Его запретная малышка (СИ) - Дашкова Ольга

— Поговорим дома, покажешь, что ты там натворила, я, вообще-то, опаздываю на деловой обед.

— В новый ресторан?

— Неважно. И вообще, ты меня заболтала, я вот зачем пришел. Там в отдел аналитики сегодня придут кандидаты на место Семенова, не могла бы ты провести собеседование? У начальника отдела жена рожает.

— А у его заместителя рожает кошка?

— Нет, его заместитель в отпуске.

— Нашел время.

— Мария, лучше тебя никого нет.

— Ты мне льстишь.

— Конечно, а еще поставлю в угол за испорченный автомобиль. Пусти им там крови, нам нужны самые морально устойчивые. Все, я ушел, собеседование через час.

— И я тебя люблю, папочка, — крикнула уже в закрытую дверь.

Собеседование так собеседование, можно искупать в желчи и яде соискателей вакантной должности в престижной компании.

Нет, я совсем не стерва и сучка хотя многие так и считают, но на работе надо быть жесткой, а в бизнесе тем более, тут если не ты, то сожрут тебя.

На телефон пришло уведомление, Дашка прислала фото, как она в парке с мороженым и круглым животом улыбается во весь рот. Такая счастливая, что глаза режет, рада за нее и завидую жутко. Вот ее Вершинин — настоящий мужик, увидел и забрал себе. И ему наплевать, что папа олигарх, что яйца ему мог оторвать.

Кстати, о яйцах: сегодня на собеседовании чьи-то будут сварены вкрутую. Надо бы резюме всех почитать, но папа не принес, а где взять — неизвестно. Надо пойти потрясти секретаршу отдела аналитики, не все же ей трясти кудрями и титьками по коридору.

— Эльвира Станиславовна, у вас еще не закончился обед?

Та самая секретарша отдела аналитики сидит за своим столом, пьет чай и посыпает клавиатуру крошками с маковой булки.

— Ой, Мария Владимировна, извините, волнуюсь, жду критические дни, а их все нет, жру не в себя, — Эльвира говорит шепотом, виновато улыбается, смотрит на часы, словно те самые дни должны появиться с минуты на минуту.

— Понимаю.

Прислушиваюсь к своему организму, а когда они у меня были? Ах да, мои дни закончились пять дней назад. Господи, о чем только думаю? У меня был секс один раз, мне-то о чем переживать?

— Мне бы взглянуть на резюме тех, кто придет сегодня на собеседование.

— Да, конечно, вот они.

Эльвира дает увесистую папку, я уже сожалею о том, что согласилась.

— Почему так много?

— Компания у нас престижная, много желающих.

— Хорошо, и еще, посылайте всех в мой кабинет, в зале переговоров можно умереть от клаустрофобии.

— Как скажете.

Иду снова к себе, на ходу читая резюме из папки. Фото, конечно, смешные, и среди них нет ни одного женского. Что за дискриминация по половому признаку?

Захожу в кабинет, сажусь в кресло, теперь уже внимательнее вчитываясь в информацию о людях. Но когда беру очередное резюме, рука невольно замирает в воздухе, я даже, кажется, перестаю дышать.

Константинов Денис Олегович, одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, место рождения, город Сочи. Не читаю дальше, переворачиваю страницу, знать обо всех его достижениях и наградах в данный момент неинтересно.

А вот что в графе «о себе», это любопытно.

Холост.

Вот же брехло, как сказала бы Зойка.

Увлекается плаванием, мастер спорта, бла-бла-бла, это пиздеть ты мастер спорта.

Ну, хорошо, устрою я тебе собеседование, хотел поговорить как взрослые люди — да легко.

Глава 21 Денис

— Молодой человек, добрый день, вы на собеседование?

— Да, здравствуйте, опоздал, учебный план сдавал, потом машина заглохла.

Оправдываюсь как школьник. Секретарь за дверью с золотой табличкой, на которой была надпись «Отдел аналитики», моргает длинными ресницами, смотрит так, будто увидела инопланетянина.

Пышная грудь, розовый блеск на губах, милые кудряшки. Такое чувство, что всех секретарей выращивают в одном питомнике, а когда они немного подросли, высевают по размеру груди, пухлости губ и пышности ресниц.

— Ничего, бывает.

— Собеседование уже закончилось? — взволнованно смотрю по сторонам, никого нет. Ну не мог я так конкретно накосячить и опоздать на важное событие в моей жизни.

— Нет, оно в другом кабинете, пройдите по коридору, там налево, номер пятьсот три.

Не прощаясь, несусь по коридору, будь проклята эта Юлия Витальевна со своим учебным планом, терпеть не могу их писать, а тем более переписывать. Она как специально находит ошибки и недочеты. Озабоченная баба, да я и сам стал нервным, дерганным, а это все недотрах, так бы сказал мой лучший друг Казанцев.

Около пятьсот третьего кабинета никого, на двери лишь позолоченные цифры и никакой таблички, указывающей на то, кто там. Одна из крупнейших финансовых и инвестиционных компаний, стабильная, надежная, имеющая хорошие связи и безупречную репутацию на рынке. Здесь круто и очень солидно, хотел бы я здесь работать.

Надо не бояться что-то изменить в жизни, пробовать, пусть ошибаться, но пробовать снова. Ева права, я слишком засиделся на одном месте, но ведь я все делал для нашего будущего.

В кармане пиджака вибрирует телефон, поморщился: все хочу поменять имя, а то как-то «любимая» и та женщина, что ушла от меня, не сходятся в одном слове.

— Да, Ева?

— Ой, как серьезно, ты не один?

Мы не виделись три месяца, а она задает дурацкие вопросы. Но что странно, если раньше мое сердце начинало биться чаще от того гнева и вспыхнувшей ярости, что она звонит и говорит со мной, то сейчас все равно.

Реально мне никак.

— Да, кстати, я подал заявление на развод, оплати госпошлину, нам с тобой делить нечего, детей общих нет, это спасибо тебе. Квартира, как ты помнишь, моя, на ней еще висит ипотека, но можешь там пожить, пока не найдешь себе что другое или нового мужика, вещи все на месте. Как все будет готово, я сообщу.

— Развод?

— Да, Ева, это так называется. Ты ведь ушла от меня искать себя, развиваться, расти, я не буду этому мешать.

Долгая пауза, смотрю на часы, сам прислушиваюсь, что за дверью кабинета. Там голоса, отхожу в сторону.

— Ты меня слышала?

— А ты изменился, Константинов, раньше такой душка был, а сейчас даже голос стал жестче.

— Я такой всегда и был, но старался быть мягче с тем человеком, которого любил.

— Любил? Ты говоришь в прошедшем времени, — слышу нотки обиды в голосе почти бывшей жены.

— И мне это нравится.

— У тебя кто-то есть?

— А вот это уже не твое дело.

— Я так и знала, ты всегда мне изменял, все эти твои студентки малолетние постоянно трясли около тебя титьками и сверкали задницам в коротких юбках. Ты как все, никогда не упускал такого, только прикидывался верным, я чувствовала.

А вот это уже истерика, Ева несет сама не понимая что, не хочу и не собираюсь ей ничего доказывать.

— Это ты сейчас всех судишь по себе? Собрала чемодан, наплела про духовный рост, укатила в Сочи. А вот у меня вопрос: как ты узнала, что у моего отца был приступ?

— Мне сказал управляющий, — отвечает слишком быстро.

— Рано утром?

— При чем здесь сейчас это?

— Ни при чем, я спрошу у отца сам, все, мне пора.

Отключаюсь, хочется швырнуть телефон в стену. Господи, как я был слеп и глуп, очарованный красивой куклой, у которой мозгов как у канарейки, которая только и могла крутиться у зеркала и грезить о карьере модели.

Поделом тебе, Денис Олегович, я прямо чувствую, что на моей голове все это время росли ментальные рога, и я ими цеплялся за каждый дверной проем.

Из кабинета вышел мужчина, ослабил галстук, достал платок, вытер пот со лба. Неужели все так там страшно?

Не обращая на меня внимания, он пошел по коридору, а я, постучав, открыл дверь.

Первое, что я увидел — это упругая попка, обтянутая темной тканью, туфли на высоком каблуке с красной подошвой и тонкий черный капрон на стройных ножках.

Однако.

Не скрою, залюбовался. Потом услышал чертыхание, матерное слово шепотом, а уже потом из-под стола вылезла обладательница всех этих прелестей и дорогих туфель.