Роузи Кукла - Трах-тебе-дох. Рассказ первый. Кольцо

Верка стоит под форточкой и курит. Я лежу в постели и смотрю на нее. Разглядываю ее фигурку, просвечивающую, сквозь тонкую ткань белой комбинации. Это надо же, думаю. Она такая же, как и я, а уже столько всего у нее было и столько всего с ней сотворилось. И так у нее и эдак. И туда и сзади.

— Вера? — Спрашиваю сестру. — А она что? К тебе в самую, самую, лазила?

— Да!

— И что? Пальцами? Или как?

— Сначала пальчиком. Как будто бы случайно.

— А потом?

— А потом уже не случайно.

— И ты, что? Давала?

— Давала.

— А почему? Почему?

— Ну, сначала не хотела ее расстраивать. Уступала. А потом уступала, потому что она так меня просила об этом. Ты даже не представляешь? Были такие мысли. Все взять и прекратить, но я не решилась. Ведь мне с ней тоже до этого было очень хорошо! Считай, что я ее угощала. За все хорошее. В конце, концов, у каждого из нас есть свои тараканы в голове. Пусть уж лучше такие, чем наркотики или еще что-то.

— А это больно?

— С кремом, нормально. Крем такой есть специальный. Больно первый раз. А потом привыкаешь. Главное это с большим количеством смазки каждый раз и осторожно.

— Как это?

— Да вот так. Каждый раз смазки побольше и потихонечку привыкаешь.

— А там же все не чисто.

— Так надо очистить. Водичкой вымыть и все. Ничуть не грязно.

— Так там же все маленькое.

— Вот за тем и лезут.

— А сейчас?

— Сейчас и не больно и уже все не маленькое.

— И что? Так все и остается?

— Да нет! Это не правда, что говорят. Мол, все растянется и будет потом все что угодно. Что кишки вылезут и все такое. Вот не вылезли же.

- Это правда?

— Ну, да! Не веришь? Сама посмотри.

— А ты не обидишься, Вера?

— Ну, я же сказала тебе. Смотри!

-Да как-то неудобно, Верка.

Верка подошла и сняла белые трусики. А потом стянула через голову комбинацию.

— Вера! А ты просто красивая.

— Скажешь, тоже?

— Нет! Я по правде!

— А ты тоже не гадкий утенок.

— Нет! Я как раз самый настоящий гадкий утенок. И ростом маленьким, ниже тебя на целых три пальца.

— И вовсе не маленьким. Давай померимся. Вставай рядом.

Стали спинами, прислонились. Руками смеряемся по голове. Ее тело обдало теплом и мягкими формами, и я сразу же ощутила все это. В груди так стало волнительно.

— Вера?

— Что?

— А ты скажи. Ты ко мне как относишься? Как к двоюродной сестре? Или …

Она поворачивается, а я не могу с места стронуться. Ноги как будто прилипли. Она обняла. О, господи! Какая она! Боже, как хорошо! Ее руки, тело, тепло и родной, чуть прокуренный запах от ее родного тела.

Ее поцелуй в шею обжог, как раскаленным железом и я дернулась всем телом.

— Вера! Верочка! Нам же нельзя! Мы же ведь сестры… Мы же двоюродные, родные…

Она целует шею, в волосы и руками своими обхватила, нежно прижимает и гладит груди. Обе. Но как? Как же я ждала этого!

— Вера! — Шепчу я.

— Что? Что ты мне говоришь? Я тону, я захлебываюсь в тебе, родная…

— Верочка! Нам нельзя вместе. Мы же сестры. — Шепчу я куда-то в сторону.

— Сестры, сестры! Родные, двоюродные, самые родные…

Она курит. Я лежу у нее на груди, блаженствую. Одной рукой она придерживает меня за плечо. Придерживает и поглаживает. Я свернулась на ее груди, как маленькая кошечка и лежу замирая. Ловлю ее затяжки и слышу, как равномерно бьется ее сердце. Она выдыхает и спокойно выпускает сигаретный дым, удовлетворенно.

— Что с нами будет? — Тихо спрашиваю. Больше обращаясь не к ней, а к себе.

— Что?

Когда мать вернулась, то застала нас голыми, спящими в обнимку. Она постояла, посмотрела, улыбнулась, а потом осторожно прикрыла нас теплым одеялом.

А что же кольцо? Причем здесь оно? Об этом в заключительной главе.

Глава 21. Продолжение рода

Мы с сестрой сидим рядом перед мамой, а она, волнуясь, руки положила на стол, сидит напротив и глаза опустила, смотрит на свои руки. Рядом, почему то, свеча и спички лежат. Ничего не понимаем? Перед этим попросила нас некуда не отлучаться. Сказала, что сообщит нам что-то очень важное.

— Девочки! Я хотела об этом с вами поговорить на ваше совершеннолетие. Но события, я вижу, разворачиваются не так, как их ждешь и планируешь. У жизни свои планы и свое время.

— Настало время, которого мы так ждали с Наташенькой!

На глазах ее появляются слезы. Мы молчим. Жаль! Очень жаль, что Верина мама не с нами. А что тут скажешь? Мама справляется со своим волнением, а потом смотрит на нас долгим и внимательным взглядом. Время явно затягивается. А она все смотрит и молчит. А потом.

— Эх! Ну, да ладно! Хотели вдвоем с Наташкой об этом вам обеим на ваше совершеннолетие объявить, да видно не судьба. Так, что уж простите! Я вам сейчас говорю от ее и от своего имени.

Она открывает ладонь, а под ней, на столе лежит кольцо.

— Это же мамино. — Тихо и удивленно произносит Вера. — Но, где, же вы его взяли? Я его все время прячу. Вы что, отыскали?

— Нет! Это мое кольцо.

— Да, нет же. Это мамино! — Настойчиво говорит Вера.

— А ты возьми его и хорошенечко рассмотри. — Говорит мама. — Это твое?

— Да! Очень похоже. — Говорит Вера и крутит, разглядывает кольцо перед своими глазами. Для убедительности она подсовывает его мне. Смотрю. Точно. Оно ее. И та же филигранная вязь по ободку. Замысловатые фигуры. Не с чем не спутаешь. Возвращаю ей его и киваю головой. Мол, да. Оно Верино. Потом Вера откладывает его на стол и уверенно говорит.

— Это кольцо мамино!

— А ты Верочка возьми, да принеси свое кольцо, то, что у тебя от мамы.

— Как же я его принесу, когда вот оно! На столе!

— А ты все равно. Пойди и принеси.

Вера повернулась ко мне, головой крутит и плечико приподняла. Мол, что это за фокусы. А мама ей.

— Иди, иди! Принеси!

Вера нехотя вылезает из-за стола и уходит за шкаф. Я смотрю туда. Она пропала на какое-то время. Мама сидит спокойно и смотрит в одну точку. Эта точка сосредоточена на кольце. Потом Вера, радостно высовывается из-за шкафа.

— Точно! Вот мое кольцо! Вернее, мамино.

Мы с сестрой сидим и как завороженные смотрим на кольца, что лежат рядом на столе и похожи, как две капли. Наш вопрос уже срывается с губ.

— Нет, нет! Я знаю, о чем вы хотите спросить. Лучше меня послушайте. — Успевает сказать мама.

— Милые, любимые мои и самые дорогие на свете! Вы наши дети. Мои и Наташеньки. Вы сестры. Но только вы сестры молочные!

Мы растеряны и ничего не понимаем. Внимательно смотрим и ловим каждое слово мамы. Лицо ее кажется спокойным, но я вижу, как ей нелегко даются эти слова.