Картер Ченс - Самый достойный отец (ЛП)
Он был таким удивительным, что она едва могла поверить, что он был ее. Если бы он был ее. Она слишком хорошо знала, что человеческая страсть ночью на утро может исчезнуть без следа.
Произошло ли это здесь?
Эль старалась не беспокоиться об этом. Она знала, что ее неуверенность иногда заставляла ее сомневаться в людях, желавших ей добра. Она не могла позволить, чтобы ее собственные демоны выползли наружу и испортили отношения с Форестором.
Но что если он играл со мной?
Что если все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой?
Почему-то чувствовалось это таким образом. Кто она такая, чтобы заслужить столько любви и внимания со стороны самого горячего парня в городе? Фил и его друзья, как она могла заметить, уделяли ей внимание, но они представляли собой тот вид мерзавцев, к которым она привыкла. А Форестер был другим, на порядок выше. Он прожил жизнь хуже обычной. Эль могла сказать, что намного хуже.
Пока готовилось кофе, она начала волноваться, что вела себя, как дура. Форестер был добр к ней, он был хорошим и щедрым любовником, но ведь он не мог по-настоящему влюбиться в нее так, как она влюбилась в него. Однозначно не мог. Жизнь не сказка. В конце концов, она была той, кого бросила родная мать. Люди не любили Эль. Она им нравилась, но до любви дело никогда не доходило. Она того не стоила.
Эль закусила губу, пока смотрела, как спящий Форестер тихо дышит.
А, может быть, он полюбил ее? Ей хотелось пробраться в его голову и узнать это. Играл ли он с ней или она ему действительно понравилась? Она не могла позволить себе рисковать.
В первую очередь, она была бойцом. Она ни за что не будет терять бдительность. Ни из-за матери, ни из-за Гриса, и даже из-за этого великолепного мужчины, с которым разделила постель.
Если она ему понравилась, если он хотел, чтобы она ему доверяла, то должен показать ей это. Ему придется преодолеть оборону, которую она выстроила вокруг себя.
Молча, с тяжелым сердцем, она подобрала свою одежду и надела на себя. Затем, она тихо открыла дверь спальни. Она ушла прежде, чем доварился кофе.
Глава 17
Форестер
ФОРЕСТЕР ВЗДРОГНУЛ И ПРОСНУЛСЯ. Дверь комнаты только что закрылась. Он в полуха услышал во сне, но не знал, правда ли это.
— Эль, — позвал он негромко. — Эль, ты здесь?
Ответа не последовало. Он улыбнулся про себя.
Ушла.
Такое было впервые. Форестер множество раз покидал спальни девушек, но это было в первый раз, когда девушка покинула его. Она оказалась не такой легкой добычей, как он думал. Он был готов поклясться, что после ночи секса она будет есть у него с руки. Форестер был готов дать руку на отсечение, что она никогда прежде не кончала так сильно и так часто. Его не волновало, с кем она была раньше, он знал, что обладает редким даром, когда дело доходило до ублажения женских тел, и они всегда возвращались вновь.
Может быть, он встретил равного себе противника.
Чашка кофе стояла в кофемашине, и он встал с постели, чтобы взять ее. Кофе был горячим. Должно быть, она только недавно приготовила его. Эль собиралась сама выпить его? Передумала ли она оставаться в номере отеля с таким парнем как он? Он посмотрел вниз на свое обнаженное тело и, несмотря на мышцы и татуировки, все, что он увидел, были сигаретные ожоги и шрамы.
Форестер верил, что был уверенным в себе человеком. Он точно знал, каково это быть отвергнутым. Отвергла ли его Эль? У него было смутное подозрение, что это так. Защищала ли она себя от него, чтобы он не смог отвергнуть ее?
Возможно.
В одном он точно был уверен. Она засела у него в голове, и он не смог бы ее забыть. Он не думал, что когда-либо девушка смогла бы забраться ему под кожу, как это сделала Эль. Он мысленно представил выражение ее лица, когда она кончила ночью перед тем, как прикусила губу и простонала его имя. Его член стал твердым только от мыслей о ней.
Если бы она осталась, он бы вкусил ее на завтрак.
Он подумал о ее мягкой, упругой груди, о вкусе ее сосков под его языком, о мягких губках ее киски, и о том, как она жаждала его члена. Ее рот был похож на частицу рая. Он так сильно кончил внутри нее, но он хотел большего.
А теперь в комнате без нее стало так пусто.
Он обратил внимание, что кресло было выдвинуто. Вот где она, должно быть, сидела, пока готовился кофе. О чем она думала, пока находилась там? Она беспокоилась о том, что он думал о ней? Форестер надеялся на это, думая, что у нее была причина уйти.
Он вдруг почувствовал себя одиноким. Он провел пальцами по креслу, где сидела ее попка.
— Эль, — прошептал он.
Он поднял трубку телефона на столе. У него не было ее номера, по которому он бы мог связаться с ней, поэтому Форестер сделал лучшее из того, что мог, набрав номер Лейси. Лейси была единственным человеком в мире, который всегда был готов поддержать его. Он всегда мог обратиться к ней. Она была ему как старшая сестра.
— Форестер, как ты, детка? Как прошли похороны?
— Все прошло нормально, Лейси. Настолько хорошо, насколько можно было ожидать, во всяком случае.
— Кто-нибудь пришел? Кто-то из членов семьи?
— Нет, только я и священник.
— Ой, прости, Форестер.
— Все в порядке. Я не думаю, что я бы справился со встречей родственников. Это был лучший вариант.
— Ты говоришь как-то подавленно. Ты расстроен из-за этого?
— Нет, нисколько.
— Что же это тогда?
— Ничего.
— Форестер.
— Правда, все в порядке. Это из-за девушки. Я здесь встретил девушку.
— Девушку? И ты расстроен. Это не похоже на тебя.
— Я знаю, ты права.
— Обычно ты тот, кто разбивает сердца.
— Ну, теперь меня настигла карма, Лейси. Потому что эта девушка действительно может разбить мне сердце.
— Ой, да ладно. Ты просто находишься под эмоциональным гнетом из-за похорон. Ты не мог влюбиться так сильно. Ты уехал всего пару дней назад.
— Знаю, знаю. Может быть, это похороны и все такое, но эта девушка, она другая, Лейси.
— Конечно, она другая.
Форестер рассмеялся.
— Тебе не понять.
— Я понимаю. Ты сражен. Наслаждайся этим. Это прекрасное чувство, если ты сможешь справиться с агонией от него.
— Да, наверное.
— В любом случае, я не могу представить, что там в горах существует девушка, которая не ответила бы на твои чувства. Если она только не занята. Она ведь не в отношениях с другим?
