Тихоня (СИ) - Бэк Дж. Л.
— О, Господь, — стонет она в ночной воздух.
— Не Господь, цветочек, просто Дрю, — рычу в ее складочки. Черт, она такая божественная на вкус. Я мог бы сидеть здесь весь день и ласкать ее киску, но мне нужно больше. Если не удовлетворю зверя, то не исключено, что не сломаю ее прежде, чем получу возможность увидеть, из чего она сделана. Подавив растущее во мне первобытное желание, с трудом сглатываю и приподнимаю ее, чтобы она снова прижалась спиной к моей груди. Я притягиваю ее с осторожностью, словно она из стекла.
Касаясь носом ее шеи, говорю:
— Кажется, ты забыла мне кое-что сказать.
— Я ничего не забыла тебе сказать. У меня просто не было такой возможности.
То, как дрожит ее голос, напоминает мне, что под нахальным фасадом скрывается что-то мягкое и чувственное, и мне нужно быть осторожным, чтобы не порвать ее нежные лепестки.
— Ложь. Ты могла сказать мне об этом в любой момент. Просто, думаю, ты хотела, чтобы я выяснил это сам, но это нормально, потому что ты даже не представляешь, как мне приятно быть твоим первым, знать, что я единственный мужчина, который был глубоко внутри тебя. Единственный мужчина, который смог трахнуть тебя и завладеть твоей дырочкой. Твоя девственная киска на вкус такая же сладкая, как и на ощупь.
Тихие всхлипы наполняют воздух, и я ослабляю крепкую хватку, проводя кончиками пальцев по ее телу. Нежная, кремовая, гладкая кожа.
Идеальный холст для моей ярости и разрушения. Опускаясь ниже, я касаюсь ее входа и легко погружаю в нее один палец.
Она такая влажная и готовая, что решаю сразу же добавить второй палец. Она тугая, но скоро примет мой член сюда же, так что это не имеет значения. Я содрогаюсь от ощущения, как ее тугая киска выжимает жизнь из моих пальцев. Слышу каждый всхлип и сопение, но также слышу учащенное дыхание. Чувствую, как ее тело постепенно напрягается, как влага стекает по моей руке на землю. Черт, может, она и напугана, растеряна, но не говорит "нет". Она не пытается меня остановить. Не то чтобы я ей позволил бы.
— Шшш. Все в порядке. Знаю, это может показаться неправильным, но это не так. Сейчас я буду трахать тебя, пока ты не кончишь на мой член. Хочу, чтобы моя сперма смешалась с твоей девственной кровью… И мне не терпится увидеть, как она вытекает из твоей узенькой дырочки и стекает по бедрам. Мое шедевральное уничтожение твой девственности.
— Я не принимаю таблетки. — Невозможно не заметить панику в ее голосе. — Ты не можешь кончить в меня.
Облизываю ее шею и прикусываю мочку, прежде чем прошептать ей на ушко:
— Я могу делать все, что захочу, милая. Это то, на что ты подписалась, когда зашла на эту территорию. Ты отдал мне полный контроль, но поскольку я хороший парень, и последнее, что сейчас нужно этому миру — еще один психопат, разгуливающий по округе, я подготовлю для тебя план "Б" и запишу к врачу.
— Мне не нужны противозачаточные, — рычит она. — И тебе следует пользоваться презервативом. Не хочу, чтобы ты занес мне какие-нибудь болезни.
Я усмехаюсь.
— Это может показаться неожиданным, но я никогда не трахал девушку без презерватива. Ты для меня первая, и теперь, когда я узнал, каково это, не собираюсь прекращать. Не хочу, чтобы между нами была преграда, даже из тонкого кусочка латекса. Так что, если беспокоишься о болезнях, могу с уверенностью сказать, что у меня их нет.
— Ну, может у меня есть. — Она тяжело дышит, пытаясь говорить, несмотря на нарастающее удовольствие.
— Если пытаешься меня отпугнуть, то у тебя ничего не выйдет. Мне все равно. До этого ты была девственницей. Ты не сможешь заставить меня поверить, что у тебя что-то есть, так что продолжай говорить себе все, что тебе хочется. Ничто не помешает мне погружаться глубоко в твою киску, снова и снова. Даже ты сама.
— Я ненавижу тебя.
— Ненавидь меня, сколько хочешь, детка. Если твоя ненависть так хороша на вкус, то не могу представить, каково же на вкус твое желание.
Я продолжаю растягивать ее пальцами, медленно трахая, слушая, как ее дыхание становится прерывистым, а бедра бьются о мою руку. Я мог бы быть мудаком и продолжать трахать ее, зная, что будет больно, но в глубине души захотел попытаться уменьшить боль любым способом. Теперь я немного жалею об этом, потому что мои яйца болят, угрожая посинеть и сморщиться. Между возней и прелюдией я готов взорваться. К тому времени, как заканчиваю с ней, ее киска превращается в мокрое месиво, и когда я вынимаю пальцы из ее тугой дырочки, она издает неодобрительный стон.
— Не волнуйся, у меня есть для тебя кое-что получше пальцев.
Я направляю свой член к ее входу и медленно, очень медленно проникаю внутрь. При каждом сжатии ее напряженных мышц, стискиваю зубы, заставляя ее принимать каждый дюйм. Желание проникать в нее снова и снова охватывает меня в десять раз сильнее. Я хочу причинить ей боль, но пока не хочу ломать ее. У меня будет достаточно времени, чтобы взять ее как животное, которым я и являюсь. Собрав все остатки самообладания, я трахаю ее медленно, входя и выходя, удивляясь каждый раз, когда вижу струйки крови на своем члене. Гребаная девственница. Как мне могло так чертовски повезти? Эта мысль заставляет меня двигаться чуть быстрее, мне нужно больше трения.
— Тебе так хорошо, Бел, так чертовски хорошо.
Провожу рукой по ее животу и продолжаю массировать клитор, еще быстрее двигая пальцами по тугому бутону. Ее соки стекает по моей длине с каждым толчком, и мне нравятся чертовы звуки, которые издает ее киска, когда мы соединяемся.
— Дрю… — стонет она мое имя, и это звучит так чертовски красиво.
Она уже близко. Я чувствую это, чувствую по тому, как дрожит ее тело и напрягаются мышцы. Несмотря на боль и растяжение, которые испытывает, она прижимается ко мне попкой, стремясь к удовольствию. О да, она хочет этого. Она хочет меня.
— Ты ведь собираешься кончить для меня, не так ли? — спрашиваю я.
— О боже… — ее слова звучат хрипло, а дыхание теперь больше похоже на стоны.
— Ты чувствуешь, как оно нарастает? Я чувствую, как твоя тугая киска обхватывает мой член, и это сводит меня с ума. Ты кончишь вместе со мной. Это твой единственный вариант. Если нет, я буду продолжать трахать тебя, пока ты этого не сделаешь, и поверь мне, цветочек, ты не захочешь знать, как долго я смогу продолжать. Я превращу тебя в хнычущее, залитое спермой месиво, если не сделаешь то, о чем я прошу.
Тихий вскрик срывается с ее губ, и она впивается ногтями в мои запястья. От боли по спине пробегают мурашки удовольствия. Черт возьми.
— Скажи это, — рычу я.
— Что? — кричит она.
Толкаюсь сильнее. Я чертовски близок к тому, чтобы кончить, но сначала мне нужно почувствовать, как это сделает она.
— Скажи, что будешь хорошей девочкой и кончишь на мой член. — Шиплю, входя в нее. Сжимаю ее крепче, борясь с наслаждением. В ту секунду, когда стенки ее киски плотно сжимаются вокруг меня, затягивая, я срываюсь. Я никогда не заботился о том, чтобы доставить девушке удовольствие, но она не просто девушка, и мысль о том, что я не почувствую, как она трепещет вокруг меня, всасывая сперму вглубь себя и удерживаю ее там, приводит в ярость.
— О боже… — стонет моя маленькая тихоня. — Я… Я кончаю.
Секундой позже она взрывается. Ее тугая киска сжимает мой член и лишает меня воздуха. Оставляю в покое ее пульсирующий клитор и кладу руки ей на бедра, чтобы крепче сжать их, чтобы войти в нее так сильно и быстро, как только смогу. Я трахаю ее пока не кончаю. Удовольствие настолько велико, что, клянусь, на мгновение теряю сознание. Все, что я слышу — это ее всхлипы и шлепки наших тел друг о друга, пока поднимаюсь все выше и выше.
— Черт, ты так хорошо справляешься, Бел. Я почти у цели. — Хвалю ее, чувствуя отчетливое покалывание глубоко в яйцах. Перед глазами все расплывается, грудь сдавливает, и я сжимаю ее до синяков, глубоко вонзаясь в последний раз.
