Купленная. Игра вслепую (СИ) - Владон Евгения

Меня ведь купили для вполне конкретных целей, и если бы я сразу подошла к своей роли, как того и требовал статус выбранной мною профессии, то едва ли бы теперь пребывала в столь плачевном для себя состоянии. Но в том-то и заключалась моя главная проблема. Я не знала, как нужно правильно себя вести, вернее, как ведут себя шлюхи в подобных ситуациях, что делают и какие эмоции держат под десятью замками. Я всегда оставалась собой, причем по требованию того же Глеба и не изменяла ни себе, ни своим жизненным позициям. Из-за чего теперь и мучаюсь. Бьюсь в себе и дальше, как свихнувшаяся в клетке птичка, которой нужна вовсе не свобода от насильственного "заточения", а нечто другое. Наверное, спасение от самой себя — от рвущей сердце боли, медленно убивающей безысходности и сводящей с ума апатии.

Может я бы и выдержала вслед за поцелуем и все остальное, только едва ли это было бы тем, чего хочу именно я. И, уверена, Глеб заметил бы это сразу. А может и заметил, пока меня целовал, а я выжимала из себя ответную реакцию, больше схожую на машинальную или недостаточно отточенный автоматизм. Может даже как-то на это и намекнул, когда снова заглянул мне в глаза, обхватив ладонью мое лицо и наложив на него свои чуть растопыренные пальцы почти пугающим жестом с явно скрытым смыслом некоего колдовского "знака". Почти так же меня когда-то пытался напугать и Кир на их семейной квартире сталинской высотки. Если и не совсем так же, но с таким же равным воздействием. Только сейчас мои страхи по большей части были задавлены обреченной апатией и я… Я больше не чувствовала к Глебу хоть что-то из того, что когда-то к нему испытывала. Так, наверное, ощущают себя жертвы в руках своих убийц, истратив последние силы на сопротивление и борьбу за жизнь. Да и не сопротивлялась я, если так подумать, вообще. Скорей всего, даже ждала… Ждала, когда он это скажет и наконец-то приставит к моему горлу настоящий нож.

— Если бы было можно выкрасть тебя у всего мира, зная, что это единственный возможный способ сделать тебя только своей… Но, боюсь, тогда мы будем обречены уже оба…

Если бы еще понять, что конкретно он имел в виду. И что означала эта пугающая "дымка"-отрешенность в его глазах, с которой он рассматривал меня не сколько с жадностью, а… Даже не знаю, как это назвать. Одержимым голодом, что уже довел своего носителя до ручки, а тот, после стольких дней воздержания, в коем-то веке дорвался до главной цели своей одержимости?

Может поэтому он меня тогда и "отпустил"? Испугался, что не сможет устоять и сделает со мной, что мечтал сделать все эти дни? Но разве я была тогда против?.. Я же как раз этого хотела и так ждала прямо в эти мгновения.

А, ну да. Мы же ехали сейчас совсем в другое место и с другой целью. Надо было и дальше продолжать эту игру, начатую, кстати, совершенно не мной. Хотя, кто его знает? Может он сам все это и устроил, чтобы дать какую-то ложную отсрочку всем нам. Правда, не понимаю, для чего конкретного? Одуматься? Увидеть во всей красе и осознать до конца весь масштаб нашего проступка? До чего он способен нас довести, если мы не остановимся?..

Но разве я уже не остановилась? Разве мне было мало того удара, что Глеб уже нанес мне еще в четверг, вогнав свой отравленный клинок в мое сердце по самую рукоять?.. Я до сих пор его там и ношу, и до сих пор живу с этой выматывающей болью, которая напоминает мне уже который день подряд, что я все еще жива… Каким-то чудом, но жива.

"Зимняя Вишня" оказалась пригородным отелем премиум класса, выстроенного в стиле какой-нибудь западной гостинцы из бывшего дворянского особняка, но с куда большим количеством этажей и пристроек под дополнительную инфраструктуру. И как раз в одном самом крупном из ресторанов данного чудо-комплекса семейство Шевцовых (или, вернее, возглавляемая их главой холдинговая компания) и устроила званый вечер для своих именитых гостей, друзей и, само собой, особо приглашенных персон.

По крайней мере, нескольких первых минут визуального знакомства с сим строительным творением мне хватило и чтобы слегка отвлечься, и хоть немного прийти в себя. Даже почти ожить, вернее, позволить своей внутренней маленькой девочке повосхищаться недоступными для таких смертных, как я, внешними красотами недосягаемого мира новоявленных небожителей. И, как ни странно, но восхищаться было чем. Пусть и недолго. До того момента, как мы дошли, а потом вошли в огромный двуярусный зал самого крупного в "Зимней Вишне" ресторана.

В первые мгновения, у меня чуть ли не сразу сложилось стойкое ощущение, будто я только что шагнула из привычной для меня реальности то ли в параллельное измерение, то ли в скрытый от простых обывателей мир существ, которые лишь внешне притворялись людьми. Зато в одежде, в окружающих их вещах и интерьере они так старательно пытались выделиться над серой и безликой массой обычных людей, что, в какой-то степени, у них даже это и получилось. Платья, костюмы, прически, драгоценные украшения, манера поведения и даже манера говорить — настолько все поверхностное и совершенно неестественное, из-за чего твой разум задевало вполне обоснованным сомнением касательно их реального существования. А настоящие ли они сами? А вдруг это какая-то постановочная экспозиция для фантастического фильма, и все эти люди, не больше не меньше, — самые обыкновенные статисты? Ну не выглядели они теми, кем пытались так усердно казаться. Или это я еще не привыкла к театральным фарсам такого впечатляющего масштаба?

— Глеб Анатольевич, какими судьбами? Хотя, не говорите, уже догадываюсь…

— Рад и приятно удивлен увидеть вас здесь. Вас так редко можно выловить на подобных мероприятиях…

— Глеб, сукин ты сын. Если бы знал, что ты тут будешь…

Я сбилась со счета, сколько раз мы успели остановиться по пути в противоположное от входа крыло зала и сколько приветствующих фраз, адресованных моему спутнику, нам обоим пришлось выслушать. Все это время, я безмолвно следовала за Стрельниковым-страшим, держась за его локоть и пытаясь соответствовать тому статусу, до которого меня возвели на этот вечер. На благо, для столь нелегкой задачи пластики и грации мне было не занимать. Всего через две-три минуты я начала ловить себя на мысли, что не просто держусь молодцом, сохраняя безупречную осанку и высоко поднятую голову (при этом умудряясь придерживать край пышной юбкой второй рукой с зажатым в трех пальцах ридикюлем), но и притягивать к себе не перечислить сколько противоречивых взглядов со стороны.

Наверное, наши люди от западных тем и отличаются до сих пор (и на вряд ли когда-нибудь изменят своим "культурным" привычкам). Даже играясь в светскую тусовку и новую касту российской аристократии, они так и не научились с ходу маскировать свои истинные эмоции, реагируя на что-то или кого-то именно так, как и привыкли едва не с самого детства. И неважно что это, восхищение, удивление, а может и презрительное недоверие — все это в скором времени сменяется фальшивыми улыбками, воздушными поцелуйчиками "в щечки" с витиеватым кружевом приветственных фраз и, на удивление, нетривиальных комплиментов.

Но, что самое странное, никто не придал какого-то особого значения тому факту, что Глеба сопровождала не его законная супруга, а никому неизвестная девчонка, не пойми откуда взявшаяся и кого на самом деле из себя представшая.

— …Что на этот раз случилось с Маргаритой Петровной? Надеюсь, ничего страшного? Какой-нибудь очередной дамский каприз?..

— …Жаль, конечно, что Рита опять решила лишить нас своей компании. Так давно ее не видела…

— …Уверен, такая восхитительная красавица не может не стать этим вечером достойной заменой вашей очаровательной супруге…

И где они успели поднабраться таких изысканных эпитетов? Хотя за столько лет, имея перед глазами не самый лучший из примеров в виде западного брата, должны были уже в коем-то веке хоть в чем-то поднатореть.