А о чем?

— У меня сегодня вечером важная встреча.

— И?

— Нужен твой совет. В выборе.

— Чего? Я в мужском шмотье не разбираюсь.

— Не чего, а кого. Рабынь. В выборе рабынь.

Я поперхнулась соком. Кусок сочнейшей говядины становится поперек горла. Смотрю на него убийственным взглядом, а он, как не замечает, продолжает.

— Да. Решил прикупить несколько для своих клубов, — таким тоном, как будто десяток яиц в магазине выбрал.

— Ты же говорил, что в твоих клубах нет рабынь.

— Так и есть.

— И? Где подвох?

— Никакого подвоха. Я частенько покупаю рабынь.

— Понятно. И каких ты предпочитаешь? Блондинок, брюнеток, с большими сиськами или маленькими?

— Всех. Но в этот раз мне обещали эксклюзивный товар.

— Это какой? С тремя сиськами или у которых поперек?

— Девственниц, — вот теперь из желудка поднимается тошнота. Хочется вцепиться и выдрать ему глаза. Сжимаю крепко вилку, а потом молниеносным движением втыкаю в его ладонь, лежащую на столе. Только в последнюю секунду он успевает убрать ее.

— Хорошая реакция. То, что нужно.

— Ты о*уел?

— Это значит, да? Ты ведь в теме? Значит, тебе не будет безразлична судьба этих девочек?

— Так тебе нужен совет, под кого потом положить этих детей?

— Нет. Мне нужно их забрать, привести в чувство, а дальше они сами решат, как быть. Вернуться домой или поработать здесь.

— В смысле поработать?

— В прямом. Я покупаю рабынь, даю им свободу, а потом возможность заработать.

— Это как?

— Очень просто. Попадая ко мне, у них есть выбор. Вернуться на родину или остаться работать у меня. Здесь или другом из отелей. В качестве обычного персонала, если ты не поняла. Ты обратила внимание, насколько здесь разнонациональный персонал?

— Вообще-то, да.

— Это одна из причин.

— То есть вместо рабства ты им предлагаешь вечную кабалу?

— Не вечную. С каждой составляется индивидуальный договор. Чаще всего какое-то время половина их заработка идет в счет оплаты долга. Дальше они получают полную сумму. Но, поскольку большинство остаются, потому что дома им ловить нечего, то даже эта половина намного больше, чем они могли бы заработать в родной стране.

— А те, кто решил вернуться домой?

— Это да. Это убыток, с которым я готов смириться.

— Какой ты благодетель, я смотрю. И как, всех скупил? Спрос рождает предложение, ты этого не знал?

— Знал. Я покупаю их не для этого.

— А для чего?

— Это хороший способ собрать информацию. О поставщиках и новых каналах.

— А что дальше?

— По разному. Но многие каналы мы уже прикрыли.

— Кто мы?

— Моя тайная организация. "GF" Слышала о такой?

— В смысле, твоя?

— В смысле, я ее организовал.

Вот это новость. Я сижу, как мешком прибитая. В голове миллион вопросов, но произносить вслух я их просто не могу. Конечно, я знаю эту организацию. Именно с ней я сама работала много раз, когда нужно было кому-то помочь обрести свободу. Он, похоже, понимает, о чем я думаю.

— Кстати, в России недавно накрыли партию девочек при вывозе и поломали довольно крупную сеть.

— Знаю. Только это не ваша заслуга.

— Не скажи… Я бы сказал, не только наша. Но наши люди способствовали этому как могли.

— Я была при захвате этой партии и ВАШИХ людей я там не видела.

— Их там и не было. Но информация, которую ты передала куда следует, попала к тебе не случайно.

— Ты о чем?

— Ты один из наших агентов в России. Не отрицай. Теперь я это точно знаю.

— Я и не отрицаю. Знала бы на кого работаю, попросила бы расчет.

Он усмехается, но ничего не говорит. Я тоже молчу.

Как принять эту информацию, я еще не решила. Дальше мы едим молча.

— Что ты будешь на десерт?

— Ничего. Хочу просто крепкий кофе.

— Хорошо.

Он идет, снова делает заказ. Через несколько минут раздается стук в дверь, молоденькая девушка в форме сотрудников отеля закатывает каталку с нашим десертом. Убирает со стола, расставляет новые приборы. Вдруг Амин спрашивает.

— Как у тебя дела, Анна?

— Хорошо, господин Веленский, спасибо.

— Как мама?

— Лучше. Ей недавно сделали операцию. Она поправляется. Спасибо вам огромное. Мы за вас всегда будем молиться, — Амин тепло улыбается.

— Дело ваше. Если что-то нужно будет, или кто-то будет связываться из старых знакомых, обязательно сообщи. Ты знаешь как.

— Да. Хорошо. Спасибо.

Девушка уходит.

— Это ты так хотел показать одно из своих приобретений?

— Да. Эта девушка из последней партии, она из России, но ее уже два раза перепродавали. Кстати, она выехала из страны добровольно. Конечно, на заработки. Она хотела заработать денег на лечение матери.

— Знаю я таких дур. И как, заработала?

— Нет пока. Но у нее все впереди. Она вполне в состоянии отработать аванс и долг.

— И сколько ей работать? Всю жизнь?

— Не могу сказать точно. Думаю, за пару лет управится. А ты бы отказалась в свое время от такого варианта?

— Мне так не повезло.

— Вот именно. А им повезло, — делает паузу. — Так ты согласна пойти сегодня со мной?